Валерий Теоли - Сандэр. Убийца шаманов
– Я никогда не видел, чтобы стадо из восемнадцати однорогов разрывали на куски. Повсюду кровь. На земле, на деревьях. Кишки по веткам висят. И так по всей роще. Какой зверь, по-твоему, мог такое совершить?
Полг скептически хмыкнул.
– Может, у вас рассудок от страха помутился и вам все почудилось?
Описанную бойню из известных мне животных учинить никто не мог. Много в аранье неведомого и ужасного, о чем не догадываются и мудрейшие шаманы.
– Давно ли вы рыбачите? – сменил я тему. – Когда из деревни ушли?
– Сегодня с рассветом, – охотно ответил младший рыбак и покосился на Варк-Дана. – Нехорошее что-то творится там, и частокол ему не помеха.
– Ты видел что?
– Нет, хвала предкам. – Очередное спиралевидное знамение.
– Вун, – предостерег старший, – не болтай.
– Говори, Вун, – повелительным жестом разрешил Варк-Дан.
– Наш старший брат в лесу слышал песню. Нас было три брата – Бурн, Алак, – парнишка кивнул на товарища, – и я. Мы позапрошлой ночью рыбачили у излучины реки. Я и Алак заснули. Вдруг нас Бурн разбудил, сказал, слышал песню на том берегу. Мы ему не поверили. Кому взбредет в голову петь в полночь посреди араньи? Задерут, моргнуть не успеешь. Лес тишину любит. Ну, Бурн захотел доказать – мол, не врет – и на тот берег переплыл. Вернулся скоро. Глаза блестят, дрожит весь, заикается, просит бежать отсюда побыстрее. Куда бежать, ночью-то? В деревню не пустят, за морок примут. Полезешь через частокол – дротиками да копьями истыкают.
– И дальше что? – не терпелось узнать продолжение Полгу.
– Схоронились мы в камышах. Залезли под воду, тростинку в рот – и сидим, ждем восхода солнца. Утром вылезли, обсушились, растиркой растерлись и пошли домой. А в деревне переполох: шамана с учеником в аранье нашли. Мы поспрашивали где. Оказалось – недалеко от излучины речки, возле которой мы рыбачили, на том берегу, куда брат ходил.
– Небось колдуна с мальчишкой увидел, – предположил Полг.
– Бурн не сказал. У него язык отнялся. Днем ни слова, мычал только. Вечером мы на реку: прошлый раз поймали-то всего одну рыбину. Сети раскинули, ждем. И тут у брата голос прорезался. Говорит тихонько: зовет меня кто-то. Мы-то не слышали ничего. Говорим, не иди никуда. Пусть зовет.
– Стариков, бывает, предки в Серые Пределы зовут, – вклинился Крам. – Ваш брат старый был?
– На зиму старше меня, – произнес полушепотом Алак.
– Больных, раненых предки зовут.
– Бурн не болел. Не ел в тот день, – продолжал рассказывать младший брат. – Он ушел под утро. Меня сон сморил. Лежу на ветке, гляжу – он в камыши пошел. Я думал, сети проверить. А его нет и нет. Солнце встало, мы искать Бурна стали. Следы обрывались у плавней. Пропал братец.
Похоже на нечисть, коей изобилует аранья. Той же речной деве навести морок и затащить под воду, прикинувшись тонущей красавицей, раз плюнуть. Болотники опять же завестись могли, они звуки здорово имитируют. В поросшей ряской и камышом речке с болотцами им раздолье. Заболотят реку, и настанет конец Зеленушке. Без шаманов болотников выгнать тяжело.
Стоп. Неужели болотные жители – причина гибели колдунов улиточников? Я за ними невидимости не замечал, да они твари малоизученные, и не исключено, владеют примитивными магическими способностями. Сделаю закладку в памяти на будущее.
– Ничего не нашли? Ни вещей, ни крови на том берегу? – уточнил я.
– Сгинул, – покачал головой Алак. – Мы Гал-Джина просили помочь – без толку. У шамана забот без нас полно.
– Речным духам жертвы вовремя приносите?
– На рыбалке первую рыбину всегда отдаем и на Праздник Реки жертвуем то сома, то щуку. У Речных Хозяев милости просим, приходя к реке.
– Тролли у вас в племени часто так пропадают? Ушел на охоту, рыбалку, по грибы – и не вернулся?
Братья задумались, и за них ответил ученик Гал-Джина:
– Раньше исчезало меньше. Осенью женщины и дети пропадать начали. За прошлый месяц четырнадцати матерей недосчитались! Охотники плечами пожимали: следов никаких. Смерти младенцев участились. Учитель пробовал отыскать причину болезни и найти лекарство, да ничто не помогает. Ребенок увядает, есть и пить не хочет, отплевывается – и за два-три дня умирает. Жизненная сила из него утекает. Дети Зеленой Улитки и целебные варды до поры поддерживают жизнь в тельце, покуда не закончится передаваемая ими жизненная сила.
– Должен же быть источник болезни, уважаемый Варк-Дан. Почтенный Гал-Джин пытался найти его в мире духов? Может быть, на ваше племя наложено проклятие?
– Нити ведут в неизвестность, уважаемый Кан-Джай, – развел руками ученик верховного шамана. – Учитель спрашивал у духов. Из младенцев кто-то выпивает жизненную силу. Кто – узнать не удается. Связующие нити теряются. Учитель перерезает их. Спустя несколько дней они вновь прирастают к духу ребенка, врастая в него и опутывая, словно корни. Лечение занимает до трех дней. За это время умирает другое дитя.
Весело тут жить, ребята. Первая жертва убийцы колдунов, шаман клана Остролистого Камыша, погиб, отыскивая уволакивающего женщин то ли зверя, то ли злого духа. Слишком он приблизился к разгадке и поплатился.
С какой стороны ни глянь, везде натыкаешься на торчащие из клубка загадок уши неведомой твари. Кажется, в лесах улиточников поселилось зло, и оно растет. Для чего невидимке убивать колдунов? Для питания магической энергией, ничем иным они от обычных синекожих не отличаются. Версия номер два: чтобы не мешались под ногами. В комплексе со свалившимися на племя бедами последний вариант более правдоподобен. Поглощение айгаты шаманов – приятный бонус для того, кто заварил кашу с пропажами и смертями.
Для чего нужны беременные женщины и дети врагу? Напрашивается ответ: для черного колдовства.
Демонологи и чернокнижники используют эмбрионы при создании чудовищ. Некоторые шаманы, по слухам, не гнушаются запретной магией, густо замешенной на кровавых ритуалах сотворения одержимых зверей. Из зародышей разумных выращивают монстров, не по-звериному хитрых и умных.
Чем дальше, тем больше мне не нравится ситуация. Мы имеем дело с чем-то серьезнее банального злого духа. Блин, либо оно чересчур умно, либо я себя накручиваю. Завтра прибудем в деревню Улиткоголовых и разузнаем подробности исчезновений от Гал-Джина. Разумеется, если он к тому моменту будет жив и здоров.
С дедушкой Тлансом я повременил связываться. Завтра днем связь установлю, предоставлю ему собранные свидетельства очевидцев и факты с, так сказать, мест преступлений. Вечером буду занят расстановкой ловушек вокруг деревни.
Впрочем, выяснение, кто и почему убивает троллей, не обязательно. Важнее, где найти и как ликвидировать убийцу. Он действует по ночам, следовательно, существо ночное и днем где-то спит. Взять бы его при свете солнца, ослабленным и спящим.
– Сколько детей умерло, уважаемый Варк-Дан?
– Трудно подсчитать. Улиткоголовые потеряли дюжину. О других кланах не знаю.
– Ты упомянул о совете с духами. Они подсказали почтенному Гал-Джину, кто убивает младенцев и женщин?
– Подсказки духов расплывчаты. Они не говорят прямо, и в них сложно отыскать смысл.
Странно. Верховный шаман вроде бы обязан понимать духов. У Зераны проблемы с расшифровкой духовных посланий объясняются молодостью и неопытностью, Гвард и дедушка Тланс без проблем понимают обитателей астрала. Дух Озерной Улитки, конечно, относится к старшим лоа и всего может не знать. Тем более в случае с духом более могучим. Тот просто-напросто сожрет покровителя улиточников, Речную Хозяйку, будучи сильнее, – и племени конец. Да и соседям несладко придется. Дух непременно полезет на чужую территорию за поживой. Он окружит себя лоа помельче рангом, собрав обязательную для старших и старейших духов свиту.
Твою же дивизию! От мыслей о грядущей войне с духовной сущностью порядка старшейшего лоа дурно становится. Нет, такая неприятность маловероятна, я себя накрутил. Утро вечера мудренее. Посплю, с Глубинным Жрецом посоветуюсь. Девяносто процентов, буйствует на землях улиточников какая-нибудь тварюга из иного мира. Случается. Чародеи призывают кого ни попадя, порталы стихийные образовываются.
Вон на Зеркальном озере штук пять гиблых мест, в них нечисть гнездится постоянно. Выгоняй, не выгоняй, освящай чем хочешь – она опять самое большее спустя седмицу вновь появляется. Морлоки и шаманы синек борются с ней по мере возможностей.
Гиблое место – по мнению имперских магов, межмировой портал. Из иных пластов бытия через него попаданцы всякие на нашу голову сыплются, и отнюдь не хорошие человеки с Земли.
Еще и Буря Тысячелетия сравнительно недавно над араньей прошла, истончив и ослабив границы миров. Благодаря ей мы с Лилькой в Трехлунье очутились. Может, кое-кого еще занесло.
Поужинав, мы улеглись спать на ветвях. Часовыми назначили Полга, Бал-Ара и морлока Лаклака, дежурящего на реке вместе с Мунком. Третий из команды ихтианов остался ниже по течению служить ретранслятором.
