Олег Бубела - Люди и нелюди
Некоторое время я держался в отдалении, подыскивая цель. Догадываясь, что тушу взрослого козла не утащу при всем желании, я выбирал жертву среди молодняка. Козлят в стаде было много, не меньше двух десятков. Как правило, они находились в окружении взрослых сородичей, но в каждом правиле имелись свои исключения. Спустя некоторое время я заметил, что парочка козлят чересчур активна. Они частенько бросали сочную траву и принимались носиться друг за другом, бодаться коротенькими рожками, оглашая окрестности звонким блеяньем. Их я и определил в потенциальные мишени. Достал из рюкзака склянку с красноватым порошком, высыпал на ладонь пару щепоток и с помощью слюны превратил их в липкую массу, которую нанес на лезвие одного из метательных ножей.
Подготовив оружие, я приблизился к стаду на максимально возможное расстояние и принялся выжидать удобного момента. И вскоре он представился – увлекшись игрой в догонялки, козлята отбежали далеко от своих сородичей. Выбрав козленка, который был немного меньшего размера, я размахнулся и швырнул в него нож. Расстояние было велико, но я попал – покрытое снадобьем лезвие вонзилось козленку в бок. Он сразу растерял всю свою игривость и принялся жалобно блеять, а стадо мигом сплотилось и ощетинилось рогами, готовясь отразить нападение неизвестного хищника.
Я не опасался, что козлы кинутся на меня, так как сразу после броска укрылся за кустом, на ветках которого еще оставались листья. Несколько минут стадо пребывало в полной боевой готовности, оглядываясь по сторонам в поисках угрозы. К подбежавшему раненому козленку проявили интерес несколько взрослых особей, которые обнюхали рукоять кинжала, торчавшего из его бока, и на этом успокоились. И хотя он продолжал жалобно блеять, вскоре сородичи перестали обращать на него внимание и вернулись к сочной траве, неспешно продолжив свой путь. Козленок, сообразив, что утешать его никто не собирается, затих и, прихрамывая, поковылял за неспешно двигавшимся стадом.
Спустя десяток минут мое снадобье, являвшееся сильным снотворным, начало действовать. Раненый козленок стал шататься, спотыкаться, а потом и вовсе рухнул на землю, где еще минуту пытался шевелиться, но вскоре безжизненно уронил голову и замер. Стадо не заметило потери и продолжало двигаться по Проклятым землям. Только товарищ по играм подбежал к раненому и пару раз боднул того, надеясь на продолжение забав, однако, быстро разочаровавшись, поскакал к взрослым, бросив мою жертву в одиночестве.
Оставив надежное укрытие, я по-пластунски пополз к добыче. Хотя это было рискованно, но я не знал, какому количеству яда удалось попасть в кровь животного, и потому не представлял, сколько продлится его отключка. Алхимик рассказывал, что пара щепоток снотворного способна быстро усыпить крупного волка, но, судя по тому, как оно подействовало на козла, при попадании в кровь эффект был намного слабее, поэтому стоило поторопиться.
Подобравшись к раненому козленку, я снова достал склянку, сыпанул немного снотворного прямо в глотку животному, а потом влил туда воды из фляги. Вот теперь можно было не беспокоиться – в ближайшее время он не очнется. Разве что копыта отбросит вследствие передоза, но я был уверен, что с порошком не переборщил. Спросите, зачем вообще было так мудрить? Ответ прост – в справочнике не сообщалось, употребляют ли бегемоты в пищу мясо перерожденцев, поэтому я решил, что будет лучше, если приманка останется свежей.
Дождавшись, пока стадо удалится, я извлек нож, взвалил тушу козленка на плечи и побежал обратно. Бежать было трудно – козленок хоть и казался небольшим, но весил изрядно. Тяжело дыша, обливаясь потом и матерясь сквозь зубы на разных языках, я пер добычу, рассчитывая успеть до того момента, когда хашан соизволит проснуться. Спустя час мне пришлось перейти на шаг, затем возникла необходимость устроить привал, поскольку шея конкретно затекла.
Передышка оказалась короткой донельзя. Едва я сбросил с плеч козленка, как на меня из кустов кинулся крокодил. Маленький, но юркий и агрессивный. Он распорол мне левую штанину, оставив на коже пару десятков отметин от своих зубов. Разрубив рептилию саблей, я понаблюдал за тем, как затягиваются ранки на ноге, смыл кровь и снова взвалил на плечи свою нелегкую ношу.
Следующие пять часов оказались для меня своеобразным испытанием на выносливость, которое, не стану скромничать, я выдержал с честью. Игнорируя вопли пустого желудка, гудение натруженных ног и тупую боль в шее, я поддерживал максимально возможный темп, держась подальше от кустов и деревьев, плюнув на осторожность и уже не извлекая подзорную трубу. Козленок все это время вел себя тихо, пребывая в глубокой отключке, но когда вдали показалась горка с логовом бегемота, принялся слабо брыкаться. Я не стал потчевать его новой дозой, просто допер тушу поближе к норе, перерезал животному горло и принялся начинять стеклом, ради чего сделал еще с десяток глубоких разрезов.
Спустя несколько минут я отбросил опустевший кожаный мешочек, подхватил тушу за ноги и подтащил к самому логову. Постояв немного, прислушиваясь, я так и не смог определить, спит ли зверюга или отправилась прогуляться. Понадеявшись на первый вариант, я достал из рюкзака моток паутины, привязал ее к шее козленка и отступил к роще, разматывая на ходу эту практически невидимую леску. Достигнув деревьев, попробовал немного протащить мертвую тушу и убедился, что паутинка спокойно выдерживает вес. Наконец, закончив с подготовкой, я, как говаривал известный сатирик, набрал побольше воздуха в грудь и крикнул:
– Выходи, подлый трус!
И скрылся за деревом. Реакции не последовало – хашан появляться не пожелал. Чувствуя себя идиотом, я повторил клич, но и на этот раз он остался без ответа. Разочарованно вздохнув, я помянул местных чертей и предпринял еще одну попытку, упрямо отказываясь верить в то, что опоздал. Поднял засохший ком земли и швырнул его в логово.
Это помогло. Я услышал, как в недрах горы заворочался могучий хищник, и поспешно скользнул в укрытие. Через несколько секунд передо мной во всей красе появился разбуженный хашан. Его чешуя поблескивала на солнце, а большие ноздри воинственно раздувались. Оглянувшись по сторонам, бегемот издал недовольный рык, словно вопрошая, кто осмелился потревожить его сон. Дохлого окровавленного козленка, находившегося буквально перед самой мордой, зверь так и не заметил. Да уж, прямо как в известном анекдоте – носорог плохо видит, но при его размерах это уже не его проблемы.
Радуясь своей предусмотрительности, я потянул за леску. Наживка сдвинулась, привлекая внимание хашана. Издав торжествующий рев, зверь прыгнул, в мгновение ока достиг пытающейся сбежать «добычи» и впился в нее могучими челюстями. Вкус молодого козленка хашану понравился, он одним рывком оторвал от туши приличный кусок и принялся жадно жевать. Я же выпустил моток с остатками паутины, которая при рывке едва не порезала мне пальцы, и продолжил наблюдение за трапезой.
Козленок быстро исчезал в утробе твари, его кости весело хрустели в ее пасти. Когда от туши остались только копыта и обглоданная голова с рожками, которой тварь отчего-то побрезговала, я отступил в рощу, а затем, прикрываясь листвой, отошел еще дальше. Сделал большой крюк и забрался на облюбованный наблюдательный пункт, достал подзорную трубу и принялся ждать результата.
После сытного завтрака хашан заметно повеселел. Он опять посетил рощу, где долго чесался боками о деревья (и как же вовремя я оттуда слинял!), затем сделал круг почета вокруг холма, видимо, проверяя владения на наличие прочих непрошеных гостей, и занялся реконструкцией норы. С упорством бульдозера он выгребал на поверхность груды свежей земли, словно вознамерился проделать в своем логове шахту или соорудить тоннель на ту сторону горки. Мне такая активность твари была только на руку – стекло быстрее порежет стенки кишечника и продолжит губительный путь по всему организму.
Однако полчаса спустя, когда груда извлеченной земли увеличилась раза в два, а никаких изменений в поведении хашана все не было, у меня зародились сомнения в действенности метода. Сразу вспомнились читанные на Земле статейки о том, что для некоторых животных попадание в желудок стекла не приводит к летальному исходу, а курицам иногда специально насыпают битое стекло для улучшения их пищеварения (когда мелких камешков под рукой нет). Это не способствовало поднятию настроения, поэтому я на время оставил наблюдение и перекусил сухпайком из запасов.
Миновал еще час. Солнце коснулось земли своим краешком, пушистые облака на горизонте перекрасились в нежно-розовый цвет, и только тогда хашан забеспокоился. Он оставил свое занятие, выбрался из норы и некоторое время стоял на месте, прислушиваясь к себе. Затем потоптался на месте, сходил в рощу, но чесался всего пару минут, после чего вернулся в логово. Через некоторое время оттуда послышался рык, больше похожий на стон, услышав который, я не смог сдержать довольной улыбки. Получилось! Мой метод сработал.
