Тамара Вепрецкая - Сантрелья
— Я обещал тебе сегодня позвонить.
— Игорь, откуда ты?
Он всегда заставал меня врасплох, но когда он сказал, что звонит из Мадрида и хочет немедленно меня видеть, изумление мое достигло крайнего предела.
— Боюсь, что сегодня ничего не получится, — ответила я с сожалением. — У нас был очень насыщенный день, а завтра предстоит, вероятно, еще более тяжелый. И мне неудобно заставлять гостеприимных хозяев ожидать моего позднего возвращения. Все уже собирались ложиться.
— Это не проблема, — нашелся Игорь. — Я устрою тебя в своей гостинице.
— Нет, — отрезала я, чего-то вдруг испугавшись, но тут же смягчила свой тон: — Это не очень удобно, я не хотела бы обижать людей, предложивших свое гостеприимство…
— Алена, — перебил меня Игорь, — я внизу на улице, мы теряем время. Выйди ровно на пятнадцать минут. Ты расскажешь мне о ходе дела, и мы договоримся на завтра.
Приказным тоном он попытался прикрыть легкую обиду. Мне стало жаль его. В конце концов, его приезд был для меня большим подспорьем: он всегда знал, что делать. Я согласилась выйти. Все признали необходимость этой встречи, и Марта настояла на том, чтобы пригласить его в дом. Это предложение мне было на руку: я почему-то опасалась оставаться с ним наедине. Не то, чтобы я думала, что он станет форсировать события и заставит меня принимать решение, к которому я не готова, но я понимала, что в его взгляде будет сквозить этот немой вопрос о будущности наших взаимоотношений. Мне некогда было в эти дни разбираться в себе и своих чувствах. Эта тема каким-то образом будоражила меня, но сказать определенно я ничего не могла. Да и не время было сейчас выяснять отношения.
Я спустилась. Игорь стоял, опираясь на какую-то машину и с кем-то беседуя. Оба поздоровались со мной, и я узнала Андрея, который поспешил открыть дверь машины и уже собрался залезть в нее, но я его остановила и пригласила обоих подняться к Росалесам.
— Ну, что ж, — деловито проговорил Игорь, — раз приглашают, пойдем.
Мне показалось, в его голосе прозвучало разочарование. Впрочем, видимо, я слишком много внимания уделяла его персоне и слишком много значения придавала его словам, вполне возможно, лишь случайно брошенным в аэропорту. Но мои сомнения тут же были опровергнуты. Поднимаясь, Игорь как бы вскользь шепнул мне:
— Ты боишься меня, и совершенно напрасно.
— С чего ты взял?
— Да нет, ты же смелая, — усмехнулся он, — это мне всего лишь показалось.
Я расстроилась и как-то внезапно ощутила страшную усталость: ноги стали ватными, глаза перестали фокусировать, и любое движение требовало от меня невероятных усилий. Так, старательно держа себя в руках, я дотащилась до квартиры Роса-лесов, «сдала» своих соотечественников всей нашей компании и буквально рухнула на диван рядом с Людой. Она, словно что-то поняла, подбадривающе сжала мою руку.
Карлос кратко изложил результаты сегодняшнего расследования и планы на завтрашний день, Андрей переводил Игорю. Вся встреча заняла действительно не больше пятнадцати минут и, отказавшись от предложенного Мартой гаспачо, мои русские друзья откланялись. Я нашла в себе мужество проводить их до двери. Андрей предусмотрительно вышел первым, а Игорь резко обернулся ко мне, но вовремя спохватился, как-то неопределенно мотнул головой и пристально посмотрел на меня своими иссиня голубыми глазами. Вдруг черты лица его смягчились: видимо, я представляла собой жалкое зрелище, и его решимость сменилась жалостью. Он погладил меня по плечу и прошептал:
— Завтра мы найдем Колю, и все будет позади. Иди отдыхай.
Он столь же резко отвернулся и вышел, аккуратно затворив дверь. Я стояла, прислонившись к стене, и не отрывала глаз от только закрывшейся двери. Сердце колотилось, осталась неудовлетворенность, недосказанность. Я раздваивалась. Часть меня радовалась, что он ушел и не потребовал никакого выяснения. Вторая часть хотела догнать его и допросить с пристрастием о его намерениях, чувствах, отношении. Я удивлялась сама себе. Все эти годы мы ни на месяц, ни на неделю, ни, пожалуй, на день не теряли друг друга из виду. Все эти годы я ни на секунду не жалела о своем разводе и ни на мгновенье не допускала мысли о возможности возвращения к прошлому. Что же терзало меня сейчас? Неужели я поверила, что исчезновение Коли исправило те недостатки Ветрова, которые мешали нашей совместной жизни? Вряд ли. Скорее всего, сейчас в минуты, тяжелые и эмоционально и физически, я почувствовала себя слабой женщиной, которой необходима элементарная мужская забота и защита. Однако в данный момент, когда я не способна была к здравой оценке своих мыслей и чувств, верх брала та моя половина, которая тянулась к мужской силе и протекции, и я уже почти отчаянно сожалела о том, что дала Игорю вот так уйти, что не осталась с ним наедине внизу, что не подбодрила его к началу разговора, а наоборот, пресекла всяческие его попытки. А в душе я уже утешала себя завтрашней встречей, рисовала себе возможный ход нашего выяснения и даже возможный его исход. Да, сейчас я оставляла себе надежду, впрочем, я оставляла ее и Ветрову.
Усталость и сон обуревали меня, и я поплелась в отведенную нам с Людой комнату. Она уже лежала в постели, и глаза ее, выглядевшие воспаленными, выражали горечь и тоску.
— Завтра мы найдем Колю, Люда, и все будет позади, — отрешенно, но, видимо, убедительно повторила я слова Ветрова. Люда кивнула, и взгляд ее потеплел.
Глава восьмая ПРОКЛЯТЫЙ ХОЛМ
Спешу, отбрасывая страх и не боясь беды,
Через пустыню, где песок сметает все следы.
Абу-ль-Атахия(748–828) /арабский философ и поэт/Настоящий кортеж из трех машин покинул Мадрид рано утром и двинулся на запад. Возглавлял колонну «Мерседес» Молиносов. Российская делегация вся собралась во втором автомобиле. За рулем «ВMW» сидел Андрей, рядом с ним — Игорь, а мы с Людой опять устроились вместе на заднем сидении. Замыкал шествие «Рено» Росалеса с группой поддержки, состоявшей из археологов: семьи Росалесов, Мигеля Альвареса и присоединившегося к поисковой команде Серхио Риверы.
За окном мелькал разнородный пейзаж испанского нагорья — Месеты, но впереди, словно воображаемая стена, не то дымкой, не то завесой угадывалась горная гряда. Она еще даже не просматривалась и не создавала смутные очертания, она лишь слегка туманила горизонт. Но по мере нашего продвижения эта непонятная туманность на горизонте начинала обретать форму, и вот уже отчетливо виделся силуэт горной цепи Сьерра де Гредос. Вскоре мы свернули с основного шоссе на узкую дорогу. Местность поражала своей необычностью. Мы ехали по равнине, но вдалеке справа и слева нас будто защищали довольно высокие горы, и что самое потрясающее — целью нашего путешествия, куда нас стремительно вела дорога, оказывались горные кряжи. Получалось, что мы находились в огромной холмистой долине, с трех сторон окруженной горной цепью.
Возле маленького указателя «Сантрелья» наша колонна повернула налево и въехала в небольшое селение, укрывшееся между двумя холмами, которые в свою очередь находились под защитой горных стражей. На вершине дальнего холма просматривались какие-то руины не то замка, не то крепости. У меня заколотилось сердце. Несомненно, это и был конечный пункт нашей поездки, ареал наших поисков.
Наш кортеж затормозил около трехэтажного белого здания, напоминавшего резиденцию местной администрации. Возле здания стояли полицейская машина и «Скорая помощь». В довольно просторном кабинете нас ожидал инспектор полиции, который вел расследование. Он предложил нам присесть и доложил о ходе дела:
— Ровно неделю назад, в пятницу, сеньор Быстров прибыл в Сантрелью. Он некоторое время знакомился с селением, встречался с местными жителями. Мы опросили несколько человек, кто разговаривал с сеньором Быстровым. По их словам, он искал что-то, по названию напоминавшее не то латынь, не то итальянский. По оценкам жителей, около полудня сеньор Быстров на машине покинул селение и направился по дороге, ведущей к горным деревушкам. Уже около шести вечера один из жителей обнаружил пустую машину, припаркованную у дороги в полукилометре от Сантрельи. Сеньора Быстрова никто больше не видел. Однако с уверенностью сказать, в какую сторону он отправился, никто не может. Моя команда прибыла на место в субботу днем, вызванная обеспокоенными жителями. Вскрыв машину, мы обнаружили документы на аренду автомобиля, оформленные на имя сеньора Николаса Быстрова. По указанному в документах телефону мы связались с его друзьями и супругой.
Людмила дернулась, будто ее вызвали к доске. От инспектора не ускользнул этот нервный жест. Он мягко улыбнулся ей и вежливо осведомился:
— Вы, вероятно, сеньора Быстрова. Я рассказывал вам все подробно по телефону, поэтому вам это должно быть известно, но я должен отчитаться перед всей вашей спасательной командой.
