Св Са - Выродок из рода Ривас
Домовой замер и медленно развернулся ко мне:
— Услышал?
— Ну да, услышал.
— Ну что ж, раз услышал, будем разговаривать…
Вместо того, чтобы продолжать идти к выходу, домовой пошёл к двери в кабинет, соединённый с моей спальней. Дойдя до двери, он поманил меня за собой. В кабинете мы присели в кресла около камина, зажегшегося по знаку домового. Он повозился, устраиваясь в кресле поудобнее и повторил:
— Ну, раз уж услышал, поясню. Слабеют люди. Ещё две тысячи лет назад на Грани что-то произошло и потоки магии, свободно перетекавшие из Грани на Землю и обратно, практически иссякли. Остались только точки переходов и маноры, связанные с родовыми владениями на Земле. Но и они постепенно истончаются и закрываются. А без притока магии с Грани, магия Земли умирает. И это сказывается на всём. И растениям и животным нужна магия. Не получая её, они умирают. Людишки вот тоже…
— А ты знаешь, что произошло?
— Знал бы — сказал. А так… Знаю только, что на Грани от этого разрыва тоже ничего хорошего не случилось. Без обмена с магией Земли, там развивается дикая магия, изменяющая всё вокруг и самоё себя…
— Магия Хаоса?
— Хаоса говоришь? Может и Хаоса, хорошее название, подходящее. Но я про такую и не слыхивал.
Я откинулся в кресле, приводя свои мысли в порядок. Действительно, если равновесие между магиями Порядка и Хаоса нарушается, следует тотальное изменение всего. Хаос, что бы про него не говорили, не уничтожает, а именно изменяет всё вокруг. Если на этой их Грани случился глобальный прорыв Хаоса, то магия Грани могла резко перескочить на другую «волну» и связь между мирами действительно резко ослабнет. Ну а дальше всё пойдёт по тому сценарию, который описывает домовой и который мне вспомнился из памяти Сержа. Конечно же, остаётся ещё очень много неувязок: например, уже никаких переходов и связей с манорами за столько-то лет остаться не должно. Да и прорывы Хаоса на Землю, пусть и локальные, должны были происходить регулярно.
Пока я размышлял, домовой тихо сидел в своём кресле, неотрывно глядя на меня. Наконец, когда я вышел из раздумья, он спросил:
— Ты, никак, понял чего? Так сделай милость, растолкуй.
Я рассказал ему свои мысли. Домовой тяжко вздохнул и покачал головой:
— Вон оно как… Что ж, учись, думай, может и надумаешь чего. На твой век канала хватит.
Я вскинулся:
— А что, и канал связи с манором Ривас тоже исчезает?
— А как же. Что он, особенный? Вот годков двести ещё послужит и всё.
Я не стал расспрашивать дальше. Если бы домовой знал, как укрепить канал, он наверняка уже сказал бы моему отцу. Раз не сказал — не знает.
— А что ты сказал о моём потенциале?
— Дык, видно же, кто из людишек чего достичь может. Вот ты, ежели правильно возьмёшься, вровень с древними будешь, несомненно.
Я замолчал, поражённый догадкой. А что если именно домовой должен меня обучать, чтобы раскрыть весь мой потенциал? Тогда, получается, я зря отбивался от предложения тёти Жаннетт. Я задал этот вопрос домовому:
— Нет, тут я тебе не помощник. Как вы там магию используете, этого я не знаю. И не слыхивал я, чтобы домовой человека учил, не бывало такого.
— А вы что между собой общаетесь?
— А как же, мы можем кусочек от себя временно отлеплять и направлять вверх. А там всегда можно встретить кого-нибудь, поболтать, узнать, кто какие премудрости придумал, чтобы дом защитить. Только вот далеко отходить от места, где мы все появляемся, нельзя. Чуть отойдёшь, и тебя сразу того, схарчат значит.
Про себя я подумал, что это очень похоже на астральный план.
— А появляетесь вы у костра? И вокруг этого пятна света — туман?
— Да откуда ты такой грамотный взялся!? Вот новостей-то принесу товарищам, пусть подивятся. А обучать… ежели ты сам придумаешь, чему мы тебя обучить сможем, так тебя после моей рекомендации в любом доме обучат.
— Кстати, про защиту. Ведь ты в этом доме защитить от всего можешь, так почему родители не остались, а побежали в Берлаген?
— Не знаю я. Уж здесь-то я бы вас защитил точно. А почему батюшка твой предпочёл родовой защите, защиту отряда полиции — сие мне неведомо.
Домовой загрустил. Я тоже молчал, не зная, что сказать. В этот момент домовой тяжело вздохнул и спрыгнул с кресла:
— Спать тебе пора, да и я пойду. Чай не завтра уезжаешь, поговорим ещё.
— А как мне тебя позвать?
— Да в моих владениях, к любой стенке подойди, приложи к ней голую руку и позови. Зовут меня Кузьмич. — Домовой подошёл к ближайшей стенке и показал, что надо делать. Я заметил, что в момент произнесения имени, от замка к ладони домового протянулась какая-то нить. Наверное, проверка полномочий вызывающего.
Кузьмич уже почти подошёл к дверям, когда меня осенило:
— Подожди, ведь ты домовой замка? Как же ты утверждаешь, что этом, гостевом доме, твои владения?
— А ты что, думаешь, что дом — это четыре стены? Для меня дом — всё, что здесь понастроено. Конечно, моя сила максимальна в большом доме, но приложить супротивника я и у ворот могу. Вот за ворота мне ходу нет. Там другие должны, да призвать их некому.
— А я смогу призвать?
— Ты-то… сможешь, как подрастёшь.
Сказав это, Кузьмич щёлчком пальцев погасил камин и вышел из кабинета. Я ещё немного посидел в кресле, обдумывая полученную информацию. Так ни до чего не додумавшись, я почувствовал, что меня действительно клонит в сон. Уснул я сразу же, как только голова коснулась подушки.
* * *На следующее утро я впервые попытался произвести полноценную разминку и был неприятно удивлён. Оказывается, тот уровень «притёртости» меня к моему телу, который позволяет мне в обыденной жизни уверенно ходить и жестикулировать, совершенно недостаточен при занятиях спортом. Как только я пытался немного увеличить скорость движений, так вся координация их летела к демонам. Моё недовольство собой немного утихло после появления Марии, которая пояснила мне, что доктор Анри предупредил её о том, что хотя я и полностью здоров, восстановление займёт не менее трёх месяцев. Пришлось смириться и ограничить разминку простейшими упражнениями.
После завтрака мы отправились на могилу родителей Сержа. Точнее, не могилу, а место поминовения. По обычаям Европы (просто не знаю, как с этим дело обстоит в других частях света), тело умершего сжигают, а прах развеивают. В месте поминовения же хранятся памятные вещи умерших. В случае магов — чаще всего их фокусы. В маркизатстве Ипр эти памятные вещи вмуровывались в специальную стену, над табличкой с именем и годами жизни умершего. Иногда, если умерший успел себя чем-либо прославить, на табличку помещалась информация о его славных делах. Если к табличке применить заклинание «wink», то появляется голографический портрет этого человека.
Мария и Георг тактично оставили меня наедине с предками. Я закрыл глаза и постарался проникнуться духом этого места. Нет, ничего, пусто. В мире графа Ашениаси у каждого аристократа снимали слепок ауры. Это делалось примерно раз в пятнадцать — двадцать лет и после смерти эти слепки ауры доставлялись на астральный план. Потомок мог установить связь с этими слепками и, в случае необходимости, спросить совета или попросить поделиться информацией. Конечно же, ни один из слепков не обладал всеми знаниями человека, с которого он был снят, да и сами слепки даже на астральном плане рано или поздно всё равно развеивались, но иметь такую помощь на случай необходимости было совсем не лишним. Здесь же, на Земле, это было именно место поминовения, дань памяти и не более, хоть и не менее. Я прекрасно понимал, что в этом зале как нигде можно ощутить силу и древность рода.
Я прошёл вдоль стены, читая таблички. Одна из них заставила меня остановиться:
— Первородный Серж Ривас, герцог Ривас. Родился двадцать девятого ноября пять тысяч пятьсот восьмого года, умер второго января пять тысяч пятьсот семьдесят четвёртого года с момента сошествия Богов. В пять тысяч пятьсот пятидесятом году с момента сошествия Богов, первым, после перерыва в двести четыре года, по праву надел герцогскую корону.
Такое совпадение не может быть полностью случайным. Серж Ривас родился двадцать девятого ноября шесть тысяч сто восьмого года, ровно через шестьсот лет после этого герцога. Учитывая, что многое в Земной магии завязано на цифре двенадцать, надо будет озадачить Филиппа поиском хоть каких-нибудь сведений об этом герцоге.
Постояв ещё немного, я поклонился предкам и пообещал им, что род Ривас при моём управлении усилится.
* * *Идя к гостевому дому, я задал Марии вопрос:
— А когда для Ривасов был закрыт доступ в манор?
— Доступ на грань закрылся двести сорок лет назад. С тех пор в роду не рождались достаточно сильные для этого волшебники. И это очень плохо, поскольку чем дольше доступ в манор закрыт, тем больше усилий наследнику надо прилагать для обретения герцогства.
![Екатерина Русак - Забытая Атлантида[дилогия ; СИ]](/uploads/posts/books/262837/262837.jpg)
