Ирландские танцы (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич
На нас, правда, внимание обратили. Я уже собрался доставать документы, но оказалось, что один из погранцов, решил поприветствовать красивую женщину, едущую в купе, а та, не растерявшись, поулыбалась в ответ и выдала какую-то фразу на немецком языке. Из фразы я не понял вообще ничего, зато, если судить по реакции австрияка, Юлия Иосифовна разговаривала вполне прилично. А если учесть, что австрийский язык имеет некоторые отличия от немецкого, так и вообще замечательно. Что ж, если с чекистом не очень повезло, так хоть переводчица стоящая.
Пограничники ушли, а проводник сообщил, что мы задержимся здесь на полчаса. Что ж, можно и кофе попить.
Тронулись, но сон напрочь отлетел. Еще бы, если выпить не одну чашку, а две. Называется — дорвался, потому что даже на приграничном станционном вокзале, кофе оказалось вкуснее, чем в Париже. А может, мне так лишь показалось?
Подремывать начал под утро, но услышал какое-то шевеление. Открыв глаза увидел, что Овсеенко, засунул руку под одеяло Юлии Иосифовны, что-то негромко бормотал. Кроме слов, до меня донесся еще и запах спиртного. И, явно это не ароматы французского вина. Так он пьян, скотина.
— Ну-ну-ну, цыпонька, давай по-быстрому, пока начальник спит…
— Пшел вон! — шепотом отозвалась переводчица, а потом, откинув одеяло, так врезала ногой по физиономии мерзавца, что тот отлетел в сторону.
Юлия Иосифовна спала в блузке и панталонах до колена. Нога, которую я успел рассмотреть в предрассветном сумраке, могла бы показаться красивой, если бы не одно но… Если бы кожа на ней не была покрыта красно-синюшными пятнами, а вздутые вены не наводили мысль о каком-то заболевании.
Сидя на полу, Овсеенко ухватился за разбитый нос, а потом начал подниматься.
— Да я… — начал чекист.
— Кха-кха… — закашлял я, привлекая к себе внимание. Стараясь говорить вполголоса, чтобы не разбудить народ, приказал: — Быстро на свое место. А иначе встану, ноги повытаскаю.
Овсеенко, несмотря на то, что был пьян, ум не пропил, а иначе я вывел бы его в тамбур и провел воспитательную работу прямо на месте. Нелепо, конечно, бездарно и не педагогично. Но что делать?
Мне спать уже совершенно расхотелось. Встал, уселся на своем месте, прикрывшись одеялом. Юлия Иосифовна поступила также.
— Олег Васильевич, спасибо, но я бы сама с ним справилась.
— Ага, даже не сомневаюсь, — рассеянно кивнул я, размышляя — а что же мне теперь делать? Везти Овсеенко обратно в Париж, переправлять в Россию — не вариант, а что эта скотина станет делать в Австрии? А будет он делать то, что ему предписано и «княжне Урусовой» и на самом-то деле придется разбираться самой. Наконец, решил: — Юлия Иосифовна, по прибытии в Вену купим вам револьвер. Если подобная ситуация повторится — стреляйте. Лучше не насмерть, но если и насмерть, то ничего страшного. Как только ухайдакаете мерзавца, сразу сдавайтесь в полицию, но чтобы немедленно дали мне телеграмму. Пришлю вам пару французских адвокатов, а те еще и местных подключат.
Про то, как стану «отмазывать» Урусову- Соколову дома, говорить не стал. Как-нибудь да «отмажу». Сам не смогу — товарищ Пятницкий поможет. Понятно, что в Вене устраивать такую «коммуну», какая у нас в Париже, нельзя. Придется для Соколовой отдельную квартиру снимать. А с Овсеенко я завтра «стружку сниму» до самого основания. Возможно, он еще не совсем безнадежен? Но это уже второй сигнал, который мне жутко не понравился.
— Олег Васильевич, как вы думаете, я смогу привезти в Вену ребенка?
Точно, у Юлии Иосифовны ребенок маленький, Наташа мне говорила. Кажется, еще и годика нет. И почемумолодая мамка уехала в чужую страну, оставив малыша? Только из-за того, что ей приказали присматривать за Аксеновым? Или по иной причине? Пожав плечами, сказал:
— Теоретически, это можно сделать хоть завтра. А практически — лучше немного подождать. Франция вот-вот нас признает, а там и Австрия подтянется. Сейчас таскать малышей через границы не очень удобно.
Я хотел сказать еще что-нибудь утешительно, но с полки свесилась голова горного инженера:
— Товарищи милые, хватит болтать. Спать хочется, сил нет…
Сдерживая смех, я поднес указательный палец к губам и демонстративно вздохнул. Мол — будем болтать, так в нас сейчас подушкой запустят.
Глава 8
Частная дипломатия
Воспитательную работу с Овсиенко пришлось отложить. То возможности не было, то времени. А сам провинившийся лишь испуганно таращился на меня, но, как я понял, не соизволил подойти к Юлии Иосифовне и извиниться. Если бы он отвел женщину в сторону, попросил у нее прощения, так и отношение у меня к нему было бы иное. В конце концов, все мы не ангелы, но если умеем признавать собственные ошибки, а потом их исправлять — то можно понять и простить. Но не забыть.
Сняв несколько номеров в какой-то захудалой гостинице, которую нам порекомендовали таксисты, караулившие клиентов на железнодорожном вокзале, забросили вещи, слегка привели себя в порядок, а уже потом принялись работать. Я, вместе с переводчицей (предлагал ей отдохнуть, но отказалась) отправился в МИД, а остальным было велено просто бродить по Вене, знакомится с достопримечательностями, а самое главное — изучать город. Улицы, магазины, нотариальные конторы, даже бюро по оказанию ритуальных услуг и парикмахерские, не говоря уже о ресторанах и кафе нужно знать. Все адреса рано или поздно пригодятся. И не только вам, что приехали сюда сегодня утром, но и тем товарищам, которые прибудут в этот город через месяц, через год. Мне еще кадры для Европы готовить, а их учить нужно. Но это задание у меня, прежде всего, для Овсеенко. Посмотрю, как он за пару дней справится.
А Авдееву с Мумяшевым следует вооружиться телефонным справочником, в котором имеются еще и данные всяких контор и офисов, которые нас интересуют. Справочники имеются в гостинице, а потом поищут в местных библиотеках что-нибудь вроде «Деловая Вена» или «Товары и услуги». Все с этого начинали. Это потом, когда начнут обрастать связями, знакомствами, жить и работать будет гораздо легче.
Надо бы еще где-нибудь схемы Вены отыскать, жаль, что в книжных магазинах их нет. Возможно, тоже издержки войны. Некогда все карты изъяли из продажи, чтобы затруднить работу шпионов, а потом так и не вернули. А печатать новые пока нет смысла. Вена нынче не та, что была раньше. Нет ни туристов, ни музыкантов или врачей-психиатров, стремящихся познакомится с Фрейдом. Вот, разве что, американские солдаты иной раз встречаются, но этим ни карты, ни схемы не нужны. А я сам, побывавший в Вене лет семь назад, (не то еще побываю здесь лет через сто с чем-то?), тоже ничем не смогу помочь. Даже Рингштассе в этой реальности отличается от того, что я помню. Трамвай, правда, катит себе, но он не такой красивый, как в двадцать первом веке. Опять-таки, умом понимаю, что в Вене, после взятия ее Советской армией, многие дома пришлось восстанавливать, но как будто в незнакомый город приехал..
Хотя… Вон, собор Святого Стефана не слишком изменился за это время. Тот самый, что видел папаша, одетый в пальто на красной подкладке… Помните?
Был я недавно в стенах Ватикана,
По Колизею две ночи бродил,
Видел я в Вене святого Стефана,
Что же… всё это народ сотворил[1]?
А не очень-то далеко от святого Стефана, на улице Грабен, столп святой Троицы (его иной раз именуют Чумной колонной). Сама колонна нашего брата не очень заинтересует, зато под ней имеется туалет. Заметьте — совершенно бесплатный. Туалет — штука важная. И в том смысле, в самом прямом смысле, а еще и в другом.
В министерстве иностранных дел, словно бы нам и не рады. Тощий чиновник нехотя согласился взять предложение Советского правительства по поводу создания торгового представительства в Австрии, сообщил, что совет будет не раньше, чем через две недели, но скорее всего — даже через три. Мол, статс-секретарь Раннер отсутствует, а без него такие вопросы никто не решит. Вот только ответ будет направлен в Россию.
