Темные тропы и светлые дела (СИ) - Владимиров Денис

Набрать еще пятерых бойцов на контракт приказал непосредственно Кевину, предупредив, что с ними нам всем возможно в бой идти, на что тот только молча кивнул. Как десятник и старожил, он всех должен был знать, всю их подноготную. А желали поработать, даже не по профилю, двадцать четыре человека, но только по контракту. Не знаю, где они раздобыли ржавые кольчуги, попахивающие гнилью, снятые явно с мертвецов, и кое-какое оружие, наспех приведенное в порядок, наверняка из давних ухоронок повытаскивали, но смотрелось воинство эпично. Как в сериале про Темные Леса, где отчаявшиеся крестьяне выходили на большую дорогу. У некоторых имелись и гобловские шипастые наплечники. Пара пришла с дубинами, окованными железными полосами. Десятник с задачей справился быстро.

И в целом меня устроил его выбор — учитывая, что останавливаться я не собирался, подошел даже вихлястый и наглый Раст — среднего роста парень лет двадцати пяти, вечно скалящийся, отвязный и нередко получавший плетью за различные художества. Здесь главное было одно — успеть убрать паршивую овцу в назидание другим, пока она все стадо не испортила.

Глава четвертая

Пусть сегодня никто не пренебрег дозорами, а количество бойцов одним своим видом заставляло сто раз подумать возможных злодеев о самоубийственности нападения, но нет-нет и возникали мысли о том, что моя необходимость для лэрга на фоне новых вводных и свершений стала принимать отрицательные значения. Если говорить по-простому — под шумок решил под молотки пустить и заминусовать до кучи. А злое торжество, перемешивающееся с плохо скрываемой ненавистью, на лице и в глазах старосты Крома только укрепили в правильности собственных выводов. Тот промчался мимо, не здороваясь, сначала, видимо, на доклад к сотнику, затем вернулся к своим.

Я счел происходящее хорошим знаком.

А так, вполне очевидно с какой целью постепенно, понемногу, но методично, воины концентрировались в голове и хвосте колонны, образуя стальные кулаки, усиленные позади Волками и Медведями, под руководством глав родов, впереди же двумя незнакомыми мне магами и Туриным. Однако сам центр оголялся и оголялся, образуя разделяющее колонну ядро из двенадцати гужевых транспортных средств, перед которыми передние телеги оторвались метров на двадцать-тридцать, и задние отстали приблизительно на столько же. И все происходило незаметно. Сам сотник, увиденным был удовлетворен — он никак не прореагировал на происходящее. Не заорал, например, «сомкнуть колонну!». Все и так шло по плану.

Да, у нас имелись латники, охраняющие особо ценный груз, по одному дополнительному стражнику к вознице, конвоирующие заключенных. Мои люди, каких, уверен, никто не принимал в расчет. Остальные — простые обыватели из небогатых родов, младших ветвей, без тотемов и умений. Те же Люблин и Ник Проворный, которые держались сразу за мной на артельной большой телеге, в какую запрягли тирка, из полученных в качестве оплаты за труды. Их Толь отправил в Демморунг за закупкой крепежа, скобяных изделий, каких-то дополнительных материалов и многого другого потребного. Вооружены строители были копьями, топорами и кинжалами, кольчуг не имели, а животное не защищал магический амулет.

Да, свершилось, наконец-то вчера с самого утра дела сдвинулись с мертвой точки. Явились работники и от жрецов, и рабы от Волков, во главе с Кромом, который принес обещанное. Хоть смотрел зло, но рассыпался в лживых извинениях за неявку в оговоренный срок, апеллируя к приказу лэрга, форс-мажор и чрезвычайные обстоятельства. Я не стал рассказывать про стародавние времена и верность слову его предков, когда даже стихийные бедствия и война не могли служить причиной для нарушения хоть в малости родового слова. Пока не стал, лишь сделал зарубку. Промолчал.

А главный строитель прибыл на двух телегах, груженных инструментом, досками, брусьями и какими-то мешками. Они быстро установили большую палатку-шатер, куда перенесли все. Новоиспеченный прораб жестко взял в оборот всех вокруг. Распределил их, как ему было нужно, и закипела работа. Кто-то копал, кто-то долбил камни, кто-то что-то таскал, кто-то расчищал площадку, кто-то вытаскивал на тачках мусор на дорогу. В общем, молодец.

Стоило ли говорить, что оба туалета после обеда уже стояли на своих местах, радуя свежеструганными досками, отсутствием вони и сталагмитов. Даже черепицу на крыши положили и обработали смолой торхира.

Организаторские способности Толя порадовали — одна забота с плеч. Дополнительно показал ему план тренировочного лагеря, где было предусмотрено и стрельбище, и полоса препятствий. Если тот и удивился, то ничем не выдал данного чувства, сосредоточенно кивнул, забрал расчерченный лист.

От воспоминаний и размышлений, которые не мешали наблюдению отвлек сотник, давно остановившийся на обочине и хмуро смотрящий на проезжающие мимо повозки. Когда я поравнялся с ним, тот меня окликнул и жестом приказал остановиться рядом.

Вновь полюбовался на черного жеребца, который выглядел и массивней, и огромней, чем тирк подо мной, а про нрав вообще следовало промолчать. Флег, несмотря на дикий и необузданный внешний вид из-за общей косматости, смотрел на мир с изрядной долей пессимизма и эдаким налетом глубокого пофигизма, а без приказа и не думал ускоряться лишний раз. У лэрговского же глазищи метали молнии, сам он бил копытом, иногда всхрапывал яростно — вынужденная остановка ему явно не нравилась. Провожал и встречал каждого таким взглядом, будто окатывал из ведра ненавистью. Единственное, с кем его можно было сравнить — с матерым скрайсом, готовящимся к брачному поединку. И чем кровавей и убийственной он будет, тем больше самок победителю достанется.

— Вижу с Амелией ты поговорил? — зашел издалека Турин, явно не знахарка его интересовала.

— Поговорил, — ответил, переведя взгляд на свой фургон, в котором сейчас ехала та вместе с рабыней.

Девушка спешила потратить полученное золото, а также формально продать дом и перейти под крыло рода Сумеречных райсов, но жить дальше по-старому. За что мне придется платить дополнительный налог. Однако не просто так, а за помощь в овладении родовыми умениями, как и укреплению организма, выводу его на новые горизонты.

После смерти отца главная проблема целительницы заключалась в местных патриархальных законах. Женщина в Черноягодье не могла быть владетелем, то есть иметь надел, участок или дом. Это была прерогатива только мужчин. И существовал даже отдельный пункт в договоре с великим герцогом, какой предки родов отстояли.

А мне стало понятно, почему злодеи, похитившие Амелию и убитые мной, думали о скором отъезде лекарки. У нее не имелось иного варианта действий, кроме как войти в другой род. Ее такой расклад не устраивал. Судьба в таком случае ждала незавидная, приблизительно, как и у Глэрда, с поправкой на гендер и профессию. Даму могли выдать замуж, и выдали бы. Решение главы семейства — закон, а за неподчинение приказам могли «родственники» и наказать, и даже убить невозбранно. В данном случае «федеральная» власть не вмешивалась.

Не нравится?

Имелся другой выход. Давалось четыре декады на продажу всего недвижимого имущества, иначе оно переходило в собственность поселения, а затем продавалось на аукционе. При этом «наследнице» выплачивалась максимум десятая часть, остальное шло на нужды Черноягодья — эдакие налоги и отступные. Простор для махинаций великолепный. И просматривалась довольно интересная тенденция, в памяти реципиента нашлась информация, что минимум треть подворий сейчас пустовала.

Поэтому с целительницей состоялся важный разговор. Но не сразу. Она, как только появилась, подозрительно уставилась на меня, сидевшего за столом, принесенным вчера стражниками из жилища соседа Джастина и установленного рядом с костровищем. А сегодня еще и под навесом — Толь соорудили времянку за полчаса.

— Это что? — Амелия после взаимного приветствия ткнула тонким изящным пальцем в мою грудь, где под гобловским анораком скрывался кулон-череп на черной цепи, и не давая ответить, быстро заговорила, — Исцеляющее Дыхание Альтуса? Ты хоть понимаешь, что делаешь? Нет, — покачала она головой, проговорив с какой-то горечью в голосе, — Ты ничего не понимаешь…