Геннадий Башунов - Продавцы мечтаний
- Подожди, - прервал я её. В тот момент я испытывал небольшой шок. - Я готов убивать?
- А ты ещё этого не понял? - хмыкнула шеф. - Вообще, раньше я волновалась именно по этому поводу. Другой мир, другая мораль. Я боялась, что во время боя ты сдрейфишь и прекратишь огонь. Но ты способен на убийство. Ты стрелял по дирижаблю Шакра, в твоих глазах читалась готовность стрелять во время передачи наших пассажиров, и ты хотел стрелять, когда увидел Хаза. Я уверена в том, что ты не подведешь. И поэтому со следующего месяца я принимаю тебя на должность пулемётчика и снайпера. С убийств, совершённых тобой, ты будешь получать часть прибыли поверх зарплаты, ну и так далее, узнаешь потом. Ты доволен?
- Я… Да, Капитан, я доволен. Благодарю за оказанное доверие.
На губах Иваллы, уже не Капитана, появилась улыбка. Как фокусник она достала из-под стола початую бутылку бренди, две стопки и блюдо с сушёными яблоками.
- Отметим твоё повышение? А то с этой чехардой мы не занимались любовью уже пять дней.
Я с трудом улыбнулся и взял наполненную стопку.
Откровение Капитана меня порядком шокировало.
Рядом с моими прошлыми знакомыми, девочкой и трёхлетним мальчишкой, стояли ещё двое - парень лет семи и ещё одна девочка, его ровесница.
- Совсем дурной, - сказала незнакомая девочка. - Совсем не понимает, что делает.
- Чужим здесь не место, - враждебно произнёс незнакомый мальчик.
- Чужакам нельзя лапать своими руками наш дом, - добавил малыш.
- Убирайся, - добавила моя старая собеседница.
- Нет, - буркнул я, опуская на землю свою добычу - почти наполненную найденной в саду крупной земляникой кружку с отколотой ручкой. - Если я здесь, значит, это и мой дом.
- Ты ошибаешься, - хором сказали прошлые жители белого домика. - Ты гость, который ведёт себя так, будто он хозяин. Ты никто, решивший, что сможет поставить нас на путь истинный.
- Я не собирался этого делать!
- Ещё как собирался, - буркнул малыш. - Ты хотел починить то, что невозможно починить. Ты хотел заставить нас жить в мире, который ты перекроишь на свой лад. А мы этого не хотим. Нам хорошо в этой развалине. Она наша, родная. Мы сделали её такой.
- Но у тебя в любом случае ничего не выйдет, - сказала зеленоглазая девочка. - Ты умрёшь здесь. Твои кишки будет кишеть червями, а глаза выклюют вороны. Крысы пожрут твоё тело, не оставив и косточки. И тогда мы сможем жить нормально, нам никто не будет мешать. Убирайся!
- Но я не могу, - пробормотал я. - Я не знаю, как попал сюда.
- Плевать, уходи, - с всё нарастающей угрозой в голосе сказал старший мальчик. - Или мы прогоним тебя. - Он наклонился и поднял с земли кусок штукатурки. - Уходи!
- Я…
Мальчика бросил в меня свой снаряд, но тот пронёсся над моей головой.
- Не попал! - крикну я, чувствуя, как на моих глазах вскипают слёзы обиды. Я же всего лишь хотел помочь…
Но следующий бросок угодил мне в плечо. И тогда начали и остальные. В меня полетели щепки, камни, обломки мебели и даже битая посуда.
- Убирайся! Прочь! Возвращайся к себе!
Я попятился назад, а после развернулся и побежал. К горлу подступал комок, слёзы становилось всё труднее сдерживать, но я старался, совсем как в детстве.
Как в детстве? Но я ведь и есть ребёнок…
Мои преследователи не оставляли меня до тех пор, пока я не добежал до кромки леса, в который плавно переходил сад. Но я не останавливался, пока не понял, что вообще не знаю, где нахожусь. Остановившись, я упал на колени и, наконец, разрыдался, думая, что меня уже никто не видит.
Но я ошибся. Когда слёзы уже почти остановились, на моё плечо мягко легла чья-то рука. Вздрогнув, я поднял голову. Рядом стояла некрасивая девушка с кривыми зубами.
- Они лгут, - сквозь всхлипы пожаловался я. - Я не хотел заставлять жить их в перестроенном доме! Нет… Хотел! Но ведь так будет лучше?
- Конечно, лучше, - улыбнулась девушка. - И знаешь, Антон, я этого тоже хочу, поэтому ты и здесь. Ты же поможешь мне?
- Но почему я?
- Потому что ты подходишь мне. Твой мир был тебе чужим, ты хотел изменить его, но это невозможно. И тогда я решила исполнить твою мечту, дать тебе целый мир для игр. Просто помоги мне, хорошо?
- Что я должен сделать? - спросил я, утирая слёзы.
- Я расскажу, позже. А пока погуляй по лесу, здесь много всего интересного.
- А у тебя получится мне помочь?
- Конечно, я же взрослая.
Девушка исчезла, и я, совершенно успокоившись, отправился гулять.
"Если они не хотят жить в отстроенном мной доме, я их заставлю", - подумал я.
Глава десятая
Впервые за долгое время я оказался на твёрдой земле. Потянувшись и зевнув, я дважды топнул, ломая покрытые инеем желтые стебли травы. Рановато начались заморозки, рановато, всего-то середина октября. Но что ж теперь поделать?
Ещё раз зевнув, я направился к деревянной будке, стоящей поодаль. Удобства, так сказать, на улице, но разве этого нужно бояться? Я улыбнулся сам себе. Настроение было отличным. От моих восьми с половиной тысяч долга осталось уже семь - продажа пулемёта и половины концентратов оказалась очень выгодной, а к концу весне эта сумма превратится вообще в тысячу. К тому же, нас наняли за еду и патроны охранять небольшой хуторок, да ещё и приплатили за оставшиеся белки. Так что всю зиму нас ожидала свежая еда, отличные кровати (Капитан недвусмысленно намекнула, что я буду жить в её отдельном домике) и бесплатная починка одежды. Рай, а не жизнь. Так что мы в последний раз отвезли почту, быстренько разгрузили дирижабль и начали располагаться. Нам с Авером, правда, повезло меньше всех - последние два дня мы демонтировали пулемётную будку, не сходя на землю. Но сейчас пулемёт уже торчит на башне над воротами в хутор, а мне улыбается чумазая, но вполне симпатичная селянка, стоящая на пути к удобствам. О том, что в таких маленьких деревнях чужаки должны "оставить своё семя" хотя бы раз Капитан мне уже сообщила, а когда я порывался отказаться, она резко сказала, что таковы обычаи.
Выйдя из будки, я принялся озираться в поисках кого-то знакомого: позавтракать я ещё не успел, да и вздремнуть было бы не грех, а где находится домик капитана, я ещё не знал. Изнутри хуторок выглядел куда более приятно, чем с высоты дирижабля. Узкие улочки, заставленные бочками и всяким хламом, вокруг бегают курицы, две свиньи с бодрым хрюканьем роют пятаками подмёрзшую землю, с диким воем мимо бежит стайка детишек. Всё-таки люди остаются людьми, жизнь продолжается, не смотря на пулемёты, торчащие над железной стеной, и обычай на новый год наряжать стены домов патронташами и гранатами.
Я так никого и не увидел, зато где-то на соседней улочке раздался громогласный зевок, на который был способен только Крог. Я обогнул дом и действительно увидел механика. Полуголый, он стоял босиком прямо в замёрзшей грязи.
- Привет! - окликнул я его.
- О, Антон, здорово, - буркнул механик. - Капитана ищешь?
- Угу.
Крог измерил меня пристальным взглядом.
- Она тебе нравится? - медленно спросил он.
- Ну да, а что? - немного раздражённо сказал я.
- Сильно нравится?
- Да.
- Ты её?..
- Нет, - резко ответил я. Действительно, я не любил шефа. Холодный взгляд зелёных глаз был мне куда милее. Но, чёрт возьми, если всё выходит так…
- Это хорошо, - ещё медленней произнёс Крог. Кажется, он подбирал каждое слово. - Просто… просто, Капитан… очень ласково относится к новичкам. Ко всем новичкам, понимаешь? Дело, наверное, в том, что она пытается завести ребёнка и… Нет, ты ей нравишься куда сильней, чем прошлый наш пулемётчик… Тебе, наверное, неприятно об этом разговаривать, - закончил он свою довольно бессвязную речь.
- Ты прав.
- Я просто хотел предупредить.
- Спасибо. Так где её домик?
- Последний на правой стороне этой улице.
- Ещё раз спасибо.
Я прошёл в подсказанном направлении. Да, Капитана я не любил. Да, я думал о том, что лучше синица в руке, чем журавль в небе. Но слышать такое о женщине, с которой спишь всё равно чертовски неприятно. Хотя, не детей же я с ней… Чёрт. Как раз таки детей. Только не я с ней, а она с кем угодно, лишь бы ребёнка. Её, как тридцатитрёхлетнюю бездетную женщину понять можно, но, если у нас получится… это же всё-таки мой ребёнок. Я выругался сквозь зубы и постучал в дверь дома, указанного Крогом - идти было недалеко.
- Антон, ты?
- Да.
Капитан, одетая в нечто невесомое и полупрозрачное, встретила меня крепкими объятьями, так что на некоторое время я забыл и о разговоре с механиком, и о своём голоде.
Глава хутора от удовольствия щурил свой единственный глаз (на месте второго зияла жуткого вида дыра), вгрызаясь крепкими жёлтыми зубами в брикет концентратов.
- Неделю, нет, две, - бубнил он с набитым ртом, подтирая мутную слюну с подбородка. - Две недели можно жрать один брикет. Это же великолепно! - В подтверждение своим словам он затолкал в рот остатки брикета, которым только что собирался кормить семью из пяти человек две недели.
