Время выбора II (СИ) - Босин Владимир Георгиевич "VladimirB"
На следующий вечер мы уже были в Ростове. Затем Переславль-Залесский, Сергиев Посад и вот она белокаменная, Москва-столица. К концу недельного путешествия я понял, что правильно поступил, взяв сестру с собой. Все женские беды от скуки. Женщину как солдата надо чем-то занять. Иначе жди беды.
До Москвы ещё часа два ходу. Татьяна устала и решила прикорнуть, при этом она пересела ко мне на лавку и использовала моё плечо как подушку. А мне это напомнило моё детство. Я также засыпал возле Прасковьи. И мне радостно, что между мною и сестрой вроде нет прежней обиды.
Уже в темноте мы подъезжали к моему дому. Посланный вперёд Салтыков должен предупредить мою дворню о нашем прибытии.
Я не стал избавляться от недвижимости в Москве. Несколько домов и лавок достались мне от Анны. Даже мои прежние апартаменты в Кремле пока никем не заняты. Но я предпочитаю останавливаться в своём доме.
Глава 7
Весь следующий день мы просто отдыхали с дороги. Мой посланец предупредил царя о моём прибытии. Теперь нужно дождаться его приглашения. А пока мы с сестрой инкогнито прогуливались по гостиному двору. Также посетили торговые ряды в Китай-городе. За четыре с половиной года москвичи позабыли меня и это очень удачно, что наша процессия из нескольких человек осталась неопознанной. Татьяна ожила, после Ярославля, Москва кажется ей столицей мира. А у меня на её счёт начинают формироваться некие идеи.
Закончившиеся тридцатилетняя война в Священной Римской империи выкинула колоссальное количество военных профессионалов на рынок. Эти люди остались не у дел и мы могли закончить военную реформу, окончательно переведя армию на профессиональную основу. Да, это требует значительных затрат. Но наша экономика на подъёме. А сейчас опять назревает война с Польшей. Не поставлена завершающая точка в противостоянии России и Речи Посполитой. После смерти гетмана Хмельницкого новый глава войска Запорожского Иван Выговский, к тому же женатый на дочери польского магната, склонялся к польской стороне. А это грозило нам потерей этих земель. К тому же необходимо войско для усмирения взбунтовавшихся башкир.
Всё это только подвигает брата к мысли объявить набор иностранцев в русскую армию. И я его в этом полностью поддерживаю. А вот его советчики отговаривают. Дескать нельзя полагаться на иноземцев, тем более они схизматики. Насколько я знаю, многие иностранцы, пришедшие к нам, будут служить верою и правдою. И большинство свяжут свою жизнь с новой родиной.
Следующим вопросом, который брат хотел обсудить со мной, это создание «хлебного» приказа. Прошлогодний неурожай привёл к голоду среди народа. А это могло привести к голодным бунтам. В связи с этим брат и распорядился о создании нового приказа, занимающегося только закупками, доходами и расходами зерновых. Снабжением хлебом армии, житницами и житными дворами царского двора. Приказ также ведал пашнями, кабаками, таможнями и податями. Во главе него Алексей поставил дьяка Лариона Порецкого.
Ну что мне на это ответить? Задумка неплохая. Но, как всегда, исполнители её загубят во имя собственной выгоды.Мне осталось только порекомендовать других исполнителей их числа моих профессионалов. Но думаю, братец проигнорирует моё мнение в этом вопросе. Не захочет противостояния с Думой.
В этот день мы больше не стали говорить о делах, брат угостил меня обедом и мы прогулялись по кремлёвскому плацу.
Сестра была недовольна тем обстоятельством, что я бросил её одну и заставила посетить немецкий двор, где умудрилась обновить свой гардероб.
На следующий день брат пожелал обсудить некоторые аспекты внешней политики. Его странное решение назначить сразу двух руководителей «посольского» приказа показалось мне уступкой разным фракциям в его окружении. Иванов Ерофей Иванович и Лопухин Ларион Дмитриевич как бы оба являлись министрами иностранных дел. Только Лопухин чаще присоединялся к брату в его поездках, а Иванов безвылазно сидел в приказе.
Брат упомянул о готовившемуся посольстве к испанскому королю Карлу II. Наши стороны обменялись грамотами о желании укреплении союза христианских государств и договорились об обмене дипломатических миссий. Мы готовы принять их посольство, а в свою очередь стольник Пётр Потёмкин возглавит нашу. Учитывая долгую дорогу это займёт, пожалуй, почти год.
Здесь уже наши дипломаты подсуетились и выложили перед царём наши резоны задружится с гишпанцами. Они как и мы, турке враги. К тому же мы с ними можем вполне дополнять друг друга. Это королевство богато на металлы. Здесь много меди и стали, есть серебро. Испания производит неплохое оружие и вообще довольно продвинутая в промышленном отношении страна. С нашей же стороны это пенька на канаты, лён на паруса, корабельный лес, дёготь и смолы для смазки и водонепроницаемости. Да много чем мы можем быть полезны друг другу. А главное, было бы просто шикарно, если бы наши суда смогли использовать испанские порты для докования и отдыха экипажей в дальних заморских переходах. Не всё же время мы будет сидеть взаперти.
Хм, а ведь это выход. Пришлось мне посвятить брата в суть моей проблемы. Как я и ожидал, первым его порывом было радикально и однозначно её решить. И только через полчаса он задумчиво подошёл к окну.
Я знаю своего братца. Если удалось миновать его первые эмоции, удержав от скоропалительного решения, то появляется шанс в чём-то его убедить.
— Ну хорошо, ты предлагаешь отправить с миссией в Гишпанию нашу сестру. При этом выдать её за художника мужского пола? Иван, а если вскроется правда? Как мы будем выглядеть при этом. Уж тогда проще просто официально включить её в состав миссии. Допустим фрейлиной из свиты царицы.
Тут он замолчал, обкатывая эту мысль, — к сожалению король очень молод и там правит регентский совет. Сейчас испанцы ищут союзников против Франции и вполне возможны некоторые варианты.
Больше в этот день о Татьяне мы не говорили.
В большом московском доме непривычно пусто. Тут только шебуршится с десяток дворни. Я уже привык за эти годы к тому, что Прасковья продумывает весь мой быт. И привык, что наши с женой спальни занимают смежные комнаты. Но чаще мы спим вместе. Так не принято, но мне плевать. И Аню я приучил к себе. Мне неуютно без детей. Я радуюсь, когда ко мне по утрам на кровать с визгом залазят малые, требуя отцовской ласки. Каждый вечер я подымаюсь на обзорную башню своего дворца и любуюсь закатом. При этом планирую следующий день и анализирую прошедший.
Поэтому в Москве мне неуютно, тянет домой. Да, за эти годы именно Ярославль стал моим домом. Когда брат только заикнулся о моём возвращении в Москву, я чуть не кинулся ему в ноги. Не хочу возвращаться в эту бурлящую политическую клоаку. Спасает только то, что у меня запланированы многочисленные встречи с нужными людьми. Но сестра на завтраке устраивает мне скандалы. Она не хочет куковать одна в доме и просит брать её с собой. Раньше мне удавалось её заинтересовать чем-либо. К примеру, нарисовать меня. Ради такого события я готов попозировать, лишь бы отвлечь её от глупостей. Но здесь в Москве для этого нет условий, поэтому по возможности я тягал Татьяну с собой. А она принципиально носит только иноземную одежду, чем привлекает к нам внимание.
За пару дней до отъезда я воспользовался тем, что Татьяна мечтательно смотрит в книгу. При этом явно думает о ком-то другом, надеюсь не о Христофоре.
— Татьяна, тут я познакомился с одним милейшим человеком. Представляешь, он возглавляет наше посольство в Гишпанию. Ты читала «Дон Кихота» Сервантеса?
Ещё бы не читала, Татьяна изучала французский язык и этот роман в двух книгах одним из первых попал в её библиотеку. Его перевели с испанского на французский и моя сестрица зачитывалась им.
Дальнейший вечер пошёл как по писанному. Мне удалось заинтересовать девушку. Знаю, что она неплохо знакома с живописью испанских представителей стиля барокко, наивысшего расцвета испанского изобразительного искусства.
