Ярослав Васильев - Дети иного мира
Глава 12. Заботы дня сегодняшнего
Неплотно прикрытая форточка хлопнула, в кабинет ворвались шорох дождя и стук капель по карнизу. Белозёров бросил взгляд на часы и машинально отметил: лить будет ещё полчаса, потом только слегка поморосит около девяти вечера, и на два дня о зонтике можно забыть. Всё как обычно… Поймав себя на последней мысли, Сергей Матвеевич усмехнулся: быстро же мы привыкли к тому, что мир теперь ограничен стенами гиперсферы, погода работает «как часы», а потом все переместятся на иную планету. Даже новость о том, что рядом, оказывается, живут пришельцы из будущего, приняли почти равнодушно. Назвали их общину «завтрашними», отнеслись как ещё одному народу – мол, жили вместе русские, татары, башкиры, таджики и дагестанцы, а теперь ещё и эти добавились. И всё. Причем, почему выходцев из звёздной Империи назвали именно «завтрашними», Белозёров так и не понял. Нет, можно, конечно, запросить отдел аналитики, социологов, психологов общественного сознания, получить кучу графиков и отчётов – но не хочется. После катастрофы в его жизни и так осталось слишком мало тайн, которые не требовалось разгадывать немедленно. А можно спокойно, когда выдаётся спокойная минутка, раз за разом обдумать и попытаться найти ответ самостоятельно. Вот, например, почему они заперты Барьером, а вода в реке всё равно течёт. Или почему все деревни сохранили своё названия, а города – нет? Почему бывшая столица-мегаполис стала Мёртвым городом ещё понятно. Но вот почему оба его «спутника» теперь Верхний город и Нижний город? Потому что…
Голос секретаря по селектору оборвал нить размышлений.
– Господин председатель. К вам сенаторы Рот и Лоскутов. Приглашённых специалистов вызывать сразу за ними?
– Специалистов через пятнадцать минут.
Белозёров вздохнул: вот к этому он, наверное, никогда не привыкнет. Нет, с тем, что им нужно организовывать нормальную постоянную администрацию, он согласился сразу. Как согласился взять за основу структуру власти в звёздных колониях будущего – нечего в их ситуации изобретать велосипед. Но вот того, что главой правительства станет именно он, Сергей Матвеевич не ожидал совершенно. Умом он принял объяснения, что и местные, и завтрашние согласятся на пост председателя Сената только с его кандидатурой, но вот душой принять не получалось до сих пор.
Первым в кабинет вошёл академик Лоскутов, за ним адмирал Рот, и генерал невольно напрягся. Тут же постарался себя одёрнуть, ведь причин для такого отношения никаких, Александр замечательный коллега, умный, тактичный. Он даже наедине подчёркнуто относился к председателю как к старшему по званию. Но вот внешность!.. Никак не получается принять, что на самом деле этому пареньку не двадцать лет, а почти две сотни. И что при желании он легко подавит своей волей любого. Взять хотя бы случай на прошлой неделе…
В тот день они с Александром обсуждали план будущей реформы армии: на новой планете она должна была в первую очередь стать щитом колонии от враждебной природы. В это время сквозь заслон секретаря и референтов прорвался раввин крупнейшей синагоги области. Игнорировав сидящего рядом с председателем Сената «помощника», он с жаром обрушил на хозяина кабинета поток обвинений в гонениях и дискриминации «многострадального еврейского народа». Словесная атака на растерявшегося Белозёрова шла минут десять, пока Рот вдруг не произнёс: «Достаточно». Сказано было так, что вздрогнул даже генерал. А раввин от неожиданного превращения пригнулся и непроизвольно сделал шаг назад.
– Если сформулировать ваши претензии по существу – вы хотите денег. Хорошо. Но перед этим объясните мне, на каком основании. Вы приводите в качестве аргумента мечети и церкви. Но после Катастрофы они добровольно взяли на себя работу детских садов, помощь школам и оставшимся без родных пожилым людям. Естественно, почти сразу стало понятно, что одних добровольных взносов на такое не хватит, и Сенат взял часть расходов на себя. Насколько мне известно, ваше объединение синагог ни в одной из городских и социальных программ не участвует. Так на что же вы претендуете?
– Вы антисемит! Как представитель…
– Я ещё не закончил, – от брошенного взгляда и возникшего почти физического ощущения давящей властности, раввин сделал ещё один шаг назад к двери. – Представитель, извините, кого? Ваша община насчитывает двести десять человек, объединение общин – около тысячи. Что составляет примерно два процента всех евреев на нашей территории. Так на каком основании вы пытаетесь говорить за весь народ? Никто не запрещает вам собираться за свой счёт. Но к нам прошу обращаться, только когда вы начнёте заниматься чем-то полезным. А сейчас вы, кажется, собирались уходить? Не смею вас задерживать.
Впрочем, в этот раз сюрпризов быть не должно. Явно постарались гримёры, сегодня Александру меньше двадцати пяти не дашь, да и гости знают, кто их будет ждать. За оставшееся до начала совещания время Белозёров постарался освежить в памяти детали заседания Сената, на котором Лоскутов и предложил этих специалистов по металлургии. В тот день генерал в обсуждении не участвовал, голова была занята последними стычками в Мёртвом городе – он и в Сенат тогда приехал исключительно потому что для утверждения некоторых постановлений согласно регламенту требовалось его присутствие. Но сейчас тренированная память легко восстановила подробности: речь шла о том, что на новой планете их вынесет на такую же равнину, и поблизости вряд ли будут подходящие залежи железной руды. Потому стоит заранее подготовиться, развернуть переработку лома чёрного и цветного металлов из Мёртвого города и старых городских свалок. Постараться восстановить технологию промышленного производства булатов: в своё время от неё отказались, выплавлять обычную сталь было намного дешевле – но сейчас, при острой нехватке сырья, возможность снизить в несколько раз расход металла при сохранении прочности стало важнее стоимости. Организовать сначала пробное производство, а потом и завод должны были сегодняшние гости.
Дверь открылась, в комнату вошли худощавый старик около шестидесяти и лет на десять помладше мускулистый обладатель чёрной гривы – про таких говорят косая сажень в плечах.
– Лев Давидович, профессор кафедры материаловедения – представился первый. Заметив, как взгляд Белозёрова зацепился после имени за характерные черты лица, усмехнулся: – Если вы немножко антисемит, можете быть спокойны. Русак чистейших кровей. За отчество спасибо дедушке, царствие ему небесное. А за внешность – бабушке, которую он привёз из «болгарского похода». А еврей у нас вот он. Кстати, самый что ни на есть настоящий. Его даже в Израиль звали, как-никак один из лучших кузнецов и мастеров по металлу в России. И вот представьте себе – отказался.
Видно было, что представление разыгрывалось не в первый раз, и Лев Давидович наслаждался смущением сенаторов, так привычно попавшихся на штамп. Его коллега радости, напротив, не испытывал. Богатырь бросил на товарища укоризненный взгляд и загудел басом:
– Сразу. Чтобы не было больше вопросов и разговоров – почему не уехал, хотя звали. Потому что моя родина – здесь. Мой дед принёс с войны орден Красной звезды и осколок из-под Витебска, когда их полк прикрывал эвакуацию. Мой отец оставил в белорусских лесах два пальца и старшего брата, когда они взрывали немецкий эшелон. Да все они проклянут меня, если я покину эту землю и сбегу к падальщикам, готовым продавать своих покойников за деньги…
Тут же вмешался Рот:
– Господа, я прошу прощения. Но вам не кажется, что в наших условиях этот разговор не имеет смысла? Поэтому предлагаю перейти к более насущным задачам.
После чего разложил на столе принесённые с собой бумаги и начал объяснять, для чего именно понадобились столь необычные специалисты.
Глава 13. Тени прошлого
Небо внезапно замерцало, а потом наступила кромешная тьма, хотя на часах было всего начало третьего. И хотя уже через минуту всё стало «как положено», да и случалось подобное примерно раз в две-три недели, Наташа испуганно замерла, вжавшись в стену ближайшего дома. Привыкнуть она так и не смогла, каждый раз переживая катастрофу заново. Хорошо, если «затемнение» случалось, когда она была дома или в лаборатории – на улице ужас захлёстывал с головой. Умом девушка понимала, что ничего страшного не произойдёт, и что ни землетрясений, ни разрушений не будет. Но каждый раз воспоминания и пережитый кошмар приходили так, словно всё произошло только вчера. Вот и теперь, держась за стену чтобы не упасть, она заново переживала свой кошмар.
В тот день Наташа наконец-то решилась за обедом подсесть за столик своего кумира, пока Андрей Иннокентьевич не уехал. Они как раз заканчивали второе, девушка даже о чём-то спросила и млела от восторга, что такой именитый учёный разговаривает с ней о научных проблемах как с равной. Внезапно пропал свет, небо за окном стало антрацитово-чёрным, здание столовой задрожало. К счастью, постройка оказалась крепкой и, если не считать четверых парней, поцарапанных осколками – к ним на столик упал плохо закреплённый в стене светильник – невредимы остались все. Едва за окнами снова посветлело, обедавшие в панике высыпали на улицу, кто-то побежал к своим домикам. Хаос длился ещё минут пятнадцать-двадцать, потом люди постепенно начали приходить в себя, администрация и охрана принялась успокаивать людей, некоторые из участников «Прометея» даже пытались скандалить – мол, как только восстановится сотовая связь, они будут жаловаться.
