Дмитрий Лепетов - Орг. Призыв аватара
Тогда что же получается: другие маги могут прослушивать меня? В книге было написано, что у местных магов существуют определённые правила поведения в этом отношении, например не принято читать мысли друг друга, это считается неприличным. Также существуют способы «закрыться» при помощи амулетов или поставив барьер сознания. Это, однако, также не было принято и использовалось редко.
Для меня жизненно важно хранить тайну о моем появлении на Элларе, поэтому необходимо найти приемлемый способ закрыться. В итоге я остановился на следующем: нужно получить у декана знак конфиданта высокого жреца, что означало доступ к тайнам жреческой гильдии и оправдывало ношение амулета защиты. Декану это тоже пригодится, он ведь просил держать наш разговор в тайне. Со жрецами всё просто, а от магов нужен амулет.
В следующий ментальный поход я отправился уже на два часа. Понаблюдал немного за собственными мыслями, которые в этот раз будто затаились, почувствовав, что за ними надзирают. Состояние умственного безмолвия оказалось на удивление приятным. Я уже собирался «перелететь» к Гоги, чтобы подслушать какую-нибудь его мысль, как вдруг произошло кое-что интересное. Откуда-то сверху к моей «атмосфере» ума спустилась ярко сияющая капелька света и немедленно коснулась её. Возникшее ощущение было, наверное, сравнимо с тем, что было у Архимеда, когда он вскричал «Эврика!». Меня вдруг осенило, что я могу создавать удивительные ментальные конструкции, соединяя мысли ассоциациями.
В состоянии какого-то поэтического восторга я вспомнил девушку-магиню на параде, и мне захотелось сделать для неё что-то приятное. Я представил удивительной красоты розу во всём её женственном великолепии, сияющую отражённым солнечным светом в капельках росы. Я мысленно вообразил эту девушку в потрясающе красивом платье и самого себя в смокинге, стоящим у её ног на одном колене и протягивающим ей этот цветок. Мы взялись за руки, и огонь в моём сердце перенёс нас в космос, прямо к солнцу, которое мы увидели через огромный прозрачный экран роскошного космического корабля-дворца. Могучая звезда сияла, но не ослепляла, и на наших глазах вдруг трансформировалась в сияющий цветок невероятной красоты, как будто став не символом первобытной мощи, а символом невероятной, безбрежной любви…
Я чуть отстранился от своего мысленного творения, увидел среди тёмных пятен мыслей в атмосфере ума над головой что-то похожее на маленькое солнышко. Ясно представив девушку в воображении, я «метнул» своё творение в её мысленную атмосферу.
Подслушивать мысли Гоги я не стал. По мне это не более чем дружеская шалость, но кто знает этих гномов? Вдруг обидится? В общем, пришлось слушать мысли своего трактирщика Зака. Там, правда, ничего интересного не оказалось. Думы у него были спокойные, в основном хозяйственные. Никаких сомнений не оставалось – он на самом деле достойный человек, без каких-либо злобных умыслов. Для меня же главное было то, что метод работал.
Напоследок я создал мысль «Надо сходить к Оргу», вложил в неё изрядное количество энергии и метнул Гоги. Посмотрим, что из этого выйдет.
Мой друг появился через полчаса в весьма взволнованном состоянии:
– Орг, ты как? Я места себе не нахожу. Не так давно меня как стукнет: надо идти к Оргу! Ни с того ни с сего. Я подумал, ты же сегодня в свой первый поход собрался, а я сижу, понимаешь, дома у себя… Нехорошо это.
Решив не травмировать психику приятеля рассказом, что «стукнуло» его с моей подачи, я ответил:
– Гоггенф, спасибо, что пришёл. Ты не мог бы рассказать, что видел во время своих ментальных походов?
– Ну, первый раз преподаватель говорит нам: я покажу вам, как выглядит мысль. Когда мы попали в этот серый мир, он как-то подтянул нас к себе поближе и заклинанием увеличил одну из этих темных мух – мы её тогда увидели как дрожащее облако. Потом он по очереди дал нам этого коснуться, и все подумали: «Мысль – это устойчивое возмущение ментального мира». Вот и всё. Говорю тебе, нет там ничего интересного.
– А что было во второй раз?
– Во второй раз профессор нам ничего не показывал, каждый был сам по себе – скука полная. Мне всё время мысли какие-то в голову лезли, а краем глаза я видел это мушиное мельтешение над головой. Вот и всё. Фигня какая-то.
Так, понятно. Ребёнку дали неправильную игрушку. Он хотел велосипед, а ему купили книжку.
– Спасибо, Гоггенф. Кстати, ты уже достал амулет перехода в витальный мир?
– Да, амулет есть. Взял его у отличного поставщика, у него клиенты – всякие крутые маги. Слышал, что его амулеты могут держать очень много силы. Нам вдвоём хватит хоть на неделю.
– Отлично. Может, пойдём погуляем? Я слышал, большой караван пришёл откуда-то с юга. Хочешь посмотреть?
– Пошли. Они обычно берут с собой музыкантов и танцовщиц. Есть на что посмотреть! Ну, ты меня понимаешь… – Он плутовато ухмыльнулся.
Мелиона, лучшая ученица выпускного курса магического факультета Академии, сидела в растерянности, слегка покусывая розовую губку. Её щёки были необычно румяны, а грудь взволнованно поднималась. Все признаки душевного смятения налицо, несмотря на то что лишь несколько минут назад она закончила медитацию и была спокойна, как утренняя долина. Дело в том, что, открыв глаза после медитации, она ощутила какое-то мощное возмущение своего ментального «покрывала», похожее на вызов иерарха гильдии магов. Такие вызовы перестали волновать её ещё пару лет назад, когда она стала председателем студенческой коллегии магинь. Но это послание оказалось совершенно иным.
Она ещё раз вспомнила то, что только что произошло. Даже до того, как возникла «картинка», она почувствовала нереально чистое ощущение радостной нежности. А потом вдруг увидела себя в необычном, но прекрасном наряде и смутно знакомого парня, стоящего перед ней преклонив колено. Он был одет в элегантный нездешний костюм и протягивал ей потрясающе красивый цветок, при виде которого заплакали бы от зависти даже вейюны – легендарные магоцветы тонкого мира.
Самое же интересное началось дальше. Будто могучая волна прошла вокруг них, превратив окружение в неведомый дворец, гармонично и рационально созданный, парящий среди звёзд. Волшебный экран, подобно прозрачнейшему кристаллу, открыл перед ней гигантский образ звезды, правдивый образ, похожий на тот, что она видела в магическом походе несколько месяцев назад. Это было невероятно и захватывающе, но это было ещё не всё. Звезда, словно ожив, вдруг превратилась в цветок, ещё более прекрасный, чем тот, что она держала в руках. Не только изящность линий и форм, но и свирепая, яростная красота неописуемой силы возникла перед её взором.
Фрагменты послания перестали мелькать в воображении Мелионы, и она наконец вспомнила, где видела этого парня. Парня в ЖРЕЧЕСКОМ балахоне, который свистел и что-то весело кричал ей на параде…
Глава 9
Караван с юга, прибывший в Вейнор, был весьма любопытным зрелищем. Загорелые дочерна погонщики привели отличных коней, привезли вино и разнообразные товары: шерсть, хлопок, экзотические фрукты, напоминающие арбузы, а также вулканическое стекло и кораллы. Вместе с караваном пришёл и небольшой бродячий цирк.
Когда появились мы с Гоги, на деревянном помосте разворачивалось необычное действо. Мрачная фигура, до глаз замотанная в тёмную ткань, неподвижно и безжизненно стояла на сцене, словно древняя статуя. Ощущение мертвенной пустоты и холода исходило от этого изваяния, и толпа зачарованно затихла. Заиграл бубен, и статуя вздрогнула, сделала шажок, начала механически двигаться в странном, неловком танце, как если бы ожившая мумия делала первые за столетия шаги. Мало-помалу движения статуи становились более плавными и грациозными. Бубен зазвучал быстрее, фигура повела плечами, и верхний слой тёмной материи дрогнул и опустился на сцену. Танец возобновился, и чёрное покрывало стало разматываться, понемногу раскрывая фигуру девушки. Бубен мелко затрясся, танцовщица закружилась, и остатки материи упали к её ногам, обнажив хрупкую девушку, белокурую и светлокожую, в тончайшем полупрозрачном одеянии. Контраст между тяжёлой чёрной фигурой и танцовщицей был таким сильным, что толпа ахнула и разразилась аплодисментами. Поклонившись, девушка зацепила край ткани и вдруг завертелась, как юла, через считанные секунды вновь превратившись в неподвижное мрачное изваяние.
Я не спешил отходить от помоста и был вознаграждён – представление дважды повторилось, каждый раз являя зрителям новых девушек: во втором танце – жёлтой, а в третьем – чёрной расы. При этом сама фигура ни на минуту не исчезала со сцены. Видимо, в помосте был люк, и когда фигура замирала в конце танца, её поддерживали каким-то хитрым каркасом, а девушки менялись местами. Все три были необычайно грациозны и прекрасно двигались, а магия номера была выше всяких похвал. Бросив в бубен серебрушку, мы с Гоги двинулись дальше.
![Алексей Доронин - Сорок дней спустя [litres]](/uploads/posts/books/100815/100815.jpg)