Владимир Ящерицын - Договор
– Сколько я был без сознания?
– Сегодня третий день с момента покушения. У вас были обширные кровоизлияния – глаза, к примеру, пришлось выращивать заново.
Ненависть толкнулась внутри, словно ребёнок в чреве матери. Если эта тварь будет с Матриархом, я не поленюсь ещё раз обратиться к богине. «Лучше сразу иди ко мне», – прошептала Тьма из дара. «Хорошо», – попытался я направить эту мысль обратно. Эх, мне бы разобраться с даром в медитативке. Без толку мечтать. Попытка будет только одна. Выложусь на полную.
Пока меня одевала служанка, я, выпустив щупы, словно спрут, накачивал их силой из дара. Обыскивая, буквально ощупывая ими комнату, неожиданно натолкнулись на три щупа, принадлежащие целителю. Но они были какими-то вялыми и еле шевелились, практически не реагируя на мои касания. Я внезапно осознал, что начинаю ощущать свои энергощупы неотделимой частью своего тела, вроде руки или ноги. Пошевелил ими. Накачанные энергией, они слушались идеально. В ожидании я начал считать их, собирая в пучки. Вышло аж шестьдесят три штуки. Я осторожно ощупал ауру Аскаера и нашёл ещё несколько щупов, но они были все небольшими и короткими. Решившись, я потыкал щупом в его ауру. Он поморщился и стал недоуменно осматривать помещение. О боги, он что, их не видит? Пожалуй, сейчас я действительно стал постигать всю разницу между атар и атретасами. Когда служанка меня одела, я обессиленно сел на кровати и посмотрел на целителя:
– Когда зайдёт Матриарх, оставишь нас одних.
Целитель кивнул.
Послышались шаги. Мои энергощупы замерли, согнувшись наподобие хвостов скорпиона, готового ужалить. Врубать магическое зрение заранее не буду, иначе не рассмотрю лицо своей цели. Не хотелось бы убивать случайного воина или жрицу.
Открылась дверь, и вошла Матриарх, одетая, как обычно, более чем фривольно. Аскаер поднялся и, приветственно кивнув ей, направился к выходу. А следом за матерью шагнул тот, кого я собирался убить. Узнавание пришло мгновенно. Я нырнул в дар, параллельно активируя магическое зрение, и воззвал к Тьме. Она отозвалась почти сразу. Но я не атаковал – на линии огня была мать. Я решил напасть в тот момент, когда между ними будет минимум два шага. И предатель решил мне этот момент предоставить, остановившись у дверей и продолжая играть роль охранника. Мать сделала шаг в сторону, улыбнулась и что-то начала говорить, потом сделала другой шаг. За эту секунду я решил не убивать «охранника» сразу. Очевидно же, что он работает не сам.
Выражение на его лице начало меняться в тот момент, когда я выстрелил в него всеми щупами. Я целил рядом с телом так, чтобы щупы, воткнувшись в стену, прижали его к ней, как раскрытыми клещами, и пригвоздили суставы рук и ног, чтобы он не мог пошевелиться. Один должен был пробить его щеки, выбив боковые зубы и оторвав челюсть – а вдруг у него в зубе яд или ещё что? Моя атака была стремительна, его защита продержалась всего мгновение и лопнула. Щупальца прижали предателя к стене, боковой удар в челюсть почти оторвал её, и она повисла лишь на нескольких мышцах и коже. Хлынула кровь. Аскаер испуганно замер перед порогом, уставившись на распятого атретаса. Мать заорала на меня:
– Что ты творишь, Ашерас? Отпусти его! – и начала нечто убойное вязать в мою сторону, не заметив, как предатель тоже начал что-то плести.
Я видел только сами узлы, но щупов не было. Не зная, что это, я свободным щупом хлестнул по узлам обоих плетений. Материнское просто растаяло, а предателя – звонко хлопнуло, лишив его сознания. Мать снова начала плести узлы, одновременно дюжину. Я обеспокоенно поднял руки и быстро проговорил, вырубив зрение – всё равно предатель без сознания:
– Я видел, как он убил второго охранника, сломав ему шею!
Мать, неверяще обернувшись к распятому атретасу, произнесла:
– Не может быть, чтобы он убил своего брата. Ты уверен?
Скажу как есть.
– Мне показала это Тьма…
В комнату ввалилась дюжина вооружённых беловолосых жриц во главе с Арисной, и недоуменно уставилась на нас четверых. Мать медленно перевела на них взгляд и обратилась ко мне:
– Отпусти его.
Я выдернул щупы, перехватив его тело ими поперёк туловища, и опустил его на руки первой попавшейся жрицы. Глядя на это, Матриарх произнесла невыразительным голосом:
– Ошейник из тераста на него, залечите его раны – и в допросную… Не спускать с него глаз и никому из командиров не давать приблизиться. Доступ только для атар. Он убил своего брата и, вероятно, сам или с соучастниками впустил перевёртыша. Каждый атретас, попытавшийся проникнуть к нему, сразу становится подозреваемым в соучастии и должен быть задержан. Ни в коем случае не дать ему покончить с собой. Если он остановит себе сердце, известить меня и реанимировать до моего прихода. Постарайтесь не давать ему двигаться, жёстко зафиксировав. Вызовите Сариехарну. Арисна, после того как он прибудет, начинайте допрос. Мои приказы ясны?
Слитный кивок был ей ответом.
– Выполнять.
Целитель попытался затеряться вместе с ними, но окрик Матриарха остановил его:
– Аскаер, вызови Эхаера ко мне в кабинет.
Когда он торопливо скрылся, Мать сделала знак служанке, неуверенно маячащей в гостиной: «Неси Ашераса за мной в мои покои, и пусть уберутся здесь».
Мать вышла из моих апартаментов, и беловолосая орин, взяв меня на руки, последовала за ней. По пути я, нырнув в дар, с сожалением констатировал, что энергии осталось меньше шестой части от максимальной наполненности. А значит, ещё одной битвы мне не выдержать – обращение к Тьме и птице, похоже, тоже жрут энергию, а очередное обращение к богине сведёт меня в могилу… Впрочем, из разноцветных сфер, окружающих дар, словно туман, истекала энергия, понемногу уплотняя центральную область. Это было завораживающе, вдобавок мне показалось, что от моего внимания дар наполнялся быстрее. Я вынырнул из дара вовремя, так как меня уже усаживали в кресло. Матриарх сидела за своим столом и кинула орин:
– Оставь нас.
Я даже на секунду подумал, что она это мне, но исчезнувшая, как по мановению волшебной палочки, служанка развеяла мои сомнения. Мать откинулась на спинку кресла, с интересом глядя на меня. Очевидно, мы ждём моего дядю или результатов допроса предателя. Я опёрся о подлокотник кресла и прикрыл глаза. Внутри чуть шевельнулся голод. Я же вроде недавно ел? Впрочем, с тех пор уже много чего произошло, да и истощение даёт о себе знать. Открылась дверь, и в кабинет вошёл Эхаер, одетый в расшитый золотом и серебром камзол с высоким строгим воротником. Его волосы были, как и в прошлый раз, уложены в тугой белый хвост, перехваченный чёрными шёлковыми лентами. Одним словом – идеален. Поприветствовав Матриарха – молча склонив голову и подняв правую руку, – он, дождавшись ответного кивка Таенори, прошёл к свободному креслу справа от меня. Мать, посмотрев на меня, произнесла:
– Эхаер, виновник прошлой суматохи, пришёл в себя. И тут же захватил моего охранника, Тариса, обвинив его в убийстве своего брата. И я склонна ему верить. Тариса сейчас пытают Арисна и Сариехарна. Но я тебя вызвала по другой причине. Мы тогда обсуждали, что могло вызвать такие разрушения и чем ты защищался, Ашерас. Мы не пришли к общему мнению. Вдобавок только что, при захвате Тариса, ты применил нечто необычное. Мне интересно, что это было? И вообще, расскажи, что произошло тогда, своими словами, то, что ты видел и сделал.
Она замолчала. Я вздохнул.
– Когда мы шли, я распустил свои энергощупы и включил магическое зрение. А потом Тьма внутри дара шепнула мне, что скоро будет сверху атака. Я всё, что было, влил в щупы и бросил их навстречу багровой кляксе, дополнив двумя соседними столами и стульями, и отшвырнул вас, Матриарх, потом выдрал щупами из пола плиты и добавил их к столам. Но толку не было. Я разбил щупами плиты вокруг и из осколков собрал ещё один щит. А потом воззвал к богине, и она ответила. Изо рта у меня потекла Тьма, но, когда и это не помогло, она оттолкнула меня с пути багрового копья, и тогда я увидел, как этот Тарис убивает, ломая ему шею, своего брата, уже целящегося в перевёртыша чёрным посохом. Я обращаюсь к своей Птице, и она убивает стрелка раскалённым камнем. Потом океан боли и… всё. – Я вопросительно посмотрел на мать.
– Поразительно! – воскликнул Эхаер. – Чтобы ты знал, мы, народ тёмных эльдаров, называем энергощупы, – при этих словах он чуть улыбнулся, – терами. Я, конечно, понимаю, что ты перерождённый, но общей терминологии придерживаться необходимо. И сколько тер у тебя?
– Утром было шестьдесят три.
У Таенори отвисла челюсть, а Эхаер мгновенно посерьёзнел и переспросил:
– Ты уверен?
Я дёрнул уголком рта:
– Я могу пересчитать, но я уверен.
Эхаер откинулся в кресле:
– Таенори, это всё объясняет! Покушения были направлены не на тебя! А на него! – Он указал на меня, взволнованно вскочил и забегал по кабинету. – О тёмные боги, да он перекрывает в одиночку тебя, меня и своего отца. О, Элос, почему он не родился сто лет назад? Мы бы смяли всех голой мощью! И даже не вспотели бы! Если бы… Если бы… А сейчас он станет лишь небольшой тенью надежды под жгучим солнцем наших врагов… И естественно, они зашевелились… Как и тогда…
