Александр Прозоров - Молот Одина
Реконструктор повернулся к девушкам:
– Вы же вроде как ведьмы, милашки? Так давайте доставайте свою магию. Открывайте дорогу.
– Я больше привыкла иметь дело с мертвецами, – неуверенно пожала плечами Валентина и повернула голову к Свете.
– Можно попробовать снять, словно порчу, – одернула платье девушка. – Вроде бы заговор одинаково разрушает любые чары.
– Тогда вперед! – посторонился Викентий.
– Сейчас… Чуть сосредоточиться надобно… – Светлана дважды ладонями пригладила волосы на макушке, что-то пробормотала, опустив веки, сделала пару шагов вперед, вскинула ладонь. Стена дрогнула, словно растворяясь в горячем мареве, и пленники увидели перед собой связанную из сосновых жердей дверь.
– Ну ты крута! – восхищенно цокнул языком викинг.
– Не уверена, что это я… – пробормотала девушка, опуская руку.
Створка распахнулась, в поруб заглянул тощий паренек, рыжий, большеглазый и лопоухий, одетый в «вестерном» стиле: замшевая куртка чуть ниже бедер, украшенная нашитой поперек груди бахромой, и такие же штаны, на которых бахрома шла по наружному шву. Опоясывал его ремень с золотыми клепками, увешанный ножнами, чехлами и подсумками.
– Рад вас приветствовать у нас в гостях, детки… – Мальчишка с немалым интересом окинул молодых людей взглядом. – Надеюсь, добрались вы сюда в целости и полном здравии.
– Какие мы тебе детки, щенок?! – хмыкнул Викентий. – На себя посмотри!
– Мне недавно уж пять веков исполнилось, – беззлобно ответил паренек. – Вы же еще и не родились вовсе. Посему годами рядиться не стоит. Я с детства Трояном наречен, богом пространства и времени почитаюсь. Я проход к вам чрез века и версты прокладывал. Вижу, сокол Волоса выбрал сварожичей молодых и сильных. Значит, все получилось в точности, как было замыслено.
– Если мы в далеком прошлом, Троян, то почему так хорошо понимаем твою речь? – поинтересовалась Света.
– Вы же боги, – недоуменно пожал плечами паренек и посторонился: – Следуйте за мной, сварожичи. Великая Макошь, богиня силы и богатства, храбрый Перун, бог грозы и справедливости, и Квасур-медовик желают узреть желанных потомков!
Выбравшись из сруба – как выяснилось, стоявшего над воротами крепостицы, – четверо молодых людей прошлись по узкому помосту вдоль стены, спустились по приставной лестнице на засыпанный камышовыми листьями и кисточками двор, обогнули загончик с веселыми розовыми поросятами, прошли за стог и оказались перед крытым крыльцом, ведущим к двери на уровне второго этажа. На крыльце, созерцая сверху гостей, стояли двое: крупная статная женщина в замшевом платье, украшенном золотыми пластинами, расшитом жемчугом, с полосами собольего меха на плечах, и в некоем подобии короны, венчающем волосы; и кряжистый рыжебородый мужчина лет сорока на вид, в кожаных, ничем не украшенных одеждах, но с топориком за поясом.
– Наши гости приветствуют тебя, великая Макошь! – почтительно поклонился Троян.
Викентий, следуя совету исчезнувшего колдуна, тоже склонил голову – не стоило начинать знакомство со взаимных обид. Его друзья по несчастью последовали примеру товарища.
– Их же должно быть пятеро, Троян? – мелодичным голосом удивленно спросила женщина.
– Возможно, сокол больше никого не нашел? – запустил пальцы в кудри моложавый бог. – В каждом поколении детей становится все меньше. До эпохи наших гостей прошло тридцать веков.
– Это так? – окинула взглядом гостей богиня.
– Пятый сбежал, – признался Матвей.
– Смог одолеть мои заклинания? – вскинула соболиные брови женщина. – Хороший признак. Есть надежда, что в наших потомках сохранилась сила.
– Зачем ты притащила нас сюда, ведьма?! – вдруг выкрикнула девушка-готка. – Что за дурацкие шутки?
– Назови свое имя, несчастная! – нахмурившись, шелестящим шепотом потребовала Макошь и быстро спустилась на несколько ступеней.
– Меня зовут Валентиной! – выступила вперед юная колдунья. – И поменьше гонора, Макошь.
Или я подниму против тебя всех мертвецов твоего дома!
– Вряд ли Мара позволит тебе такую наглость, – хищно скривилась богиня. – И раз уж ты так любишь смерть, стоит отдать тебя ей на воспитание.
– Не сердись, великая богиня. – Света положила ладонь на плечо Валентины. – Мы напуганы и не знаем, куда попали. Зачем, почему?.. Сделай милость, просвети, чего ты от нас желаешь? И позволь представиться: меня зовут Светлана.
– Какое благонравие. – Голос Макоши вновь стал мелодичным. – Твой дар прекрасен, дитя света. О своей судьбе можешь не беспокоиться. В моем доме ты станешь желанной гостьей. И ты права, не стану томить вас неизвестностью. В наших землях завелся враг, справиться с которым нам не удается. Мы надеемся одолеть его с вашей помощью.
– Дайте мне меч и покажите этого несчастного! – встрепенулся Викентий.
– Он оборотень, дитя, – перевела взгляд на реконструктора богиня.
– Тогда с вас меч и пиво, – пожал плечами молодой человек.
– Он создал целую армию оборотней!
– Меч, пиво, еда и комната, где можно отоспаться, – загибая пальцы, перечислил необходимое Викентий.
– Мне нравится этот парень, сестра! – расхохотался до того молчавший крепыш, сбежал по ступеням, встал перед гостем. – Отдай его мне! Двери моего дома открыты для тебя, незнакомец. Что скажешь?
– Друзья прозвали меня О́дином, друг мой, – ответил реконструктор. – В детстве наречен Викентием, но о такое имечко все язык ломают.
– Один потому, что сражаешься в одиночку?
– Просто из всех людей я единственный, кто верит в могучих норманнов, – пожал плечами Викентий. – Но вас этот вопрос вряд ли беспокоит.
Рыжебородый бог оглянулся на Макошь. Та пожала плечами.
– А когда мы справимся с оборотнями, вы вернете нас домой? – спросил Матвей.
– Вы же боги, вы бессмертны, – вновь пожала плечами богиня богатства. – Вам достаточно подождать сто поколений.
– Вот это попали! – присвистнула Валентина.
– Я полагаю, брат, не стоит сразу разлучать наших гостей, – задумчиво спустилась еще на пару ступеней Макошь. – Наш мир им незнаком, и им нужна взаимная поддержка. Прости, но я приму их у себя. Приму со всем уважением. Каждый получит комнату, постель, место за столом, одежду, а юноши – красивую, ласковую, заботливую жену.
– Зачем? – попятился Викентий и мотнул головой. – Нет, не надо!
– Ты не хочешь иметь женщину? – замерла богиня.
– Воин должен быть голодным и одиноким! – отчеканил викинг. – Если у бойца дома жена и дети по лавкам сидят, он будет думать не о победе, а о том, как скорее к ним вернуться. Если воин рискует оставить вдову и сирот, он перестает искать битвы и начинает бояться смерти! Не-ет, богиня, такой подарок мне ни к чему. Дай мне меч, пиво и покажи врага. Все остальное можешь оставить себе.
Макошь постояла на месте еще пару секунд, потом спустилась, величаво приблизилась к Викентию, обошла его кругом, с интересом осматривая с ног до головы, и негромко произнесла:
– Похоже, Трояново заклинание творилось не зря. Мы призвали из будущего бога войны.
Праздник воина
– Значит, парням полагаются жены? А как насчет мужей для нас? – возмутилась Валентина.
– Вы ведь не захотите принадлежать смертным? – снизошла до ответа великая Макошь. – Найти же равного вам и не имеющего супругу бога отнюдь не просто. Мне таковые просто неизвестны… – Она перевела взгляд на Свету и чуть смягчилась: – Увы…
– Ничего страшного, прекрасная богиня, – покачала головой девушка. – Мы не спешим. Ведь у нас впереди вечность.
– Умница… – Женщина провела по ее щеке кончиками пальцев. – Я чувствую, ты тоже принесешь мне удачу.
Макошь резко повернулась, поднялась на крыльцо. Торжественно провозгласила:
– Заклятие премудрого Трояна принесло удачу! Мы обрели сильных помощников, наследников корня Сварожьего и его силы! Пусть трепещут наши враги, грядет их смертный час! Я приглашаю вас в свои хоромы в Вологде, дети. Следуйте за мной!
Богиня вошла в дверь.
– Пошли, брат мой. – Перун хлопнул Викентия по плечу, двинулся за сестрой. – Полагаю, вы там, в будущем, не разучились пользоваться зеркалами?
– Чего там ими пользоваться? – презрительно скривилась Валентина.
– А как ими пользоваться? – Почти тот же вопрос в устах Матвея стал вопросительным.
– Ну, перемещаться, – чуть повернувшись, ответил Перун.
– Это как?
– Через зеркало.
– Боюсь, дружище, мы привыкли к другим способам, – вмешался в их разговор Викентий.
– Ничего, я тебя проведу, – не особо удивился бог грозы.
За дверью оказалась достаточно просторная комната, пол которой застилала изрядно затоптанная кошма, ею же были обиты стены. Возвышение с коврами и звериными шкурами, видимо, служило постелью. В одном углу теснилось несколько копий, лежали щиты, каменные и железные топорики, в другом – возвышался сундук. Обстановку завершало овальное черное зеркало возле ложа.
