Ремесло Выживания (СИ) - "Cokol-d"

— Убью! — Символы Таро не дали ему так просто сбить моё пламя, давая мне некоторое время.

С одной стороны, я уже гарантированно труп, что в принципе не особо-то обидно, сделка с Хроносом все еще в силе, наше будущее предсказано и все, кто находился тогда в комнате, гарантированно проживут один год. Так что нас, скорее всего вернет в прошлое в момент сотворения ритуала. Я смогу избежать всех тех ошибок, что успел сделать, а то даже обидно, умереть от оружия, что сам же сделал.

— О вы, отмеченные печатью иного мира, убитые тем, что скрыто от смертных… — пусть этот бой уже проигран, не стоит упускать возможность проверить сильные и слабые стороны врага.

— Ты зовешь мертвых? На битву со мной? — Вотан, весь покрытый ожогами истерично хохотал. — Ты глупее, чем я думал, малыш!

-…явите себя, призраки очевидцев.

Вообще заклятие призывающее людей, умерших от чего-то сверхъестественного должно крайне хреново работать в магическом мире, где это самое сверхъестественное не особо-то и скрывается. Но мы находимся рядом с кормушкой фейри, это место помнит множество жертв, а людская вера приписывает ему еще более мрачную славу. Поэтому на мой зов откликнулось множество призраков.

Иллюзий я не питал. Хозяин дикой охоты подчиняет себе призраков просто своим присутствием. Даже ослабленный и раненый, он мог это сделать. Более того, призраки с ходу начали обрастать доспехами, а в руках у них появилось оружие.

На короткое мгновение, мне стало их жаль. Это не полноценные души, как люди себе это представляют. Не личность, скопированная с мозга на иной накопитель памяти. Эти призраки были рождены моим ритуалом, они даже полноценно не осознают себя прямо сейчас, хотя с течением времени и могли бы обзавестись полноценными личностями. По сути сегодня они родились, чтобы сразу же умереть.

— У страшных врат, Великого Аида, у врат в этот маленький мирок, спит, цепью скованный как изверг, трехглавый и уродливый щенок. — Воззвание к церберу, страшный ритуал, тех кто его знал боялись и казнили. — Перед ужасным порождением бездны, когда-то сотканным из тьмы и жара Тартара, со страхом на глазах неимоверным, склоняли свою голову герои…

Воздух над моей здоровой рукой начал дрожать, а призраки с ревом и визгом попытались убежать прочь. Попытались, но не смогли. Куски призрачной плоти отрывались и летели ко мне, собираясь в сгусток на моей ладони. Антрацитово-чёрный поначалу, он постепенно светлел, пока не стал белоснежным. В этот момент поверхность этого образования покрылась пеной, выделяя вязкую слизь, что с шипением капала на землю. На месте падения каждой капли, под моими ногами вырастали высокие и стройные ядовитые растения. Аконит, королевская трава, что вырастает там, где на землю капает слюна Цербера, королевский яд.

— И сотню лет спустя не поменялся его суровый, кровожадный вкус, и гневом он ужасно отличался, и адской болью стал его укус.

Собранная из душ умерших ядовитая слюна рывком кинулась на противника, приняв в полете вид трех собачьих голов. Они впились Вотану в горло и обе руки. Это все, на что меня хватило, ноги подогнулись и я рухнул прямо в заросли аконита. Уже мутнеющим сознанием я отметил, что яд сработал как минимум на вместилище божественного духа, и судя по его воплям, сам Вотан тоже что-то почувствовал.

Эпилог

Когда умер его близкий друг, Лазарь, Иисус Христос сказал, что он спит. Что же, если прелюдию к вселению в тело Такаши я не помню, то смерть от руки Вотана очень мало походила на сон. Скорее уж обморок. Зато воскрешение и правда было обставлено как будто я проснулся. В своей постели проснулся, между прочим.

Это была комната Такаши, в их с Ханой доме в Токио. В окно не было видно никаких признаков зомбиапокалипсиса, время без двадцати семь утра, второе июля.

Хронос, ленивая задница, он не стал заморачиваться с изменением нашей судьбы на год вперед, он просто закинул нас на год назад. Не могу сказать, что это плохо, скорее даже хорошо, но неожиданно. Кстати про «нас», я уже слышу торопливые шаги матери. Вбежав в мою комнату, она со слезами кинулась меня обнимать.

— Живой… живой, — она причитала и плакала.

Я покорно стоял, и слегка поглаживал её по спине. Рассказывать о том, что я предполагал нечто подобное не стоит. Не поймут, не простят, и в принципе будут правы. О своих действиях я все равно не жалею, и случись что, поступил бы так же. Но и мать можно понять, обеих матерей, если учесть зазвонивший телефон. Саэко этого номера не знает.

— Слушаю.

— Вообще-то нужно сказать «говорю», — хмыкнула Кирико. — Как здоровье, Такаши?

— У меня такое чувство, что я похудел, ослаб, мне не хватает пары часов махания молотом в день, но память в порядке, — слишком длинная фраза, слишком дурашливая, но им это нужно.

— Ага… — на той стороне немного помолчали, прежде чем спросить. — И что, все всё помнят?

— Только те, кто был со мной в комнате, когда я чертил кровавые цифры на бумаге, — мама вздрогнула, и обняла меня сильнее.

— Угу… — снова пауза. — И что это вообще было?

— Тот ритуал должен был изменить нашу судьбу, но вторая сторона договора то ли не смогла, то ли не захотела этого сделать, и просто отправила нас в прошлое.

— Понятно… — кое-кто, похоже, слишком много думает, иначе объяснить эти глубокомысленные ответы я не могу. — И что теперь?

— Ну я скоро пойду в школу, а вы с мамой на работу, — я хмыкнул, но следом ответил уже серьезно. — У нас есть десять месяцев до конца света, можно будет подготовиться, а может даже и предотвратить, хотя на последнее я ставить бы не стал.

— Опять переживать весь этот ужас, — Кирико шумно вздохнула.

— Можно, конечно, рвануть в другой мир… — договорить мне не дали.

— И нарваться на еще одного враждебного бога? Нет уж, Такаши, завязывай с блужданиями по мирам, в родном доме проблем хватает, чтобы ещё где-нибудь приключения себе искать.

— Как скажешь, ждем в гости вечером.

— Обязательно, и Такаши, — в её голосе послышалось напряжение. — Если ты прав, то Рей не помнит как разорвала ваши отношения, поэтому пожалуйста, будь с ней поаккуратней, и Саэко тоже придержи.

На этом она отключилась, а я остался обтекать. И ведь не поспоришь, Рей порвала с Такаши когда он перешел во второй класс старшей школы, я же только поступил в старшую школу. Разрыва еще не произошло. И если в будущем я мог спокойно морозиться от неё, ведь она сама объявила о разрыве отношений, и моё отношение было понятно и ей самой и окружающим. Если же я сейчас «брошу её» ради Саэко, то этого никто не поймет, и куча доброхотов еще и осудит меня. Но и не бросить её я не могу, Саэко просто этого не поймет.

— Ох-ох-ох, что ж я маленький не сдох, — творчество группы Дюна не нашло отклика в тонкой натуре Ханы, она пнула меня по ноге.

— Такаши, это не смешно!