Попаданец на максималках - 1 (СИ) - "Тампио"

— Одна из причин этого заключается в том, что почва в наших южных губерниях щелочная, а в северных — кислотная.

— Так… — Орест Неонович оживился. — Интересно.

— Если с кислотностью бороться, то урожайность повысится на треть, а то и выше. Сделать это можно разными путями, в том числе, внесением в почву азотсодержащими соединениями. Вот только с сильнокислотными почвами это может не сработать и потребуется вносить, к примеру, доломитовую муку. В принципе, подойдёт и просто что-то известковое, вот только важно не переусердствовать.

— Я начинаю догадываться, мессер, — закивал Лин.

— Но с азотсодержащими соединениями может случиться определённая проблема, поскольку их нельзя хранить во влажной среде. То есть, если мы наладим производство чего-то такого. Например, сухой мочевины, то как хранить?

— А почему мочевина, мессер?

— Так с источником сырья проблем нет, — улыбнулся я. — Народу только скажи, и вёдрами начнут приносить за небольшую денежку.

— Это да. Останется только получить азот. Можно выпаривать, к примеру.

— Тогда нас возненавидят, как древние ненавидели красильщиков, выпаривавших мочу.

— Можно просто заказывать другим этим заниматься, а самим лишь заниматься скупкой. Надо подумать, — сказал я, — над тем, можно ли как-то ещё получить азот, минуя такой неприятный момент.

— Как я понимаю, этим придётся заняться мне? — спросил Лин.

Ну не мне же! Я лишь улыбнулся в ответ:

— Но это не значит, что можно позабыть и о других делах. Забрасывать то, что приносит ощутимую прибыль ради изысканий, — не наш метод. Как вариант, можно обойтись птичьим навозом, вот только он… как бы сказать?.. Слишком ядрёный и следует выверить пропорции.

В редакции столичной газеты ощущалось приподнятое настроение, поскольку был напечатан очередной номер и его готовили к отправке в провинции.

— Почему с опозданием? — спросил я, правда, без излишней строгости.

— Хотели поместить в него заметку о прошедшем осеннем бале, Ваше Высочие. Читателям хочется знать содержание речи императрицы, кто во что был одет, какие случаи там происходили и прочее. Если бы мы отправили газету, как планировалось изначально, то о бале люди прочитали бы уже в начале следующего года, а вы сами говорили, что следует стремиться к актуальности, — ответил мне главный редактор.

— Хорошо, только тогда следует учесть и бал в следующем году, да и другие праздники и общественные события. Как вариант, можно делать экстренные выпуски, посвящённые чрезвычайным событиям, а не изменять дату выхода очередного номера. Вот скоро новый год, а газете имеется хорошая статья, в которой вспоминается столичное ёлочное празднование. Жители дальних губернских городов прочитают её слишком поздно и не успеют у себя провести нечто подобное.

— Так они же помнят, что было в начале этого года.

— Наверняка уже забыли. Потребуется лет пять или десять, чтобы где-то люди стали массово встречать новый год без особых напоминаний. Новые веяния воспринимаются всегда с трудом.

Редактор записал в блокнот и эти мои слова.

— Я же пришёл по следующему вопросу: ещё весной мы давали объявление о том, что разного рода изобретатели могут написать о себе, и некоторые из них имеют шанс быть приглашёнными в столицу. Имеются ли какие письма?

— Да, Ваше Высочие, примерно полусотня, если не больше, лежит в отдельном ящике.

— И почему не передали управляющему торгового дома «Доверие»?

— Простите! Засуетились и подзабыли.

— Хорошо… То есть, плохо, конечно. Люди ждут ответы, а письма месяцами лежат мёртвым грузом. Давайте мне их все, а то ещё затеряются, — не скрывая недовольство произнёс я и нахмурился. Ибо нефиг. Пусть видят, что серьёзно накосячили.

С письмами решил разобраться после обеда, поскольку можно спокойно развалиться на кровати и, не спеша пожёвывая сладкие булочки, в очередной знакомиться с тем, как живёт простой народ.

После четвёртого прочитанного письма мне вспомнился некий персонаж из «Мёртвых душ», мечтательно вздыхающий о том, как бы хорошо было «чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян». Не знаю почему, но то предложение в газетной статье с просьбой писать о своих изобретениях, многие восприняли как повод поклянчить деньги на прожекты с сомнительной пользой и, конечно же, без всякой сметы. Уже с десятого письма я по первым строкам уже стал распознавать подобных Маниловых и без сожаления скидывал письма на пол.

Попадалось не мало претензий и на изобретение вечного двигателя. В результате из пяти десятков посланий, менее дюжины содержали нечто почти интересное, но без явной прибыли для общества… так, мелкие улучшения уже существующих вещей и механизмов. Получилось, что хотя я и по делу обругал лентяев, складывающих эти письма в долгий ящик, на самом деле ущерба они и не нанесли никакого. Ладно, покажу их Лину и Власу, может они что и увидят полезное.

Честное слово, кажется, что тому же Петру Первому было легче, поскольку в других странах уже имелось то, к чему он стремился. Да, император наломал немало дров и, возможно, для государства было бы лучше, если некоторые его идеи не осуществлялись.

Потом стали вспоминаться книги о попаданцах, оказывавшихся в альтернативных российских государствах, где, несмотря на кардинальные расхождения с предыдущей реальностью, обязательно имелись учёные со знакомыми фамилиями, занимавшиеся теми же самыми науками. Таким образом, попаданцу оставалось лишь встретиться, к примеру, со Сперанским и Боткиным, и те с радостью воспринимали новые идеи и безоговорочно всячески начинали помогать. Почему же здесь нет своих Ломоносова и Нартова или, хотя бы шведа Рихмана?

С этими грустными мыслями я уткнулся в подушку и, ворочался какое-то время. Хмм… А где Глашка? Куда она запропастилась? Неужели гады министерские кому-то снова отдали?

Глава 55

— Ваше Величие, это уже произвол какой-то! Так и до революции недалеко! — я почти ворвался в чайную, где Елена Седьмая в одиночестве наслаждалась свежезаваренным китайским напитком, приобретённым мною у хазарского скупщика. — Мало того, что лакеев моих, коих я столько времени уму-разуму учил, забрали, так и девку Глашку, нянчившуюся со мной столько лет, кому-то отдали.

— Глафиру вашу никто не забирал, — спокойно ответила императрица. — Не царское это дело, конечно, такие события обсуждать… но она с нашим лакеем бежали из дворца, поскольку пожениться хотели, а разрешения не получили.

— А-а-а?.. — ошарашенно протянул я. — Тогда понятно, любофф… Простите, что из-за такой мелочи потревожил вас.

— Мы тоже к Гришке, тому лакею, привыкли за столько лет. А он не оценил… Кстати, хороший чай привезли вы. Надо будет ещё закупить при возможности, а то Министерство двора откровенную траву приобретает, в коей ни цвета, ни вкуса, ни запаха. Если так дело и дальше пойдёт, придётся ревизора к ним послать.

— Ревизор ничего не найдёт, маман, — отмахнулся я. — Это называется откат. Тот, кто отвечает в министерстве за закупку чая, у своего знакомого купца за двойную цену покупает самое дешёвое, что можно здесь найти. Ну а разницу себе в кошель. Более чем уверен, приди ревизор к тому купцу, цена на чай окажется той же, что и в отчётных документах. Не придерёшься.

— Вот как?! А вы откуда знаете?

— Во время путешествия кто-то рассказал. С этим бороться очень трудно. Разве что ревизор все цены не начнёт в столице сравнивать. Только и в таком случае мы ничего можем не узнать, поскольку взятки за сокрытие никто не отменял. А если всех подобных мздоимцев в тюрьму сажать, то кто работать станет?

— Раньше вы, сын наш, с подобными чиновниками не церемонились.

— Просто стал понимать, что грамотных людей мало. Нам школы нужны, Ваше Величие. Если не по всей Империи, то хотя бы в столичной и соседних губерниях, и в больших городах, конечно.