Александр Башибузук - Оранжевая страна. Фельдкорнет
— Как вы оказались так далеко от Кимберли?
Оказалось, что уланов послали разыскивать пропавший разъезд, ранее отправленный на разведку. Да, тот самый, который ваш покорный слуга, отправил в страну вечной охоты. Оказывается, у покойного Арчибальда Мак — Мерфи, чей Маузер сейчас висел у меня через плечо, отец носил немалый чин в Генеральном Штабе, вот командир полка и решил выслужиться. Уланы спокойно проскочили линию фронта, кстати, практически несуществующую, затем обнаружили место побоища и пошли по следу за нашим фургоном. Ну а дальше, дальше, вы все уже знаете.
Я его еще немного порасспрашивал, в основном сравнивая свои знания с реальностью. Думаю, современные историки многое отдали бы, за такую возможность. Впрочем, откуда они здесь возьмутся, историки те, особенно современные?
Все оказалось примерно так, как я и представлял. Вплоть, до воистину русского бардака и такой же несогласованности, царившей в британской армии. К примеру, почти все уланы оказались вооружены револьверами Веблей, армейской модели образца 1896 года, что немного противоречило моим данным — уланам вроде бы полагался только карабин — это конечно, кроме офицеров. Но оказалось все просто; кое–кто из больших армейских чинов имея паи в оружейных компаниях, пробил госзаказ и организовал в общем–то хорошее начинание, даже успели несколько кавалерийских частей перевооружить, но потом, как водится, все похерилось из–за отсутствия финансов и просто волокиты. Перевооружение отменили, даже начали назад изымать, но не успели — началась война. А положенные уланам пики, они самостоятельно с собой не брали, так как это дреколье, оказалось бесполезным — буры напрочь отказывались устраивать кавалерийские свалки.
Я еще немного поговорил с пленным и отправил его отдыхать. А остальных даже не стал допрашивать, так как ничего нового не ожидал от них услышать. А потом… Потом опять пришлось спасать Вениамина… Да когда же этот день кончится, мать его ети!!!
В лагерь приперся медоед[20]. Да, эта упертая, вздорная и свирепая животина, всем нам хорошо известная по множеству фильмов. Сначала зверюга рыскала в окрестностях, а потом привлеченная запахом меда, которым вздумал закусывать Венечка, бесстрашно вторглась в лагерь и определила себе Вениамина как личного врага. Нет, чтобы добровольно сдаться, так студент взял и пнул животину…
— А–а–а!!! — ревел Веня мотыляя вцепившимся в его в штанину медоедом.
— А–а–а… Помогите, да помогите ему!!! — Лизхен лупила палкой по животному, через раз попадая по самому Венечке.
— Да стой же окоянный, тудыть твою ети!!! — Вокруг них метался Степан и целился в медоеда из револьвера, но никак не мог прицелиться, так как Веня справедливо опасаясь урона своему здоровью, постоянно сбегал с линии прицела.
А все остальные тупо ржали, даже пленные…
Вот как это называется?
Хотел сначала вырубить студента, а потом уже расправиться со зверюгой, но потом просто взял жестянку с медом и бросил рядом с побоищем. Медоед мгновенно отцепился от врага, утробно урча подхватил добычу и убрался вон. А я еще придержал Степана, хотевшего его застрелить. Пусть валит, хватит на сегодня смертей. Опять же, не меня он потрепал, а клятого студента. Вот же позор какой, двое соотечественников люди как люди, а третий… тьфу ты…
В общем, суть да дело, день подошел к концу. Проверил караулы, наскоро обмылся и отправился спать…
— Михаил Александрович, вы меня поохраняете? — застенчиво попросила Лиза помахивая полотенцем. — Я помыться хочу.
— Я могу! — Высунул свою мордочку из–за фургона Вениамин. Высунул и разглядев выражение моего лица, сразу спрятался. А там его перехватил и утащил с собой Адольф Шнитке, которому я присвоил звание сержанта и отдал распоряжение, драть студента в хвост и гриву.
Вообще, очень пригодным оказался дойч — для сержанта лучше не придумаешь. Живенький как ртуть, педантично исполнительный и главное, с командным голосом — ревет аки медведь, любо–дорого послушать. Но тоже себе на уме, явно не дурак. По взгляду видно.
— Конечно Лизхен… — я встал и поплелся сопровождать Лизавету.
— Мишель, я вами восхищаюсь… — щебетала девушка. Я ее не видел, так как сидел к ней спиной.
— Я вами тоже…
— Правда? На самом деле, я сегодня первый раз сама оперировала, — с гордостью сообщила Лиза. — Мне так страшно было…
— Мне тоже… — честно признался я.
— Вы пожалуйста не обижайте Веничку… — вдруг попросила она. — Он такой… такой…
— Какой?
— Беззащитный. Вот какой. Ой!!! — Лиза вдруг взвизгнула и завопила. — Ой, здесь кажется змея!!!
— Где? — я обернулся и едва успел поймать девушку в свои объятья. — Спокойно, где она?
— Я кажется ошиблась… — застенчиво пробормотала Лизавета, закрыла глазки, прижалась ко мне и выпятила губки.
Я внимательно глянул на коварную врачиху и понял — на лицо, не более чем искусно разыгранный спектакль. Во–первых, она успела полностью одеться, во–вторых, испугом и не пахло. Ох уж и Лизавета… Вот поцеловал бы тебя, но не буду… из вредности… как–нибудь потом…
— Вот и ладно… — я осторожно отстранился и развернул ее по направлению к фургону. — Спокойной ночи Елизавета Георгиевна. Ложитесь, завтра рано отправляемся. Опять же, вам к раненным может придется вставать.
— Вы… вы… — Лиза в ярости так и не договорила кто я. А потом, вдруг подскочила и чмокнув меня в щеку, умчалась в фургон.
Я постоял немного и отправился к Степану, который спокойно попыхивая трубочкой, при свете керосинового фонаря, чистил винтовку.
— Выпьешь? — я поболтал флягой. — Помянуть убиенных не мешало бы.
— Можно… — не смотря на меня, кивнул парень и ловко загнал затвор в винтовку. — От чегож не помянуть. Все под одним богом ходим.
Молча, не чокаясь, хлебнули рому. Потом еще раз. Уже уходя спать, я обернулся и сказал:
— А ловок ты, казаче…
Степан мазнул по мне цепким взглядом и ответил, не став отказываться от казачьего звания:
— Ты тоже вашбродь, умеешь…
Вот и поговорили…
Глава 6
Оранжевая республика. Притоки реки Утгер. 19 февраля 1900 года. 05:00.
С первыми лучами солнышка мы выдвинулись по направлению к Блумфонтейну. Тяжелораненые в фургоне, которым правил Вениамин, остальные на лошадях, доставшихся нам в наследство от улан. Хватило даже пленных рассадить, правда по двое, но все же. Вообще, нам перепали очень впечатляющие трофеи. Древние однозарядки ополченцев перекочевали в фургон и теперь, половина волонтеров была вооружена 'бурскими маузерами', а остальные очень неплохими кавалерийскими карабинами Ли — Метфорд Мк 1. Правда палить из этих коротышек на дальние расстояния — занятие для клинических оптимистов, но с другой стороны, моим солдатикам в самый раз — стрелки из них пока аховые.
Патронов к карабинам оказалось прилично — каждый улан в седельных сумках возил по сотне, да еще по шестьдесят — в патронташах — бандольеро[21]. Конечно, все равно очень мало, но гораздо лучше чем было раньше. Про револьверы и боезапас к ним, я уже говорил. Но больше всего, остался доволен тем, что волонтеры переобулись. Отличные ботинки из прочнейшей некрашеной кожи, с пристегивающимися крагами — век не сносишь. А для солдата, хорошая обувка — это первое дело. Правда не единственное. Форменку уланскую мы трогать не стали, порченная кровью, да и невместно — не поймут свои, но пробковые шлемы все же позаимствовали. Даже не ожидал, что они окажутся такими удобными и легкими. Помимо этого, в мешках и седельных сумках, нашлось немало полезного добра — плащ–палатки, бельишко, котелки, одеяла и другой, не менее полезный в походе солдатский скарб. Так что, теперь волонтеры более–менее экипированы. И пылают желанием, нахлобучить бриттам по самое не хочу. Даже как–то странно, вроде бы какое дело французам и немцам, до маленькой страны сражающейся с громадной Британской империей? Ан нет, для волонтеров это не развлечение, а вполне такая идея. Но ничего, раззнакомлюсь — пойму, что к чему.
А я? Я хочу сражаться с бриттами? М-да… Как бы совсем не против, но все равно не оставляю мысли, свалить с этой войны — не моя она и точка. Да и при всем своем желании, я никак не смогу изменить ее ход. А сражаться, заранее зная, что проиграешь… нет, увольте. Соответственно, соглашаюсь командовать только до Блумфонтейна. А там посмотрим. А вообще, с командованием интересно получилось… как–то само по себе…
— Вениамин Львович, а скажи мне голубчик, какого вы хрена на войну поперлись? — я подъехал к фургону и решил начать знакомство с личным составом. А точнее, с Вениамином Львовичем Мезенцевым, студентом химиком Петербургского университета — ныне волонтером добровольцем. Хреновым, я вам скажу, волонтером.
