Ростислав Марченко - Перевал
– Спасибо, ганни, это обязательно.
Что бы вокруг ни творилось, до апокалипсиса включительно, Крастер оставался офицером морской пехоты Соединенных Штатов, обязанным выполнять свой долг перед государством и подчиненными. Показывать морпехам страх либо растерянность он не имел права.
Практически дословно повторив уже когда-то звучавшую на этом самом месте речь с абсолютно одинаковой реакцией на неё подчиненных и Фаррелла, Крастер перешел к вертолету – набивать пустые магазины патронами. Следовало поторапливаться, если он правильно понимал ситуацию, вскоре на горизонте должны появиться автомашины с корейцами.
* * *Снаряжение магазина из планок с патронами – очень простое занятие, по сути требует оно всего лишь пять заметных движений: взять магазин, приставить к нему патронный переходник, трижды взять планку с патронами и, вставив ее в переходник, задавить патроны. Далее магазин запихивается в подсумок, и обратным движением вытаскивается следующий. Пустая планка сбрасывается на землю.
Так как в этот раз Крастер поторапливался, успел снарядиться он даже до того, как Соренсен, оставив Рюккера, перешел к капитану. Подобное добавляло все больше и больше беспокойства. Мелкие отличия текущего варианта событий от хранящейся в памяти версии накапливались, и виной этому были отнюдь не только его действия. Лейтенант даже начал нервно косить взглядом на дорогу, появятся на ней машины с южнокорейскими военнослужащими или нет.
Рядом деловито снаряжали магазины морпехи. Командиры огневых групп, вооруженные карабинами с подствольными гранатометами, получив патроны, стояли в очереди к контейнерам с сорокамиллиметровыми выстрелами. Каждый получал по двадцать четыре выстрела – на себя и используемого подносчиком боеприпасов стрелка-напарника.
На дороге, неся с собой облако пыли, появился грузовик. Крастер грустно вздохнул. Воспоминания о предыдущем варианте событий, как подспудно и ожидалось, не подвели. Лейтенант бросил взгляд на запястье, засекая время, и, умышленно создавая разницу с хранящимся в памяти вариантом событий, скомандовал:
– Взвод, приготовиться к бою! Заторможенным снаряжения магазинов не прекращать!
* * *В ходе осторожных прощупываний окружающих людей, включая подъехавших к вертолету корейцев, и так же осторожно проводимых экспериментов с вариативностью выяснилось, что любые действия имеют последствия. Бездействие в определенной степени возвращает ход событий к лежащему в памяти первому варианту, даже несмотря на внесенные ранее искажения, но полного совпадения не получается даже в этом случае. Каждый человек вокруг ведёт себя в прямой зависимости от действий его окружающих.
Глубину и ширину выгребной ямы, в которую Крастеру непосчастливилось провалиться, удалось оценить достаточно просто, а вот как конкретно экипаж и пассажиры вертолета в ней очутились, ясности по-прежнему не было никакой.
Наиболее логичным предположением было нахождение в сердце некоего эксперимента – просто так морские пехотинцы в милитаризованный сценарий «дня сурка» не попадают. Да и второго шанса, после того как облажались в бою, у них не появляется. Кто этот эксперимент проводит и как, с уровня Крастера было непонятно, но, собственно, знаний об этом от него и не требовалось. Было вполне достаточно того, что лейтенант в компании сорока пяти человек стоял в тени вертолета и неплохо себя чувствовал, а не валялся в роще на перевале, дохлый, как дверная ручка. Столь ювелирный провал при рассмотрении одних только расстояний, преодоленных планетой вокруг Солнца и вместе с Солнечной системой вокруг галактического ядра, возможность природного феномена отбрасывал абсолютным образом.
Вариант одолевающих его на больничной койке галлюцинаций, коротко поразмыслив, Крастер откинул окончательно. Слишком всё вокруг было сложно и подробно для банального сумасшествия.
В этой связи ему требовалось рассмотреть варианты дальнейших действий, прежде чем они всплывут в обсуждениях. Предложение о бегстве к Пусану, помимо личного недовольства своей трусостью, он оценил как полностью неприемлемое для капитана Фаррелла. В первом варианте событий капитан показал себя неглупым и верным долгу офицером.
Кроме этого, возникал риск вызвать определенное недовольство той злой воли, что взвод перебросила. Исходя из элементарной логики, то, что, выдвинувшись для боя на перевал и оказавшись там убитым, Крастер вернулся на исходный рубеж – было безусловным доказательством искусственности эксперимента. Повторится ли возвращение после поднятия мятежа и бегства от выполнения своего долга, проверять на практике ему не хотелось. Было не исключено, что действия подопытной мышки неизвестных экспериментаторов чем-нибудь могут и разочаровать. И они найдут более перспективную жертву.
От таких размышлений Крастеру даже начало казаться, что он может сойти с ума, если еще не свихнулся. Немного успокоила мысль, что если отбросить вопросы угадывания ожиданий этих, скажем так, существ, то получается неважным, попал ли в это циркулирующее колесо Крастер со своим взводом в результате природного феномена или был перенесен по чьей-то злой воле. В любом случае все стоящие перед ним вопросы решали оставшиеся в веках слова императора Веспасиана: «Делай что должно, случится чему суждено».
Ну, а раз случится чему суждено, решил Крастер, то не надо тут ничего придумывать, требуется просто выполнять свой долг морского пехотинца.
К моменту появления этой мысли очень кстати включился капитан Фаррелл:
– Лейтенант, немедленно выдвигайтесь на перевал! Я вместе с корейцами отправляюсь за помощью. С вертолетом и Рюккером останется штаб-сержант Мерсье.
– Есть, сэр! Именно данный план я сейчас обдумываю…
* * *Начинать думать о плане действий следовало с изучения и выявления ошибок действий в предыдущем варианте событий.
Как и в предыдущем варианте, у Крастера налицо было сорок два человека морских пехотинцев, включая его самого, и ещё четверо членов экипажа вертолета, двое из которых небоеспособные.
Организационный состав образовавшейся тактической группы можно было охарактеризовать следующим образом.
Командир экипажа вертолета – капитан КМП Ричард Фаррелл, как старший по званию принявший командование тактической группой, с экипажем вертолета при нём.
Управление пехотного взвода, в составе командира – второго лейтенанта КМП Дж. А. Крастера, взводного сержанта и санитара.
Три стрелковых отделения, по тринадцать человек численностью.
Основу огневой мощи подразделения составляли девять оснащенных оптическими прицелами пехотных автоматических винтовок М27IAR, относимых в ряде стран к классу ручных пулеметов. Рядовые стрелки взвода, командиры отделений и присоединившийся к ним как фанат точного выстрела взводный сержант были вооружены штурмовыми винтовками М16А4 с такими же, как на М27IAR, четырехкратными оптическими прицелами Trijicon ACOG 4х32 USMC Rifle Combat Optic, тоже могущими при необходимости вести автоматический огонь. Для ведения навесного огня и поражения групповых целей М27 дополнялись таким же количеством подствольных гранатометов М203, установленных на карабинах М4А1 командиров огневых групп. Командир взвода и санитар использовали такие же, как файртимлидеры, автоматические карабины, но без подствольников. Как и штурмовые винтовки взвода, все М4А1 были оснащены практически одинаковыми с ними оптическими прицелами. Карабинные триджиконы отличались от винтовочных только сеткой под баллистику трехсотсемидесятимиллиметрового ствола. У Крастера карабин был дополнен пистолетом М9, в гражданской жизни «Беретта-92Ф».
К каждому стволу калибра пять и пятьдесят шесть миллиметра имелось по шесть тридцатипатронных магазинов и приличный запас патронов, в уже распакованных и ещё не распакованных патронных ящиках. Дополнительно к патронам, среди груза «Супер Сталлиена» имелся десяток контейнеров старых осколочно-кумулятивных выстрелов М433HEDP для гранатометов М203 и ящик противотанковых гранатометов М72А7, удачно дополненный ящиком ручных гранат М67.
Противотанковые возможности импровизированной тактической группы по меркам середины ХХ века можно было признать весьма даже неплохими. Допустим, многоцелевые выстрелы подствольных гранатометов помимо достаточно приличного осколочного действия пробивали до трех дюймов брони, при столкновении же с целями посерьезней сам бог велел использовать одноразовые противотанковые гранатометы, чья бронепробиваемость по сути была даже избыточной в имеющихся условиях. Про ИС-2 или самоходные орудия на его базе в начальном периоде Корейской войны Крастер ничего не слышал и фотографий не видел, а значит, их и не было. Броню же Т-34, легких самоходно-артиллерийских установок и легких бронемашин М433 при некотором везении должны были брать без проблем. Некоторые были только у Т-34, которые на данном направлении ещё должны были найтись, в чем Крастер откровенно сомневался. При уровне изучения Корейской войны энтузиастами и профессиональными историками шанс встретить что-то ими не замеченное признавался лейтенантом близким к абсолютному нулю.
