Чужой (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич
— Это ЁнЭ… — шепчет она сестре и начинает беседу.
СунОк, с недовольным видом возвращается на своё место.
— ЧжуВон нанял на работу ЁнЭ. — сообщает ЮнМи, в этот раз аккуратно положив телефон на место, с которого его взяла.
— Кем? — настораживается СунОк.
— Моим персональным менеджером!
— А как же я⁈
— Разве ты не говорила, что нужно быть вежливыми с людьми, которые столько сделали для нашей семьи? — ухмыльнувшись, напоминает ЮнМи. — Воспитанно поблагодари и освободи место.
Онни что-то неразборчиво восклицает, похожее на нецензурное.
— Почему мы узнаём об этом от ЁнЭ? — спрашивает она. — Почему ЧжуВон не сообщил ничего тебе?
— Наверное, хотел избежать разговора о деньгах. ЁнЭ не сообщила, кто будет платить ей сейчас зарплату: я, или этот, — «безлошадный». Такое чувство — что это исключительно мой вопрос. Ещё она сказала, что господин директор, — разрешил использовать свой гараж как базу под агентство. Конечно, здорово, но уверена, что при адаптации этого сарая под новый вид деятельности потребуются финансы. И поиск их — это тоже моя забота. Типа, — глобальная проблема им решена, крыша есть, а по мелочам — сама разбирайся! Свалит опять линию разделения сторожить, — ищи его там потом!
— Почему — «безлошадный»? — ошарашено спрашивает СунОк.
— С того, что общепринятое явление молодой мужской особи королевской крови должно непременно происходить верхом на белом скакуне. Но, в нынешний век скоростей, с крупными животными в мегаполисе сложно. Поэтому, под «лошадью» сейчас подразумевается «толстая» банковская карта. Компактная, мобильная и для усиления очаровывающего эффекта — покрытая со всех сторон слоем золота. Но банковская карточка у оппа нынче «тощая», поскольку на ней нет денег. Поэтому он — «безлошадный». Нет денег, нет лошади. Понятно?
— ЮнМи, о чём ты говоришь? — помолчав, спрашивает СунОк.
— Похоже, меня «несёт». — поразмыслив над вопросом отвечает та и интересуется. — У нас есть успокоительное? Что-нибудь безопасное? После которого уши на спине не вырастают?
— Наверное, такого нет. — подумав, признаётся онни.
— Тогда пойдём в аптеку, купим, и пойдём, погуляем.
— А как же — шоппинг?
— Да что такое⁈ — не ответив, недовольно восклицает ЮнМи вновь хватая свой подающий сигнал телефон. — День звонков какой-то!
…
— Адвокаты отвалились… — спустя примерно минуту, закончив разговор, сообщает она, кладя мобильник на стол. — Моё заявление не совпадёт с идеологической позицией партии…
— Щибаль! — шёпотом восклицает СунОк, одним словом выражая своё отношение к новости.
(где-то в это время. Директор ИнХон размышляет о своём коротком телефонном разговоре с ЮнМи.)
«Почему „Кара“ — „кривоногая“?» — недовольно думает он, транслируя слова ЮнМи на неудачливую группу своего агентства и делает неправильное предположение. — «Наверное, она просто не видела обновлённый состав, — его ведь официально не представляли. Иначе бы ей в голову не пришло такое сказать!»
«Хамка.» — секунду спустя думает директор агентства о ЮнМи, ещё раз прокрутив в голове состоявшуюся беседу. — «Ожидать успешной работы с таким человеком, — всё равно, что собираться поймать ветер… Однако у меня нет острой необходимости идти на это прямо сейчас. Я подожду результата, обещанного продюсером Ли. Если его достижения окажутся жалкими, тогда придётся идти на поклон к Агдан… Ещё одного поражения „Кара“ не переживёт. Я не могу потерять лицо!»
(вечер того же дня. Тасэдэ семьи Пак)
Пристроив на животе планшет, лежу на спине, бесцельно шарюсь по сети. СунОк кормит ужином вернувшуюся с работы маму, параллельно сообщая о случившихся за день событиях. Я решил при этом не присутствовать, поскольку: во-первых, на кухне станет совсем тесно, а во-вторых, — просто нет желания оправдываться. Да, снова облажался, да, не подумал, как на мой посыл в пешее эротическое путешествие всей корейской нации отреагирует оппозиционная партия. Если честно, то в тот момент вообще про неё не помнил. Но кто в этом виноват? Уж точно не я! Если бы меня не доводили, не оскорбляли и не унижали, то до случившегося дело бы не дошло. Буквально уже в бешенство начинаю впадать, когда слышу про АйЮ и её фанатов! Какие-то ни к чему не пригодные сопляки с соплячками умничают, рассуждая о том, что я должен сделать, чтобы заслужить их прощение! Сами ещё будете у меня прощение просить! И так, как вы любите — на коленях! Твари…
Взгляд зацепляется за вылезшую на экран новость:
«… Недавно основатель »SM Entertainment«, господин Чо СуМан, дал интервью крупнейшему информационному агентству страны „Ёнхап нюсы“, в котором рассказал о том, как пишется музыка для k-pop артистов, а также о том, насколько это сложный и трудоемкий процесс…»
«Во! — пробежав глазами текст думаю я, — только вспомнил про АйЮ, как один из старших демонов кей-попа уже тут! Действительно, как говорится, — 'не к ночи будет помянут…».
«… В своем интервью Чо СуМан заявил: «Для того, чтобы написать одну песню для группы требуется работа около 600 команд. Пришлось потратить немало времени, чтобы выстроить процесс создания 200 песен в неделю. Технологии k—pop культуры — это создание контента, которым сможет наслаждаться каждый во время общения…»
«Чего? — удивляюсь я, и ещё раз перечитываю текст. — «Около шестисот команд»? Ха! Если в каждой «команде» хотя бы по пять человек, то получается целое производство в три тысячи работников? Не, конвейер, выплёвывающий двести синглов каждую неделю! Это ж сколько денег нужно, чтобы платить хотя бы только зарплату? Три тысячи умножить, пусть на тысячу долларов каждому… Три миллиона долларов в месяц! Тридцать шесть миллионов в год! Охренеть… И у меня, — двадцать пять тысяч баксов на всё про всё…
Огорчившись от столь явной диспропорции в финансах между мной и Чо СуМаном, прокручиваю экран вниз, читаю дальше.
«… К-нетизены выразили свое беспокойство по поводу того, что в последнее время качество песен «SM Entertainment» ухудшается и, возможно, это происходит из-за системы создания 200 песен в неделю, а также зависимости от технологий при их создании.
Комментарии нетизенов:
— Может быть поэтому качество их песен становится всё хуже и хуже?
— Есть хорошие песни, но текст в них ужасен…
— У всех людей разный музыкальный вкус, поэтому я не могу ничего сказать по этому поводу. Однако эта музыка точно не в моем вкусе…
— Если над созданием музыки работает 600 различных команд, то почему качество их музыки такое?
— Моментами они выпускают хорошую музыку, но зачастую песни настолько интенсивные, что их трудно слушать.
…
Кажется, Чо СуМан сделал ставку на «массовое создание контента». Чем больше выпущено, тем выше вероятность найти в сделанном чего-нибудь удачное. Но, на мой взгляд, в подобной тактике имеется серьёзный изъян. Для обнаружения «бестселлера» приходится проводить оценку всех двухсот «недельных выкидышей». А так как агентство СуМана само не в состоянии определить, что хит, а что нет, то оно спихивает это на «к-нетизенов». Однако, судя по недовольным комментариям, те, кажется, уже слабеют от такого количества «саундтреков». Да и кто бы не опух на их месте, слушая по восемьсот новинок в месяц? Двадцать шесть песен в день! С такой нагрузкой можно легко дойти до полного отвращения к музыке…
Тут в мою голову приходит оптимистичная мысль.
«СуМан и „сотоварищи“, — они же шарятся в „темноте“, „на ощупь“, ища хиты всех времён и народов. А у меня есть подборка уже апробированных шлягеров. Поэтому,ну и что, что у Агдан всего двадцать пять тысяч на кармане, а у „SM“ — тридцать шесть миллионов? Они за год могут и не найти никакой жемчужины в куче того, чего наштампуют. Я же, не напрягаясь, способен выдавать по мировому хиту в месяц. И как бы они ни продвигали свои творения, присуждая им самые крутые местные награды, — сборы покажут, whoiswho. Голиаф тоже надеялся, что он большой и сильный, но у Давида был „туз в рукаве“. Мамонт плохо кончил…»
