Евгений Ходаницкий - Альмарион. Первый шаг
— Ты ведь в курсе конфликта твоего отца с некими контрабандистами?
— В общих чертах. — Кивнула девушка. — Папа старается ограждать нас от подобной информации, но тут начались далеко идущие проблемы, и я кое-что знаю.
— Значит, ты должна знать ультиматум рунегримцев? — Спросил Вереск и сжал губы в тонкую линию.
— Они, кажется, требовали вернуть что-то…
— Что-то конкретное? — Слегка прищурился Вереск.
— Точно не скажу, но, если я не ошибаюсь, речь шла о каком-то предмете. — Пожала плечами Инга.
— Спасибо! — Улыбнулся мой бывший учитель. — Ты очень помогла.
— Мы идем? — Спросил я.
— Да-да. Я узнал все, что хотел. — Пробормотал Вереск, и мы двинулись на выход.
* * *— Граф! — Магистр Вэйс неспешно вошел в кабинет Париона. — Его вещи пропали.
— Чьи? — Не сразу вник в ситуацию глава тайной канцелярии, только что оторвавшийся от очередного отчета. Но мгновение спустя, его взгляд прояснился, и на лбу пролегла глубокая вертикальная складка. — Крис возвращался?!
— Я понятия не имею! — Не дожидаясь приглашения, маг тяжело опустился на стул. — Скорее всего, да, но никто никого не видел и не слышал. Домашние охранки не потревожены, мои ученики головами крутят, говорят, ничего необычного не происходило. А часть вещей из его комнаты исчезла. У своих людей сам поинтересуешься. Может, хоть они что-то заметили.
— Что он забрал?
— Свою старую одежду, деньги и выписанные на его имя документы. — Магистр ссутулился.
— Документы, это плохо, но не критично. — Цыкнул зубом Парион. — Что-то еще?
— Самое важное, по крайней мере, для нас, осталось. Я заранее припрятал пару его интересных вещиц…
— Что именно?
— Да… Нас не подслушают? — Вэйс окинул стены подозрительным взглядом, но граф отрицательно мотнул головой.
— Что ж, начну с того, что Крис вел записи. — Парион сразу подобрался и зафиксировал немигающий взгляд на собеседнике, вникая в каждое слово. — Я подтолкнул его к этому занятию, подарив ему чистую книгу. И ничего необычного бы в том, что он что-то туда вписывает, я бы не увидел, если бы он не стал, очень тщательно, прятать ее в тайник. Согласись, подозрительно?! Так что, прошлым вечером, после побоища, я первым делом вскрыл тайник и достал это… — Вэйс, жестом ярмарочного иллюзиониста, извлек из-за пазухи небольшую книгу в кожаной обложке, которую положил на стол и пододвинул к графу. — Открой.
Парион осторожно взял дневник Криса в руки, следя за своими перстнями-артефактами. Реакции на вложенные плетения не обнаружилось. Тогда он неторопливо перевернул обложку, захватив с ней сразу несколько страниц, и всмотрелся в содержание. С непроницаемым выражением лица перелистнул. Затем еще несколько страниц, переворачиваясь, шелестнули под сухими пальцами, после чего граф осторожно закрыл книгу и положил ее напротив себя. Его лицо медленно мрачнело.
— Это какая-то тайнопись. Только не говори мне, что мы все дружно прозевали чьего-то агента! — Произнес глава тайной канцелярии, на что Вэйс грустно улыбнулся и вздохнул.
— Вообще-то, одним из моих ранних увлечений были древние языки. Я даже подумывал начать писать работу по интеграции древней символики в ритуальную магию и артефакторику. Так вот, основываясь на моем опыте, я с довольно высокой уверенностью могу тебе заявить, что это не шифр. Это просто другой язык.
— Гость с Дэмхаста? — Глаза Париона округлились.
— Почему сразу с другого континента? Что, других мест мало? — Качнул головой Вэйс. — Тем более, на демона он что-то не похож. Да и немного знаком я с несколькими их наречиями и письменностью, по крайней мере, с теми, что в ходу в прибрежной зоне. Даже близко ничего похожего нет.
— Тогда откуда?
— Честно говоря, не могу сказать. Но гарантирую, что твои аналитики уверенно заявят, что эти записи просто какой-то вид скорописи, на неизвестном им языке.
— Иными словами, Крис очень издалека. — Скривился граф. — Мне совсем не нравится эта ситуация. И так все погано, а тут еще и гости гуляют. А если окажется, что он тут не один?! — Вэйс пожал плечами и выложил на стол новенький, ни разу не царапанный метательный нож.
— Откуда бы он не пришел, его таланты сильно отличаются от наших. Я все время считал, что умелым магом ему вряд ли удастся стать. В ближайшие полсотни лет точно. Он не притворялся. Мне, как его учителю… — Магистр замялся, — было очевидно, что плетения даются ему легко, но, при этом создавалось впечатление, будто опытному фехтовальщику в руки дали двуручный меч. И, при всем при этом, его неожиданные решения в ряде методик традиционного плетения, оказались просто невероятны! У меня создалось впечатление, что он действовал, основываясь на каких-то своих методиках, отличных от тех, что преподавал ему я. Конечно этому всегда было объяснение в виде таинственного учителя…
— А это что? — Парион взял в руки нож и рассмотрел со всех сторон.
— А это пример идеальной трансформации материи. Возможно магический способ, но нельзя отрицать и применение каких-то жреческих сил. Или что-то иное… Определить решительно невозможно. Металл чист настолько, что вокруг него даже естественный фон эфира становится нейтральным.
Граф создал насколько плетений-анализаторов и окружил ими метательный нож. Брови главы тайной канцелярии медленно поползли вверх.
— Что это за материал?!
— Раньше, судя по всему, был обычный железный нож. Это все что я могу предположить, основываясь на том, что по форме он идентичен таким же метательным лезвиям из одной перевязи. Но остальные обычные. Я проверил.
— Идеальный «чистый» материал! — Взгляд Париона снова стал сосредоточенным. — Я никогда не слышал о подобном! Теоретически, этот нож может хранить заряженное плетение вечно…
— И не одно! — Согласно склонив голову, добавил Вэйс. — Я полагаю, это, на данный момент, это единственный современный предмет, способный хранить в себе более одного активного плетения одновременно.
— Более, это сколько?
— Затрудняюсь сказать точно. — Пожал плечами маг. — Может три, может пять плетений. Если удастся свернуть покомпактней, конечно. И вот еще что, совсем недавно… — Он замолчал и высыпал на стол какие-то мелкие осколки.
— Что это?
— Мой перстень временного ученического контракта Криса. Это самые крупные фрагменты. Остальное просто превратилось в пыль. У нас с ним более нет обязательств друг перед другом…
Едва мы с Вереском ступили за порог, как нас окружил небольшой зернистый купол, приглушивший звуки и, судя по всему, сделавший нас абсолютно невидимыми для людей снаружи. Невысокие пошарпанные домики, за тонкой пленкой барьера, созданного Вереском, смотрелись, словно на зернистом экране лампового телевизора. Местные обитатели, сновавшие вокруг, не обращая на нас никакого внимания, изнутри купола смотрелись нечетко, и походили на мутных и обесцвеченных призраков.
— Небольшой планарный сдвиг. — Отреагировал на мой интерес Вереск. — Мы сейчас находимся в моем личном пространстве, которое существует параллельно этому плану реальности. Нас никто не увидит и не услышит, так что можем поговорить без помех.
— И так… — Я перевел взгляд на Вереска. — Кто же, все-таки, ты на самом деле. Только не рассказывай мне больше сказки о твоей божественной природе. Второй раз я на это не поведусь.
— Чтобы объяснить так, чтобы ты понял, мне придется начать издалека.
— От сотворения мира? — Криво улыбнувшись, озвучил я старую шутку.
— Скорее с того момента, когда создание первых миров было завершено. — Без какого-либо намека на несерьезность ответил Вереск. — Первыми разумными созданиями Творца были не люди. Создатель был всемогущ, но, тем не менее, даже ему требовался тонкий инструмент. Так появились Первые. Позже, когда они получили возможность общаться с помощью звуков, у них возник собственный язык, на котором «Первый Народ» звучало как «Меор». Их местом обитания стало все межмировое пространство, но, попадая в пределы самих миров они воплощались по их законам, теряя большую часть своего могущества. Предвосхищая твой вопрос, скажу, что я не один из этого народа. И мои братья были созданы вторыми. Меоры дали нам имя — Младшие. На их языке, если интересно, это звучит как «Илан». — Вереск сделал короткую паузу и внимательно посмотрел мне в глаз. — Пока Создатель совершал акт творения, Меор были его помощниками. Но, когда, в один прекрасный момент Творец исчез, Первые потеряли цель, ради которой были созданы и стали просто существовать. Нам повезло больше — мы были рождены как инструмент, который поддерживает порядок мироздания. Инженеры, следящие за исправностью и работоспособностью бессчетного количества миров. Отсюда, кстати, и внутренний запрет на умышленное причинение вреда. Разрушение, если оно не является частью созидания, противоречит всей нашей сути.
