Форпост (СИ) - Бондаренко Вадим
Сильные морозы продержались до начала марта. За все это время солнце только дважды появлялось в разрывах сероватой дымки, и тогда на улицу, не смотря на холод, выбегали дети, радуясь яркому свету. Сегодня такое случилось в третий раз, и мы всей семьей вышли на небольшую прогулку. Постоянное "заключение" в домах надоело всем, хоть и существенно ускорило изготовление пряжи, полотна, брони, луков и арбалетов. Я даже успел собрать первый из трёх станков, и на нем теперь столяры с помощниками на порядок быстрее обтачивали колеса.
Проведать свой лагерь пошли и охотники, им тоже захотелось размяться. Арбалеты и луки я брать запретил, опасаясь их поломки на морозе. Сейчас это оружие хранилось в плотных кожаных чехлах, в них же и перевозилось — клей не давал стапроцентной защиты от влаги.
До этого за ворота выходили только уборщики, вывозившие бочки с отходами к селитряной яме, да часовые охраняющие наших животных. Нескольких кабанчиков мы пустили под нож, оставив пару на племя — первая из отловленных партий уже хорошо подросла, и держать стольких самцов смысла больше не было.
— Как же я соскучилась по солнышку!
Эрика, державшая укутанного в меховое одеяло Ингвара, даже глаза прикрыла, подставив лицо потокам света. Сын с интересом рассматривал крутящихся рядом "собак".
— Мама, волк?
— Да, сынок, волк. Наш, домашний, волк!
— Волк!
Теперь внимание сына привлекли взобравшиеся на навес у ворот кошки, и он вспоминал, как этих зверей зовут
— Дим, солнце ещё долго будет прятаться?
— Хотел бы я знать… Без яркого света наше зерно не вызреет нормально.
— У нас осталось немножко семян, и пшеницы, и ржи они же не испортятся за год?
— Нет, это зерно и десять лет сохранится. Я жалею о том, что высеял все крупные зерна, что выросли после обработки соком осенних цветов. И не оставил про запас хотя бы несколько штук!
— Может, до новой зимы успеет созреть? Мы в том году его рано убрали, ещё жарко было…
Я молча пожал плечами. На двух из девяти опытных участков, где семена перед посадкой было обработано колхицином, кустики пшеницы выросли намного мощнее и дали больше зерна, чем соседние — там многие были искривлёнными, больными, а часть и вовсе не взошла. С рожью была такая же история. Вождь, на радостях, все это богатство без остатка высеял под зиму, спеша побыстрее размножить более урожайные сорта. А оставить по десятку зёрен про запас не догадался…
— Папа, кот!
— Верно, кот! А рядом с ним — котенок!
Ингвар наконец вспомнил название усатого и пушистого зверя. Теперь он искал новый интересный объект для изучения.
— Наши охотники возвращаются!
— Без добычи…
— Снега очень много, может, звери ушли на юг? Там же теплее?
— Сейчас узнаем, пошли к ним.
Рауг, выйдя на расчищенную дорожку, снял снегоступы, и отряхивал ноги от налипшего снега.
— Как сходили?
— Дим, мы не стали убивать маленьких великих зверей!
— Вы видели мамонтов?
— Да, они у нашего лагеря уже долго живут, там такие кучи… Две большие самки и три маленьких детеныша, они подпустили нас близко, совсем не боялись. И мне… мне стало жалко их убивать!
— Вы правильно поступили. Еды у нас пока хватает, а взрослого великого зверя вы не сможете убить даже из нескольких арбалетов, не то что копьями. А они бы на вас точно напали, как только вы ранили маленьких.
Стоявшие рядом охотники согласно закивали головами. Дураков среди них нет, и попусту рисковать жизнью они не станут. Рауг, видя, что его поступок одобрен, а отсутствие добычи не ставится в вину, продолжил:
— Мы перед зимой расчистили большой участок вокруг, там огромные завалы из кустарников с не опавшими сухими листьями, веток и сена. Так великие звери его уже наполовину растащили, и питались этими запасами!
— Рауг, у меня появилась идея! Найди Лтара и узнай, сколько у нас сейчас сена. В прошлом году его заготавливали с большим запасом, он сам хвастался, что сможет прокормить ещё столько же животных.
— Сделаю, Дим. Ты хочешь подкормить великих зверей?
— Да, если они привыкнут получать пищу от нас, людей, то могут остаться рядом. Они не уйдут дальше, вместе с другими мамонтами. А там и вовсе перестанут воспринимать нас как врагов. Ты уже знаешь, насколько полезны лошади. А теперь представь, сколько груза может поднять и перенести такой зверь!
Воодушевленный новыми перспективами Рауг, вместе со своими людьми пошел разыскивать хвастливого, но прижимистого главу Куниц, а мы направились к "дворцу" — солнце опять скрылось, да и сына пора кормить…
Вечером, после долгого перерыва, осматривая расположение стоянок соседей, я отметил новые изменения. Два энноя с Балкан остановились недалеко от родов, обитающих в районе будущей Италии и больше не двигались. На севере Европы творилось что-то совсем непонятное — ещё три Говорящих с огнем просто исчезли, остальные отошли далеко на юг. Их цвет тоже побледнел, став практически белым. А всего в паре сотен километров от нас мерцала красновато-оранжевая звезда рода Большезуба. В этом году Варг подошёл намного ближе, чем в прошлые разы — это меня насторожило, и я перед сном добавил к мятному чаю ложку самогона.
— Ты совсем страх потерял? Почему так долго закрывался?
Варг выглядел раздраженным и уставшим — холодные глаза под нависшими бровями глубоко запали, несколько свежих рубцов "украсили" его и так крайне симпатичное лицо.
— На меня он не действует, Варг. Даже в Первой Пещере это поняли.
— Так я могу напомнить! Собирай своих людей, мне надоело возиться с товаром, они мрут как мухи!
— Сколько?
— Пять родов, я забрал всех молодых. Стариков убил. Они бы все равно сами не выжили!
Я опешил от такого известия. Недаром говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад…
— Варг, что с людьми?
— Будешь долго болтать, убью и этих! Их нужно было кормить и подгонять всю дорогу! И даже так эти слабаки не все дошли…
— Если они искалечены, то ты не получишь за них и одного наконечника.
— Целые они… А синяки сойдут!
Ну да, глупо надеяться, что такой человек будет играть по правилам или заботиться о комфорте пленников. В прошлом году ему отдали по одной — две семьи с каждого рода. Но это лишь разбудило аппетит у хищника, и этой зимой он просто забрал всех…
— Так сколько товара готовить на обмен?
— Десять рук и два пальца мужчин и столько же женщин. Детей шесть рук без одного. И рука девочек моего рода!
Пятьдесят два топора, придется забрать часть у строителей. Наконечники на складе есть, их выковали с запасом. Три десятка ножей тоже найдем… Варг не даром пошел ва-банк — так за один раз он вооружит всех своих воинов копьями и большую часть топорами. Сообщив работорговцу цену, подождал, пока тот представит такие большие числа.
— Мои люди выйдут завтра. Ты решил нарушить запрет, зайдя так далеко на юг?
— Эта зима настоящая, к такой я готовлю род Большезуба. Иначе бы слабые люди не дошли… В этом году можно!
Если у джентльмена не получается играть по правилам, джентльмен меняет правила. Похоже, эта поговорка о высоких моральных принципах англосаксов из будущего отлично работает и в каменном веке.
— Варг, повторяю, мне нужны живые и целые люди. Напомни это своим воинам.
— Они знают… Я убил уже двоих, которые слишком увлеклись. И посмели возражать мне!
— Хорошо. Ты великий вождь, я приготовил для тебя дар. Его тоже привезут мои люди.
— Дар… Да, великие вожди обмениваются дарами, я помню. Твои слабые люди должны прийти быстро!
Энной растаял, и я, не удержавшись во сне, проснулся. И ещё долго лежал в темноте, пытаясь найти ответ на вопрос — что мне теперь делать с такой толпой измученных и озлобленных на весь свет пленников?..
С утра люди начали расчищать снег за стеной, нужно было установить два десятка уже не раз выручавших нас юрт, и по возможности утеплить их стены. Небольшая группа охотников повезла в лес сани, доверху загруженные сеном. Мужчины собирались в дорогу, тщательно проверяя одежду и оружие. Собирался и я, на этот раз решив пойти на встречу с работорговцами лично. Северное наречие понимали сейчас немногие, сам вождь племени Солнца, Утар с женой, и немножко — Эрика. Брать в отряд женщин никто не стал, а Утар, внешне неотличимый от людей Варга, мог помешать наладить хоть какой-то контакт с пленниками. Да и понять их, кроме меня, мог только другой энной, я в этом убедился, когда общался с предыдущей партией "товара". Они и через год все ещё плохо разговаривали на русском.
