Колдовской замок. Часть I. Двери - де Клиари Кае
Через некоторое время движения До стали медленными, и вот наконец совсем затихли. Ан осторожно положила копьё с насаженным на него До и вынула из складок своих лохмотьев какой-то небольшой, чёрный продолговатый предмет, похожий на маленькую берцовую кость и очевидно весьма увесистый для своих размеров.
Древнее оружие "гант". Осторожность не помешает. Ан на собственной шкуре испытала, что поверженная добыча может на какое-то время ожить и весьма ощутимо тяпнуть, когда этого совсем не ожидаешь. Она обошла, не подающего признаки жизни До и, коротко размахнувшись, с силой опустила гант ему промеж острых ушей. Тело До в последний раз вздрогнуло, зубы лязгнули и Ан поняла, что вот теперь всё наверняка кончено.
Не без труда выкрутив своё копьё из туши поверженного До, Ан отправилась на поиски его товарища, которого она ранила в начале схватки. Найти его не составило труда – кровавые брызги на стенах и целая цепь из капель крови на полу, быстро привели её к той щели в которую забился несчастный До. Он очень ослабел и не сопротивлялся, когда милосердный удар избавил его от мучений.
Назад Ан вернулась, беспечно напевая и волоча за собой неподъёмную тушу. (Эх, отнести бы эту роскошь матери и братьям! Но не получится – слишком далеко и тяжело, а пойдёшь за подмогой и твоя еда окажется совсем в другом желудке: в коридорах множество алчных, голодных ртов!) Значит, придётся съесть всё самой. И накормить Фи конечно же!
Ан улыбнулась и позвала Фи. Тот явился с перепуганной рожей, но его взгляд на свежее мясо До был одновременно радостным и голодным. На Ан он глядел только с восхищением, хотя иногда к этому чувству примешивался страх.
Еды им хватило на несколько снов. Ан упивалась мясным соком, вгрызаясь в самые мягкие и нежные части туш. Чудак Фи почему-то предпочитал хрустящие хрящики и мог подолгу со смаком жевать сухожилия и грызть кости. В общем, вёл себя, как настоящий Хаав.
Ан не жалела для Фи кусков получше, но тот от них упорно отказывался. Не раз Ан спрашивала себя не является ли ошибкой то что она берёт Фи с собой на охоту, не проще ли завести Хаава, как охотники, которых она знала в детстве? Но каждый раз она делала выбор в пользу Фи. Да, Хаавы верные друзья и сильные союзники, но они не говорят, а Фи, если разойдётся, может трещать без умолку от одного сна до другого. Да, Фи трусоват и слабоват по сравнению с любым Хаавом, но он сообразителен и может дать дельный совет, хотя и непросто отделить его по-настоящему умные слова от постоянных уговоров "не лезть на рожон" и "обойти опасность".
Конечно, Хаавы близкие родственники До, иногда составляют с ними пары и приносят потомство, а это значит, что они обладают таким же чутьём, силой и ловкостью, как До, только предпочитают держаться поближе к людям. Но чутьё у Фи не хуже, а что касается силы и ловкости, то Ан привыкла полагаться в этом только на себя.
Они нашли себе спокойное место в виде углубления в стене за несколько поворотов от места схватки. Пол здесь был завален каким-то мягким мусором, а на стене нашлось священное гнездо с двумя дырками, в которые нельзя ничего вкладывать, кроме пальцев маленьких Ла.
Ан порылась в кошеле, висящим на поясе сзади и извлекла из него свою самую большую драгоценность – маленькую зелёную Ла, снабжённую двумя короткими металлическими пальцами. Помолившись о ниспослании света, Ан осторожно вставила пальцы Ла в гнездо и священный предмет засветился неярким зелёным светом, красивее которого по мнению Ан ничего не могло быть!
Молиться перед таким действием следовало всегда, так учила мать. Ан несколько раз видела, как Ла вспыхивали и навсегда погасали в руках тех, кто пренебрегал молитвой или молился неискренне.
Обглоданный трупик ребёнка девушка оттащила в тёмный конец коридора с обвалившимся потолком. Она сразу определила, что это ребёнок не из её племени, а из презренных Хымов. Они никогда не следят за своими детьми и те предоставлены сами себе с того момента, как начинают ползать. Но Ан никогда бы не прикоснулась к мясу этого ребёнка, пусть даже он имел такое низкое происхождение. О нём позаботятся Кры. Их тут много и они опасны.
Если бы не Фи, который всегда на чеку, Ан врядли смогла бы так крепко выспаться.
Итак, прошло около пяти снов. Ан отдохнула, насушила немного мяса До, чтобы угостить мать и братьев и наконец собралась в обратный путь, туда
где за лабиринтом коридоров располагается зал с красивыми стенами и огромными Ла под потолком. Некоторые из них ещё светятся, но их становится всё меньше и меньше. Наказание за грехи, как утверждает мать!
Может она и права. Ведь Хымы живут в тех коридорах, где очень мало или совсем нет Ла. Это наказание за их грехи. Только Хымы способны разбить Ла и только Хымы едят человеческое мясо! Они совсем не умеют говорить, некоторые отродясь не знают одежду. Зато они все заросли шерстью, но не такой, как у До, Хаавов или Фи, а жёсткой, грязной и вонючей. Они трусливы и кровожадны, могут, как рассказывали при ней охотники, сожрать собственных детей, зато плодятся, как Кры. Они…
Ан поймала себя на мысли, что стоит, сжимая копьё в руках и думает о ненавистных Хымах. Она заставила себя расслабиться и продолжила сборы.
Но хорошее настроение сменилось холодной тоской. Если бы ни Хымы!..
...............................................................................................................
Это было тогда, когда Ан едва начала обзаводиться гордостью женщины – выступающими сосцами! Правда, у неё это были пока маленькие грудки похожие на пирамидки. Как глупо смеялся над ними старший брат, который уже подкарауливал девушек в коридорах, за что был не раз побит, но не оставлял своих попыток!
Нескладная ещё, девочка – подросток по имени Ан не любила играть со сверстницами, не любила возиться с малышами и при каждом удобном случае сбегала от матери, чтобы хоть немного побыть с охотниками, послушать их рассказы, а если повезёт, подержать тяжёлое, но такое притягательное оружие – нож, топор или копьё! Охотники тоже смеялись над ней, но не зло, а по-отечески, называя её длинным и сложным словом – валькирия. И ей это ужасно нравилось!
Хымы напали внезапно. Точнее сначала прибежал её брат, который толи снова подстерегал девушек, толи охотился на Кры. Он был без оружия, весь в крови и, ничего не говоря, упал на пол. Все, в том числе и Ан, подбежали к нему, но он так ничего и не сказал, и вскоре затих.
Ан ещё не видела смерть так близко, и только переводила свои округлившиеся глаза с разбитой головы брата на окаменевшего отца и рыдающую мать.
Отец опомнился первым. По его слову женщины подхватили детей, лукошки со щенятами Хаавов, какие-то пожитки, и побежали вглубь коридоров, где за многими поворотами и тупиками скрывалась их тайна – просторная комната с источником воды, с запасами провизии и самое главное – с мощной железной дверью запирающейся изнутри на громадный засов!
Ан не ушла со всеми. Она осталась и попыталась спрятаться среди мальчиков-ровесников, которые спешно вооружались, чем попало. Увидев это, отец наградил её оплеухой, чего он никогда не делал раньше и толкнул в коридор по которому убегала мать с двумя орущими карапузами (младшими братьями Ан), в обеих руках.
Но и после этого Ан только сделала вид, что тоже бежит, а сама вернулась через десяток ударов сердца. Отец заметил это, злобно сплюнул, и направился было к ней, но в это время в зал ворвались они, Хымы!
Ан никогда не видела их раньше. Полуголые, косматые, как мужчины, так и женщины, они ревели и вопили, выкатывая глаза и размахивая дубинами. Но не это было страшным, а то, что этих тварей было много, намного больше чем охотников!
Отец и все кто был с ним, дружно встретили врагов частоколом копий. И Хымы налетели на них! И началась свалка! Охотники рубили врагов топорами, резали ножами, охаживали дубинками, а рядом с ними сражались их верные Хаавы!
Ан не оставалась в стороне. Набрав в передник камней и всякой всячины, она кидала эти снаряды в нападающих и радовалась, когда они попадали в цель, пусть даже урон от её усилий был мизерным! Вскоре зал покрылся трупами и Ан с удовольствием отметила, что убитых врагов значительно больше, чем павших охотников. Но Хымы продолжали прибывать, и их не становилось меньше.
