Екатерина Оленева - Темные воды
– Отпусти девочку, Скабиор, – угрожающе предупредила Василиса. – Немедленно, – потребовала она.
– Спокойно, спокойно! К чему угрозы? У меня тоже, знаете ли, могут быть нервы!
Сладковатый запах марихуаны, тяжелым шлейфом накрывал Софию …Это точно та тварь из бара, что б ему сдохнуть! Нет. Не сдохнуть. Лучше долго и мучительно умирать.
– Успокоились, сударыня? – протянул Скабиор. – Поговорим, как цивилизованные люди?
– Отпусти ребенка! – вновь зарычала Василиса.
– Отпущу, непременно. Как только получу от вас убедительные заверения, что вы не наброситесь на нас с клыками снова, красавица.
– Не дождешься ты от меня заверений, – заявила Василиса, но клыки, однако, спрятала.
– Как скажешь. Только тогда уж не обижайся, – София дёрнулась, ощутив, как эта мразь плотоядно провела языком по её шее, втягивая воздух вместе с кожей, – если я не разгляжу в этой красотке ребёнка…
– Не шути со мной, – предупредила Василиса.
Мужчина, отдыхающий до этой минуты на полу, пришёл в себя, и теперь предпринимал попытки перетечь из лежачего положения в сидячее, разбрызгивая по полу алые брызги крови.
Василиса презрительно скривилась:
– Долохов? – протянула она, устало проводя по волосам, словно стряхивая с них липкую паутину. – Ну и что? Как там поживает ваш Тёмный Лорд? Жирка немного на кости нагулять не успел?
– Какой там!
Долохову удалось-таки, в результате титанических усилий, сесть.
– Авроры нас всех гоняют, дай бог в живых остаться, не до жиру, как говорится, быть бы живу. Да ещё и ты вот так неласково старых друзей встречаешь, – укорил он.
– Я могла бы тебя убить, – мечтательно прищурилась женщина. – Ну, раз оклемался, так и быть – живи. Но вели своему цепному псу убрать клыки, Антон. Или вечер скучно закончится. Я рассердиться могу и всерьёз.
– Скобияр, – бросил Долохов взгляд в сторону напарника, прикрывающегося Софией, точно щитом, – ты всё слышал. Отпусти девушку.
Почувствовав себя свободной, София метнулась к Василисе и спряталась у неё за спиной.
– Тебе нужна помощь, Антонин. Кажется, я серьёзно тебя ранила. Иди сюда, – милостиво разрешила Василиса.
Долохов опустился перед ней на колено.
Полоснув по запястью острым ногтём, Василиса прижала кровоточащее запястье к открытой ране на его груди, и та затянулась прямо на глазах.
– Спасибо, госпожа.
Он попытался поцеловать окровавленную руку, дарящую исцеление, но Василиса брезгливо оттолкнула его от себя.
– Хватит развлекаться. Выкладывай, зачем явились?
– Тёмный Лорд получил твоё письмо и теперь хочет познакомиться с девушкой.
– Я теперь должна считаться с капризами Тёмного Лорда? – строптиво тряхнула головой Василиса. – Помилосердствуйте! С какой такой радости?
– Я бы не назвал Волдеморта капризным созданием. Да и что плохого в его желании познакомиться с…
Прикусив язык, Долохов бросил быстрый взгляд в сторону Скабиора.
– С твоей протеже, госпожа?
Но до этого он явно хотел сказать что-то другое.
– Когда рак на горе свистнет, не раньше, – пообещала Василиса, демонстративно скрещивая руки на груди.
– Он может приехать в Россию вместе со своими верными друзьями, – вкрадчиво проговорил Долохов.
– Ты мне угрожаешь?
– Не я. Тёмный Лорд недвусмысленно дал понять, что в приливе родственных чувств способен на многое.
Василиса сжала губы:
– Это всё, надеюсь?
Черные глаза Долохова стрельнули в Софию, которая испуганной мышкой затихла за спиной могущественной бабули:
– Лорд принес Нерушимую клятву: ни единый волос не упадет с головы девочки.
Василиса пренебрежительно передёрнула плечами:
– Я знаю, что он не причинит ей физического вреда. Но ваша компания не подходит молоденьким девушкам.
– Что вы, госпожа! Никто из нас не посмеет посягнуть на честь женщины из вашего рода, есть другие, гораздо более приятные способы умереть. Послушайте, ну, к чему поднимать бурю в стакане воды и наживать неприятности? Портить настроение себе и людям? Просто сделайте так, как хочет Тёмный Лорд.
Василиса, тяжело вздохнув, повернулась к Софии:
– Кажется, девочка моя, тебе придется поехать.
Глава 7
Дядюшка Томми
Под ногами хрустели сухие хвойные иглы, разбегались во все стороны потревоженные насекомые.
София старалась не думать о том, что позади шагает Скабиор. После предупреждения Долохова он вёл себя паинькой, правда несколько выводили из себя его насмешливые взгляды исподлобья. Да взгляды в криминал не припишешь.
Угрожающее, пока ещё отдалённое рычание, заставило Софию вынырнуть из глубин сознания, где она до сих пор пребывала.
–Разве в Девоншире водятся волки? – потянула она за рукав проводника. – Кажется, я слышала вой.
– Волки не представляют опасности для волшебника, – отмахнулся Долохов.
– Точно, не представляют, – воспользовавшись тем, что София обернулась на его голос, Скабиор заговорщицки ей подмигнул, скроив пакостную мину. – Только это не волки. Это адские гончие.
– Кто? – заинтересовалась София.
– Скабиор, закрой пасть, если не хочешь, чтобы я пересчитал тебе зубы чисто маггловким способом, – с этими словами Долохов подхватил Софию под локоть и почти волоком потащил за собой. – Какая жалость, что тебя не научили летать на метле, – досадливо поморщился он. – Секретсардэ!
Из палочки вырвался серебристый свет, материализовавший подъездную дорогу, усыпанную гравием. Она вела к дому, увитому плющом, двухэтажному, подслеповатому коттеджу с узкими окнами и потемневшей от времени черепичной крышей. Входная дверь, утопленная в толстых стенах, узкая, тяжелая и массивная, с трудом поддалась, пропуская визитеров.
Миновав тускло освещённый коридор, они вошли в просторную комнату, где за длинным дубовым столом тянулся ряд стульев с прямыми спинками, а во главе темнела фигура, раскинувшаяся в кресле с грацией отдыхающего хищника.
Несмотря на подчеркнутую небрежность жестов, Волдеморт напомнил Софии статую: застывшая маска и проницательный, невозмутимый, равнодушный взгляд.
– Долохов, ты, как всегда, не заставил себя ждать. Ценю пунктуальность, – удовлетворённо кивнул Тёмный Лорд. – А теперь пойди вон. Нахожу, что женским обществом приятнее наслаждаться тет –а–тет.
Оставшись наедине с дядюшкой, София, стремясь скрыть охватившее её волнение, уделила пристальное внимание нехитрому узору из медальонов на ковре у себя под ногами.
Краем глаза она заметила, как колышутся раструбы черного одеяниями – чудовище приблизилось.
– София? Любопытно, – произнёс высокий звенящий голос. – Твоё имя означает «мудрость».
Костлявые пальцы постучали по столешнице.
– Что ж, София, добро пожаловать, приглашаю тебя в наш круг, – похожая на остов кисть высвободилась из длинного безразмерного балахона, указавая на стул. – Присядь.
София не смогла удержать нервную дрожь, почувствовав на плечах давление костлявых, холодных пальцев.
– Боишься меня?
Она замотала головой. Впрочем, не слишком убедительно.
– Почему, в таком случае, ты на меня не смотришь? – вкрадчиво прошелестел голос.
– Потому что вы стоите у меня за спиной.
Пауза. Не слишком длительная, но тягостная.
– Как ты относишься к играм без правил? – внезапно спросил Тёмный Лорд.
– Простите? – не поняла София.
– Повторить вопрос?
– Как я отношусь к играм без правил? – она нервно облизнула губы. – Полагаю, без правил и игры нет.
– Тогда я переформулирую вопрос: как ты относишься к игре с высокими ставками? Когда на кону стоит либо жизнь, либо смерть?
– Предпочитаю тогда не играть.
Тёмный Лорд сел рядом, откидываясь на спинку стула:
– А вот я, признаюсь, люблю острие ножа. Хочу тебя кое с кем познакомить.
София с ужасом поняла, что разбирает в змеином шелесте имя Нагайны.
В комнату, в одну из боковых арок, вползала змея огромных размеров, неторопливо подтаскивая тяжелое чешуйчатое тело всё ближе и ближе к ним.
«Я – здес–с–сь, хозяин–н–н…».
Змея повернула к Софии треугольную морду. Из пасти то исчезал, то вновь показывался раздвоенный язык.
– Ты говоришь на змееязе? – поинтересовался Тёмный Лорд.
– Я его понимаю. Кажется.
Змея зашипела:
«Прикажите убить девчонку, хозяин?».
– Нет, Нагайна. Напротив – любить. Девочка часть нашего змеиного гнезда. Древние Змеи приняли её, прими и ты.
Нагайна подползла к Темному Лорду, всползла на спинку его стула, обвивая её, точно живая гирлянда. Потом положила голову мужчине на плечо – эдакая экзотическая домашняя любимица.
– Убьешь девку в том случае, если она посмеет меня предать, – погладил Волдеморт выпирающие, вывернутые рептильи ноздри.
