Василий Сахаров - Тропы Трояна
Первый: если по тропе Трояна действительно гуляют чудовища, необходимо оружие, которое сможет их убивать, и я в очередной раз пожалел, что исчез Змиулан – этот клинок наверняка смог бы поразить любую тварь из мира Нави. Однако заключённый в булат демон пропал, и подобного меча у меня нет. Правда, если поискать, то в хранилищах волхвов можно найти нечто серьёзное, но на это придётся потратить время, которое дорого. А без достойного оружия соваться на призрачную тропу нет смысла, ибо это будет самоубийством чистой воды, игрой со смертью с небольшими шансами на выигрыш. Ведь тогда становится понятным, почему Всеслав-чародей бегал по Трояновым путям в обличье волка, который чует опасность острее человека и обладает большей манёвренностью.
Вариант номер два базируется на том, что в некоторых летописях сказано, будто на тропе Трояна самый главный враг путешественника – он сам. Так как нет никаких потусторонних тварей, а есть лишь страхи человека, которые испытывают крепость его духа, поскольку только достойный имеет право прохода. Это, конечно, многое меняет, и получается, что, если не бояться и не сомневаться в собственных силах, ничего страшного не произойдёт. А коли слаб человек, то и это не большая беда. Транквилизаторы принял – и вперёд, в поход. И хотя никаких седативных препаратов пока не изобретено, и нет таких таблеток, как афобазол или атаракс, успокаивающих человека, существуют дурманные настойки, и в самом крайнем случае можно их использовать.
Такие вот дела. Но где правда, а что является вымыслом, разобраться не удаётся. Вот и хожу, думаю и гадаю, что ожидает меня на чудесном пути, природа которого неизвестна. И чем больше ломаю себе голову, тем больше понимаю, что ответ можно получить лишь на месте…
Когда до речных причалов оставалось всего ничего, я прошёл мимо очередной церквушки, которых в городе, благодаря стараниям епископа Нифонта и его предшественников, хватало. Рядом с ней стоял батюшка, худой старец в латаной рясе, не чета тому мордовороту, который в соборе псалом читал, и о чём-то разговаривал с двумя женщинами.
В общем-то обычное дело, и я обратил на них внимание лишь краем глаза. Однако мысли снова перескочили на церковь. Бывает так, что одно цепляет другое, и мне вспомнилось далекое прошлое, когда я, молодой старлей, бегал по горам Кавказа. Время было смутное, впечатлений – масса, как хороших, так и самых паршивых, и тогда на моём жизненном пути часто встречались очень интересные люди. И одним из них был командир разведроты майор Калмыков, который увлекался историей мировых религий, хобби имел такое, и, когда речь, хотя бы краем, задевала какой-то культ, офицер всегда вставлял поучительный рассказ или делал краткий экскурс в историю. Слушать его было интересно, поэтому многое запомнилось. И сейчас, когда одной из основных своих целей я вижу увод русского христианства в сторону от Константинополя, многое всплывает в памяти. После чего я спрашиваю себя: а можно ли трансформировать веру сотен тысяч людей и тысяч священнослужителей в нечто новое? И ответ приходит моментально: да, это возможно и вполне реально.
Ведь что есть христианство, которое я вижу сейчас? Культ, который за минувшие одиннадцать столетий мутировал, трансформировался и постоянно видоизменялся. От него постоянно откалываются секты и образуются ответвления, и если ересиархи способны вкручивать людям мозги, то и я сумею. Тем более наработки из будущего имеются, и опыт с варогами показал, что при желании из врага всегда можно сделать друга или, как минимум, твёрдого нейтрала.
Кстати, о сектах. Это был конёк Калмыкова, и в голове сразу всплывают краткие характеристики на некоторые группы. Валезиане – добровольные кастраты, которые свято верили, что лишь тот, кто оскопит себя, имеет право вкушать мясо, ибо поборол плотский грех. Геры (пришельцы) – христиане русского происхождения, которые старались копировать иудаизм, поскольку сам Иисус был иудеем. Каиниты – уважающие Каина и Иуду христиане. Стригольники – аскеты и борцы с богатством церкви. Хлыстовцы и мельхиседеки, молокане и аввакумовцы, демониаки и трибожники, тропарщики и ариане, нетовцы и беспоповцы, павликиане и богумилы, поморцы, несториане и многие другие. Почти все они имели шанс стать официальной религией, просто им не повезло, и эти движения не получили серьёзной поддержки во властных структурах, а так, кто знает, при удаче они могли победить и стать главенствующим культом.
А вспомнил я о них потому, что предопределённости нет, и, коли видоизменять русское христианство, обязательно нужно вспомнить секту кугу-сорта, культ Зелёного Христа, ответвление Христа-Велеса и манихеев. Почему именно их? Хм! Потому, что это пример для меня, как можно создать химеру. Кугу-сорта, например, была распространена среди крещёных черемисов, которые очень интересно смешали родное язычество и христианство. Культ Зелёного Христа образовался от слияния кельтских друидов и христиан. Движение Христа-Велеса – от сотрудничества славянских волхвов и попов. А манихейство – это смесь с зороастризмом. И отсюда мысль, что при удаче, желании и наличии долговременной программы можно всё развернуть так, как нам, венедам, нужно. Попотеть для этого, правда, придётся. Но я к этому готов, ведь нынешнее христианство – та же самая секта, только победившая. Так что дело начну, толчок дам, а дальше меня волхвы поддержат. Особенно Берест-двоевер, сам в прошлом священнослужитель христианского культа.
Конечно, можно всё сделать проще. Всех, кто против, без разбора к ногтю прижать, под нож пустить или на костёр отправить, как это крестоносцы делают. Но это даст лишь кратковременный эффект, и тут надо брать пример с ромеев. Они больше сотни лет готовились свалить родных богов славянских племён и, когда настал срок, сделали своё чёрное дело. Вот и мы поступим так же: извратим чужое учение, а затем возьмём реванш. А если не получится, придётся нам со своими братьями по крови резаться и лить кровь друг друга лишь потому, что одни старых богов помнят, а другие их забыли. Это расклад паршивый, и мне он не нравится, а значит, надо постараться и добиться поставленных целей…
За размышлениями я совершенно незаметно добрался до причалов, возле которых находились мои корабли. Поято Ратмирович и Берладник доложили, что дружинники на месте, происшествий не случилось и опоздавших нет. Задерживаться причин не было, и я дал отмашку: отчаливаем и выходим в озеро Ильмень. Прощай, Господин Великий Новгород. Глядишь, ещё свидимся.
* * *Киев. Лето 1148 от Р. Х.
Седрик фон Зальх стоял на одном из холмов города Киева, оглядывал столицу русских и пребывал в лёгком недоумении. Как это возможно, что восточные схизматики и дикари смогли отстроить такой город? Это немыслимо. Но многолюдный город раскинулся перед его глазами, и рыцарь подмечал всё: широкие чистые улицы, прекрасные церкви и соборы с позолоченными куполами, высокие терема в несколько этажей, причалы и склады на берегу Днепра, прочные стены, большие мастерские и огромный торг, где можно встретить купцов со всех краёв изведанного мира. Поэтому волей-неволей Седрику приходилось соглашаться с тем фактом, что он и его воины попали в цивилизованное государство, и от этого рыцарю становилось не по себе. А когда он видел, что горожане купаются по два раза на дню и предпочитают носить чистую одежду, то рыцарь сравнивал русских с жителями Бремена или какого-нибудь другого европейского города. После чего приходил к выводу, что варвары всё-таки они, а не славяне.
Впрочем, подобные мысли посещали Зальха уже не в первый раз. Об этом он неоднократно думал на войне, когда крестоносцы брали очередной венедский город. Но тогда рядом с ним находился святой Бернар и все посторонние размышления смывались кровью и страданиями врагов. А теперь паладин стал разведчиком в стане потенциального противника и должен поменять образ своего мышления. Он это прекрасно понимал и старался измениться. Однако пока получалось это у него не очень хорошо. Злоба и презрение к жителям Киева, которые так похожи на венедов, постоянно прорывались из его души наружу, и это мешало ему рассуждать здраво. Но паладин не сдавался. Он продолжал внутреннюю борьбу, много общался с ромеями-переводчиками, спафарием Андроником и пресвитером Исааком, понемногу учил местный язык, который давался ему на удивление легко, и старался понять своих врагов…
Зальх услышал позади себя чьи-то шаги и обернулся. К нему приближался одетый, как и все паладины, в ромейскую одежду, стремительный и вечно настороженный рыжеволосый статный красавец Лотар фон Винер, который был полной противоположностью своего командира. Седрик молчал, и его земляк, остановившись рядом, кивнул на город, который освещался лучами заходящего солнца, и сказал:
– Красивая столица у русских.
