Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век 2003 №5-6
Кинофантастика как началась в XX веке, так и опочила там же. Стоит снять воображаемую шляпу и отдать последний долг.
Финальным гвоздем в гроб фантастического жанра стал киберпанк братьев Вачовски «Матрица» (1999 г.). Нам был презентован холодный бездушный мир, где люди лишь батарейки в «главном» компьютере. Умопомрачительные эффекты, компьютерная эстетика, новейшие технологии стали последним словом в кинематографе XX века. Последним же словом этот фильм и остался. Ловушка захлопнулась. Матрица поймала мир. Человечество теперь просто обречено на перезагрузку одной и той же системы. Отныне и вовеки веков мы будем вынуждены существовать в заданной виртуальной реальности, лишь переходя с уровня на уровень, как в несложной компьютерной игре. Других вариантов не предвидится. Создатели «Матрицы-2» отменно пошутили, назвав свой сиквел именно «Перезагрузкой». Зрители обречены. Скоро, совсем скоро на наши экраны выйдет и третья «Матрица», с заманивающим названием «Революция», но вряд ли она поразит нас чем-то революционным.
Пародия и кинокомикс. Сиквелы, приквелы[3], аддоны[4], телесериалы и римейки[5] — вот удел кинофантастики XXI века. Обожаемый, классический, даже уже канонический Джордж Лукас сваял очередной приквел, и теперь черт ногу сломит в порядковой хронологии «Звездных войн», которых всего шесть. Все мало-мальски удачные проекты в дальнейшем повторяются. «Люди в черном-2» и «Люди Икс-2», «Парк Юрского периода-3». Мумии и пауки, звездные десанты и терминаторы — 2, 3, 4. Они приходят и уходят, перезагружаются и возвращаются. Римейки — не в смысле повтора, а в смысле обязательной вторичности. Беспомощность «Планеты обезьян» от шутника и хулигана Тима Бёртона может сравниться только с бесполезностью свеженького «Соляриса» Стивена Содерберга. Да, это вам не Андрей Тарковский с его оригинальным толкованием Лема. Вот весь фильм и пялишься на экран с этой мыслью: «Нет, не Тарковский!». Подспудно присутствующая в голливудском «Солярисе» тема клонирования наводит на мысль, что весь кинематограф XXI века не творцами снимается, а штампуется с какой-то «извечной матрицы» или почкованием делится.
Жанр опустился до уровня недорогой порнографии, где сюжет является невостребованной частью кинопроцесса. Зрелищность и многократное повторение все более навороченных эффектов — вот и все, что предлагают сегодняшние творцы. Сюжет не важен. Сценарий не сложнее описания компьютерной игры. И какая разница — кто так красиво бегает по стенам — терминатор, живой человек, радиоактивный дождь или невидимая матрица. Сюжет сводится к примитиву — существуют силы зла и силы добра. Они должны встретиться, подраться — и добро обязательно победит. Вариации таких схем скупы и однообразны, только ширится набор масок для центральных персонажей. Этот умеет летать, а этот не боится пуль, этот прилетел с иной планеты, а этот спустился с гор.
И если второй «Терминатор» Джеймса Камерона образца 1991 года претендовал на некую философичность и носил подзаголовок «Судный день», обещая апокалипсис, то сегодняшний — третий «Терминатор» Джонатана Мостоу — это всего лишь «Бунт машин». Нашли чем удивить — восстанием механизмов нам еще Карел Чапек грозил почти сотню лет назад. Ну и антагониста главному герою в этот раз предоставили «оригинального» — киборг-девицу.
Апокалипсис отсрочили. Рубеж веков и тысячелетий перейден — Судным днем сейчас не напугаешь и самого богобоязненного обывателя.
Отмерла и космогоническая функция фантастики. Тема мироустройства тоже себя исчерпала. Нам один раз объяснили про матрицу — ну и хватит. Режиссеры-фантасты уподобились Шахразаде — главное в процессе съемок не выговориться до конца, застолбить себе хлебный участок для следующего проекта.
Стоит оставить в стороне и побочную ветвь кинофантастики, наиболее ярко представленную новозеландским режиссером Питером Джексоном и носящую отдельную фамилию — фэнтези.
Что нам все «Властелины колец», ежели их снимают поточными партиями, и в лучшем случае они служат иллюстрированным рядом для культовых книг Толкиена. Кино по принципу диафильма.
Не спасет современный кинематограф и экранизация саги про малолетнего волшебника Гарри Поттера. Комикс уже не вытянуть на уровень высокого искусства, эти времена остались далеко позади.
Можно оставить в покое и фильмы, в основу которых легли компьютерные игры. Лара Крофт находится ближе к киберсексу, нежели к киберпанку.
Единственный фильм, выбивающийся из ряда клонированных штампов (или штампованных клонов, ежели будет угодно), но не выходящий за рамки мэйнстрима, это «Искусственный интеллект» Стивена Спилберга (2001). Профессиональный нагнетатель ужаса при помощи компьютерных спецэффектов решил создать очередную антиутопию, опираясь на идею божественного Стэнли Кубрика. Искусственная трагедия искусственного разума. Сказка по мотивам «Пиноккио», лишенная какого-либо чуда или миракля, зато начиненная зрелищными картинками. Такая современная протестантская сказка — механический балет механических кукол, не более того. История чувствующего робота — что может быть более философским? И более безжизненным… Фильм и смотрится как прощание с фантастической темой. Каждый творец спешит поставить свою жирную точку в большом искусстве и отправиться штамповать поделки.
Прах и крах отечественной фантастики— Папа, а новое кино сейчас снимается?
— Нет, сынок, это фантастика!
В отечественном кино с фантастическим жанром дела обстоят куда хуже, чем в большом и богатом Голливуде. Хотя изначальный почин был выполнен на высоком уровне и горизонты открывались вплоть до Марса, куда и американцы по тем временам не долетали.
Одним из шедевров раннего советского кинематографа стала лента Якова Протазанова «Аэлита» (1924), также входящая в список ста лучших фантастических фильмов. Но потом на несколько десятков лет наши кинодеятели оставили «неблагонадежный» жанр в покое. Соцреализм достаточно прочно застолбил экранное пространство. Рассуждать на тему — являются ли детские сказки Роу и Птушко вариантом фантастического кино — я не берусь, так нетрудно докатиться и до объявления Буратино нашим советским Терминатором, только маленьким и деревянным.
Стреляли мы в «фантастическую» мишень редко, зато метко, и преимущественно используя литературные первоисточники. Мощным выстрелом, резонирующим с началом космической эпохи, стала «Туманность Андромеды» — как книга Ивана Ефремова (1957), так и фильм, снятый спустя 10 лет. Далее, экранизация все того же Алексея Толстого — «Гиперболоид инженера Гарина» (1964), а также экранизации Александра Беляева — «Человек-амфибия» (1961), «Завещание профессора Доуэля» (1984) и «Остров погибших кораблей» (1987).
