Роберт Шекли - Завещание Джеффри
Ее участие вызвало у Харбена улыбку и в то же время напомнило, как мало Сэнди знает о повадках диких животных.
— Быстрые ноги — единственный козырь квазиантилоп. Они постоянно находятся в движении, особенно если чувствуют опасность. У родившегося детеныша будет от силы пять минут, чтобы научиться ходить, — и снова в путь.
Сэнди перевела взгляд и поежилась.
— Мне здесь не нравится.
— То же происходит на всех планетах земного типа. Да и в Африке можно увидеть аналогичную картину.
— Все равно, я рада, что она спаслась. Если бы чудовища поймали…
Это было не самое лучшее время для спора, но Харбен решил, что нужно помочь Сэнди увидеть вещи в правильном свете, прежде чем она станет свидетелем удачной охоты.
— У природы нет никаких чудовищ, — сказал он. — Нет ни плохих, ни хороших. Каждое создание вправе добывать себе пищу, и не имеет значения, малиновка это или камнесьминог.
Сэнди сжала губы и покачала головой.
— Нельзя сравнивать малиновку с одной из этих… тварей.
— Питаться нужно всем.
— Но малиновка лишь…
— Не с точки зрения червяка.
— Мне холодно, — отвернувшись, произнесла Сэнди. Внезапно она показалась ему такой маленькой и беззащитной, что Харбен почувствовал угрызения совести от того, что согласился взять ее в столь чуждый ей мир.
Остаток дня прошел без происшествий. Когда стало смеркаться, Харбен уложил вокруг палатки сторожевой провод. Сэнди почти сразу забралась в их искусственную пещерку, а он еще с час сидел снаружи, глядя в кромешную тьму и прислушиваясь к сложному многоголосью перешептывающихся ручейков. Один раз у него возникло ощущение, что за ним наблюдают, но ни одна из светящихся зеленых стрелочек на пульте сторожевой системы даже не шелохнулась, и он отнес это чувство на счет разгулявшихся нервов.
Харбен улегся, и Сэнди прижалась к нему всем телом. Физическая близость, которая утром им обоим казалась желанной, помогла бы ему успокоиться и заснуть, однако Харбен, чуткий к настроению Сэнди, сдержался. Он бесконечно долго лежал с открытыми глазами, нетерпеливо ожидая наступления утра.
Дневной свет, аромат горячей пищи и кофе, обычная хозяйственная суета — все это оживило Сэнди, и Харбену тоже стало легче. Он много двигался, разминая затекшее тело, и больше чем нужно распространялся об их планах на следующие несколько лет. Сэнди если и догадывалась о том, что он пытается таким путем повлиять на ее отношение к работе в целом и к этой экспедиции в частности, то недовольства не проявила. Она даже пошутила, что собирается в своей статье для журнала путешествий описать Хассан-IV как роскошный курорт.
Харбена больше всего беспокоила облачность, которая за ночь спустилась до самой земли. Во время завтрака он внимательно наблюдал за ней и с облегчением убедился, что прослойка чистого воздуха под лучами невидимого солнца постепенно расширяется, открывая верхушки деревьев. Ему казалось, будто он находится на дне стакана с газированной водой, которая медленно проясняется снизу вверх. Когда на севере стали прорисовываться склоны холмов, Харбен поднес к глазам бинокль и сразу увидел среди скал стадо квазиантилоп.
— По-моему, начинается, — сказал он, продевая руку в ремешок камеры. — Тебе, пожалуй, лучше оставаться здесь.
Харбен пригнулся и побежал к холмику, укрывшись за которым он мог наблюдать за равниной и живыми окружностями. Взгляд на пульт дистанционного управления сказал ему, что автоматические камеры готовы к работе, и, чтобы не забыть потом в горячке, Харбен включил их заранее. Он почувствовал, как сзади подошла Сэнди, но был слишком занят, снимая общий план приближающегося стада. Из прохода выходили квазиантилопы, и вожаки вели их прямо к поджидающим округлым формациям.
В увеличивающий изображение видоискатель Харбен наблюдал, как стадо голов в двадцать начало пересекать опасную зону. И вновь, словно оберегаемые неким инстинктом, животные обходили каменные окружности. Он уже стал опасаться, что ни одно из них не совершит гибельной ошибки, как вдруг крупный самец, за которым следовала беременная самка, вступил в ближайшее полукольцо. У Харбена пересохло во рту, когда животное, не подозревая об опасности, переступило через углубление, обозначающее восьмую конечность камнесьминога. Оно пересекло полукольцо камней, которые не были камнями, и, двигаясь с величавым безразличием, благополучно вышло с противоположной стороны.
Харбена охватило разочарование. «Неужели камнесьминог мертв? Может, надо искать другое место?»
Он снова застыл, когда увидел, как по следам самца в кольцо вступила самка. Внезапно у входа что-то забурлило. Тонкий черный язык взметнулся кверху и с отчетливым щелчком обвился вокруг ножек полуродившегося детеныша. Самка испустила отчаянный крик и замерла.
«Я буду богат!» — возликовал Харбен, вскакивая на ноги, чтобы изменить угол съемки.
Крик боли и страха вспугнул стадо, и все, за исключением самца, помчались к югу. Стих топот копыт, и наступила тишина, прерываемая лишь жалобным блеяньем и фырканьем попавшей в западню самки. Самец с безопасного расстояния беспомощно взирал на нее. По мере того как камнесьминог тянул сильнее, грозя вытащить детеныша из утробы, самка, переставляя ноги, понемногу пятилась назад. Она, конечно, могла спастись, но материнский инстинкт не позволял ей жертвовать потомством. Харбен не спускал с нее глаз, стремясь запечатлеть все перипетии поединка. Положение самки ухудшалось прямо на глазах — гигантскими змеями зашевелились другие семь конечностей камнесьминога. Ожившие «валуны» взрыхляли влажную почву, оцепляя пойманное животное.
— Бернард! — издалека донесся крик Сэнди, и вскоре стало слышно, как она бежит. Подсознательно Харбен удивился — он был уверен, что Сэнди находится рядом, — но внимание его приковывала разыгрывающаяся на его глазах драма.
— Бернард! — тяжело дыша проговорила Сэнди. — Ты должен что-то сделать!
— Я все делаю, — отозвался он. — Я ничего не упускаю.
Почувствовав себя в кольце выходящих из земли конечностей камнесьминога, самка судорожно рванулась, и на свет появились две ножки и голова детеныша. Сэнди глухо всхлипнула и шагнула вперед. Краем глаза Харбен уловил поблескивание винтовки в ее руках. Он на секунду рискнул оторваться от видоискателя и вырвал у нее оружие.
— Ты должен помочь ей, Бернард! — Сэнди в отчаянии замолотила кулачками по его плечу. — Я никогда не прощу тебе, если ты ей не поможешь!
— Это лишено смысла. — Он отвел ее руки, про себя думая, что подрагивание камеры можно будет убрать при обработке фильма. — Так уж устроено самой природой. Камнесьминог должен позаботиться о себе. То, что ты видишь, происходило миллионы раз до нас и будет происходить столько же, когда нас здесь не будет.
