Паоло Бачигалупи - Заводная и другие (сборник)
37
До главного комплекса «Мисимото и Ко» в Тонбури надо долго добираться по воде. Канья, держа руку на румпеле, осторожно направляет лодку в клонг. Листовки с рассказами о плохом Праче и пружинщице-убийце уже добрались и сюда, за границы Бангкока.
– В одиночку не страшно?
– Вы же со мной. Такого спутника кому угодно за глаза хватит.
– Я, конечно, мастер по муай-тай, но не в нынешнем состоянии.
– Какая жалость.
Раскаленное вечернее солнце заливает встающие из воды ворота и пристани «Мисимото». К Канье подходит суденышко речного торговца, и хотя она голодна, тратить впустую не желает ни секунды: светило стремительно летит к горизонту.
Лодка ударяет носом в пирс, Канья забрасывает швартов на кнехт.
– Вряд ли тебя впустят, – говорит Джайди.
Она не обращает внимания.
Странно, что призрак пробыл с ней всю дорогу; обычно этот пхи, поприсутствовав недолго, спешит заняться чем-то или кем-то другим: возможно, навещает детей, просит прощения у матери Чайи. Но сейчас сидит как привязанный.
– И твоей белой форме тоже рады не будут. Тут дружат с министерством торговли и полицией.
Канья молчит, но и сама понимает, что главный вход охраняют полицейские из отделения Тонбури. А кругом – ничего, кроме волн. Японцы предусмотрительны: строят себе только на воде, на бамбуковых плотах толщиной, как говорят, футов в пятьдесят – такие выдержат и наводнение, и разлив Чао-Прайи.
– Мне нужно поговорить с господином Ясимото.
– Он не принимает.
– Это касается его собственности, пострадавшей во время того печального случая с дирижаблями. У меня документы на компенсацию.
Охранник, поразмыслив, исчезает за воротами.
– Умно, – усмехается Джайди.
– Хоть какая-то от вас польза.
– Причем от мертвого.
Очень скоро их уже ведут по комплексу, который оказывается довольно небольшим. Все производство скрыто высокими стенами. В профсоюзе мегадонтов постоянно говорят, что любой фабрике нужен источник мускульной силы, японцы же работают, хотя ни своих зверей не ввозят, ни нанимают профсоюз; без лишних слов ясно, что используют запрещенные технологии, но при этом постоянно помогают королевству техникой – в обмен на материалы из семенного банка снабжают тайцев последними разработками в мореходстве, поэтому никто не задает лишних вопросов о том, как построен корпус судна и все ли в нем изготовлено полностью легально.
Симпатичная девушка открывает дверь, встречает улыбкой и поклоном. Канья чуть не выхватывает пистолет – перед ней пружинщица! – но та, словно не замечая нервозности гостьи, прерывистым жестом приглашает пройти внутрь.
На полу аккуратно разложены циновки-татами, на стенах – картины суми-э. Сидящий на коленях человек – видимо сам господин Ясимото – что-то рисует. Девушка предлагает Канье устроиться неподалеку.
Джайди восхищенно разглядывает рисунки.
– Представь – все это он сам написал.
– Откуда вы знаете?
– Зашел посмотреть – после того как умер, – правда ли у них тут есть десятирукие.
– Есть?
– Сама выясняй.
Господин Ясимото окунает кисточку в тушь, отточенным стремительным движением наносит последний штрих, потом встает, кланяется Канье и начинает говорить по-японски. Почти тут же пружинщица переводит на тайский:
– Ваш визит – честь для меня.
Он ненадолго замолкает, а за ним и девушка. Канья догадывается, что та очень хороша собой – по-своему, по-кукольному; расстегнутая сверху короткая блузка приоткрывает ложбинку под шеей, светлая юбка соблазнительно облегает бедра. Настоящая красавица, если забыть о ее извращенной природе.
– Вам известно, зачем я здесь?
Японец отвечает быстрым кивком.
– До нас дошли слухи о прискорбном происшествии, а также газеты и листовки, в которых часто упоминается моя страна. – Он бросает на Канью пристальный взгляд. – Очень многие настроены против нас и высказывают чрезвычайно несправедливые и ошибочные суждения.
– У нас есть вопросы…
– Спешу заверить: мы друзья королевства и всегда были тайцам союзниками – еще с той давней большой войны.
– Я хотела бы знать…
– Не желаете чаю? – снова прерывает Ясимото.
Канья терпеливо играет роль вежливого гостя.
– Благодарю вас.
Пружинщица, получив указания, встает и выходит. Канья невольно чувствует облегчение: в присутствии этой твари было как-то не по себе. Правда, без переводчика в комнате повисает молчание, и она ощущает, как тают секунды и минуты. Время, время уходит. Небо затягивает грозовыми тучами, а тут – церемонии.
Пружинщица присаживается у низкого столика, точными движениями смешивает и заваривает чай. Канья заставляет себя молча наблюдать за странными жестами этого существа и понемногу понимает, чего добивались японцы, создавая себе слуг. Девушка действует безупречно, как часы, в ее выверенных движениях во время чайной церемонии есть изящество.
Сама же пружинщица старательно не замечает гостью, ничего не говорит о белой министерской форме, понимает, что при иных обстоятельствах уже была бы отправлена в компост, но вида не подает – ведет себя безупречно вежливо.
Ясимото ждет, когда Канья сделает первый глоток, потом отпивает сам и аккуратно ставит чашку на столик.
– Наши страны дружат очень давно – с тех пор как во времена вашего великого ученого Кинга Пумибола император преподнес в дар королевству тиляпию. Мы верны нашим добрым отношениям и, надеюсь, в нынешнем деле также сможем быть вам полезны, но сперва хочу еще раз подчеркнуть, что мы – ваши друзья.
– Расскажите о пружинщиках.
– Что именно вы хотели бы знать? – Он с улыбкой показывает на сидящую рядом девушку: – Одна из них сейчас перед вами.
Канья не показывает охвативших ее противоречивых чувств. Девушка очень красива: прекрасная кожа, удивительно изящные движения, – но от ее вида по спине пробегает холодок.
– Для чего они вам?
– Наше население стареет, молодежи совсем мало, а славные девушки вроде Хироко заполняют этот пробел. Мы не такие, как тайцы. У нас есть калории, но трудиться некому, поэтому стране нужны личные помощники и рабочие.
Скрывая отвращение, Канья говорит:
– Да, вы, японцы, совсем другие. Только вам мы дали исключительное право ввозить этих…
– Убийц, – подсказывает Джайди.
– …созданий. Вроде нее. – Она невольно кивает на переводчицу. – Больше – ни одной стране и ни одной фабрике.
– Мы ценим эту привилегию.
– Однако злоупотребляете ею, раз пользуетесь военными моделями…
Хироко прерывает гостью на полуслове и спешит передать возмущенный ответ своего хозяина.
– Нет! Это исключено! Мы даже близко не подходим к подобным технологиям!
