Кир Булычев - Опасные сказки
— Потому что они в нем купаются? — спросил Икар.
— Если бы было так, — ответил попугай, — то вокруг Черного моря жили бы одни негры.
— Ах, кто такие негры? Только не пугайте меня, — заволновался нежный Икар.
— Вам лучше таких людей и не видеть. У них черная шкура, губы наружу, и они едят таких, как ты, Икаров.
— Давай поплывем тогда в Белое море, — попросил юноша.
Все посмотрели на Алису как на самую образованную.
— Белое море, — сказала она, — лежит так далеко на севере, что промерзло до самого дна, а сверху там слой льда повыше нашей мачты.
— А как же там живут? — удивился Рашид.
— В дни моей молодости, — сказал попугай, — когда я еще ого-го каким молодцом-орлом был, наши иногда и в Балтийское море плавали. Слыхал о таком? — Попугай обернулся к Алисе.
— Я там бывал, — ответил Аладдин.
— Вот именно, и я думаю, что ты куда старше, чем хочешь казаться, — сказал попугай Аль-Могила.
Дальше они плыли без всяких приключений, если не считать, что у одного маленького островка им стали петь сирены и они чуть не потеряли Икара. Алисе пение сирен показалось нестройным, фальшивым и недостойным того, чтобы ради него кидаться в морские волны, Рашид сказал, что любит только восточную музыку, а попугай заявил, что у него на всякий случай сегодня с утра в ушах вата. А вот Икар, как истинный грек, начал бегать по палубе и кричать, что сейчас вот-вот бросится к сиренам.
Сирены летели за кораблем небольшой стаей, некоторые пели, некоторые просили чего-нибудь вкусненького, некоторые специально звали Икара:
— Иди к нам, мальчик! Удовольствие получишь.
— Знаете что, — сказал тогда Икар, — я за себя не ручаюсь, может, привяжете меня к мачте?
— Да ты присмотрись, Мандалай! — сказал попугай. — Одна другой страшнее. По происхождению они — средиземноморские тюлени. Только с крыльями. Ну какая тут может быть любовь?
— Привяжи! — настаивал Икар.
Его привязали к мачте и сели ужинать. Тут же Икар потребовал, чтобы его развязали или кормили с ложки, потому что сирены не отставали и совсем обезумели — они тараторили, что уже третьи сутки голодные, а из чугунного горшка, в котором Алиса сварила чудесный гуляш из пшена с курицей, поднимался и тянулся за кораблем, как хвост, такой аромат, что сирены украли горшок, обожглись и в конце концов уронили его в море.
На закате по небу промчался крылатый конь Пегас. Зрелище было фантастическое! Громадный прекрасный конь светился голубым светом, и сквозь его шкуру просвечивали звезды.
— Привет тебе, Пегас! — крикнула Алиса. — Спешишь на работу?
— Привет, Алиса, — откликнулся Пегас, — спешу на свое место среди созвездий. Наступает ночь. Надо показывать путь мореходам.
— Пегас! — крикнула Алиса. — Не видел ли ты Синдбада Морехода?
— Видел, — ответил крылатый конь, — я даже рассказал ему некоторые правдивые истории из моей жизни.
— Куда он дальше поплыл?
— Я думаю, что к гиперборейцам, на север, — сказал Пегас. — Ему хотелось поглядеть на ледяные реки и снежные горы. Он все твердил, что такой сказки его дорогая Шехерезада еще не слышала. Прощай, Алиса!
— Как это он тебя назвал? — спросил подозрительный попугай.
— Я не расслышал, — сказала Алиса.
— Но мне кажется, что он назвал тебя женским именем, — сказал попугай.
— Ты ослышался, — сказала Алиса.
— Наверное, приятно иметь столько знакомых, — позавидовал Рашид.
— Да уж, мне приходилось путешествовать, — ответила Алиса.
Все улеглись спать прямо на палубе, заснули сразу, только попугай остался на вахте. Он сидел на верхушке мачты и ворчал:
— Никому нельзя доверять! Подсовывают неизвестно кого! Если Аладдин уже не Аладдин, то, может, и я жар-птица?
И тут он начинал хихикать, как будто кто-то возил гвоздем по жестяной банке.
Наконец впереди показались голубые горы земли Крым.
— Скорей бы ступить на твердую землю, — повторял Икар.
Попугай с Рашидом склонились над картой.
— Вот здесь, — Рашид показывал на высокий утес, нависающий над морем, на котором прилепилась круглая башня, — в замке «Ласточкино гнездо» живет страшный тиран Симеиз. А вон там, правее, где в море сползает язык ледника — первый из ледников, что добрался сюда из Руси, лежит моя родимая земля. Она томится под гнетом Симеиза. Ах, зачем я родился на свет, чтобы переживать все эти мучения!
Он направил корабль в небольшую бухту, умело провел его между вылезающих из голубой воды скал.
Сверху, с гряды снежных гор, которые, как сказал Рашид, назывались Ай-Петри, скатывались серые снежные облака.
К каменному молу сбежалась небольшая толпа одетых в шкуры людей. Они узнавали своего принца и радовались его возвращению. Никто, оказывается, уже и не надеялся, что он жив.
— Ты совсем не изменился, Верный Волк, — сказал Рашид пожилому воину в волчьей шкуре и железном шлеме. У него было обветренное бородатое лицо.
— Вы тоже, господин. Только подросли и стали мужественней.
— Это моя работа, — сообщил попугай. — Я его учил уму-разуму.
Собравшиеся вокруг люди засмеялись. Они никогда еще не видели пиратской птицы и решили было, что это маскарадный костюм.
— Как моя сестренка Гюль-Гюль? — спросил Рашид. — Что о ней известно?
— Мы обыскали все горы, — сказал Верный Волк, — мы облазили все пещеры, но найти ее не смогли.
— Пойдем в дом, перекусим по-человечески, — сказала добрая женщина. — Наши хозяйки уже приготовили обед. Чем богаты, тем и рады.
— Спасибо, Фатима, — сказал Рашид и пояснил Алисе: — Фатима — моя кормилица. Когда мои папа и мама погибли, она мне заменила родителей.
— А что у тебя нового? — спросил Верный Волк, когда все стали подниматься по тропинке к кучке каменных хижин, которые теснились на склоне горы.
— Вот возьми этот сундучок, — сказал Рашид Верному Волку, — и попробуй его.
— Ого, тяжелый сундук! Вы камни, что ли, в нем возите?
— Целый сундук золота. Я привез выкуп за мою сестру.
— Слава нашему князю! — закричали жители крымского княжества.
— Я бы никогда этого не сделал, — сказал Рашид, — если бы мне не помогли друзья. Разреши, я тебя с ними познакомлю. Рядом со мной идет прекрасный юноша. Его зовут Икар. Он родом с острова Крит. Его папа, Дедал, изобрел воздушные путешествия. Но, к сожалению, Икар не смог удержаться на крыльях и упал в море. Там мы его и подобрали. С тех пор он путешествует вместе с нами.
