Феликс Пальма - Карта времени
Когда мир снова встал с головы на ноги, Том, испытывая невыносимую боль, разлившуюся по всему телу, попытался собраться с последними силами, в то время как в нескольких метрах от него Джефф, перемежая стоны с проклятиями, судя по всему, был занят тем же самым. Том осознал вдруг, что в течение некоторого короткого промежутка времени, до тех пор пока не подоспеют остальные, они останутся один на один, и было бы глупо не воспользоваться этим преимуществом. Но Джефф сориентировался слишком быстро. Едва Том встал на ноги, тот со всей свирепостью набросился на него и вновь пригвоздил к земле. Казалось, спина Тома разбилась на тысячи осколков, но даже после этого, в то время как руки противника переплелись с его собственными, стремясь добраться до горла, Том смог упереться ногой в грудь Джеффа и сбросить его с себя, резко распрямив ногу. Джефф отлетел назад, однако усилие отозвалось резкой пронизывающей болью в мышцах бедра. Том заставил себя забыть об этом и как только мог напряг силы, стремясь опередить врага. Экипаж остановился вдалеке, одна из дверей осталась открытой и напоминала перебитое птичье крыло, а Брэдли и Майк уже со всех ног мчались к ним. Быстро оценив свои возможности, Том решил: лучшее, что он может сейчас сделать, — это избежать боя, в котором у него нет ни одного шанса победить, так что, не теряя ни секунды, он со всех ног бросился по направлению к ближайшим улицам, удаляясь от пустынной портовой зоны.
Он не понимал, откуда только взялось это непреодолимое желание выжить, ведь всего лишь несколько часов назад он жаждал вечного покоя, даруемого смертью, тем не менее сейчас он несся так стремительно, как только позволяло ему колотящееся сердце, чьи гулкие быстрые удары тяжело отдавались в висках, и разрывающая мышцы и нервы боль в ноге, пытаясь сориентироваться в ночной темноте. Слыша за собой топот преследователей, он бросился в первую же подвернувшуюся улицу, но, к несчастью, это оказался тупик. Том мысленно послал проклятия кирпичной стене, которая преградила ему путь, и медленно и покорно обернулся. Приятели поджидали его, расположившись в самом начале переулка. Вот теперь начиналась настоящая заварушка. Том невозмутимо пошел прямо на своих палачей, с силой сжимая кулаки. Было очевидно, что с тремя он не справится, но он не собирался сдаваться без боя. Что окажется сильнее: его жажда жизни или их желание убить его?
Подойдя ближе, Том насмешливо поклонился. У него в руках не было меча Шеклтона, но в груди пылало непобедимое сердце капитана. Тусклый свет фонаря едва освещал улицу, лица приятелей оставались в тени. Никто не произнес ни слова. Да и что говорить, все было ясно без слов. По приказу Джеффа мужчины окружили его и выставили вперед кулаки. Казалось, никто не хотел начинать драку первым. Том понял, что инициатива негласно передана ему. «Ну, кто первый?» — спросил он себя, оглядывая своих противников. Он сделал шаг по направлению к Майку, но в последнюю секунду резко развернулся и нанес удар ничего не подозревающему Джеффу. Кулак попал тому прямо в лицо с такой силой, что Джефф не удержался на ногах. Брэдли бросился в атаку, но Том успел увернуться и двинуть его локтем в живот, заставив согнуться пополам. Но от ручищи Спарелла ему не удалось ускользнуть. Удар был чудовищным. Все вокруг заходило ходуном, рот Тома наполнился кровью, и он судорожно попытался удержать равновесие, чтобы не упасть. Но великан не собирался давать ему передышку. Следующий удар пришелся прямо в челюсть, она хрустнула, и Том повалился на землю. В то же мгновение носок чьего-то сапога ткнул его в ребра, и Том понял, что дальнейшая борьба бесполезна.
Это был конец. Град ударов, обрушившийся на юношу, означал, что Джефф с Брэдли пришли в себя и снова присоединились к драке. Сквозь пелену, застилавшую глаза, Том увидел книгу Уэллса, выпавшую из его кармана и валявшуюся теперь на мостовой. Цветок Клер лежал рядом, прямо в грязи, отсюда он казался желтым мерцающим огоньком, который потихоньку угасал и скоро должен был угаснуть навсегда, как и его собственная жизнь.
XXXIII
Когда град ударов наконец прекратился, Том, стиснув зубы от боли, протянул руку, пытаясь достать нарцисс Клер. Попытка закончилась неудачей, потому что в этот момент кто-то схватил его за волосы и потянул вверх.
— Неплохо, Томми, это было неплохо, — прошептал Джефф Уэйн ему прямо в ухо, после чего издал то ли смешок, то ли всхлип. — К несчастью, как ты ни старался, тебя ждет все тот же конец.
Он взглядом приказал Майку Спареллу взять Тома за ноги, и через мгновение юноша почувствовал, как его волокут куда-то — видимо, навстречу судьбе, которая сейчас, когда он вот-вот готов был потерять сознание, уже ни капли его не волновала. Через несколько минут приятели грубо бросили его на землю, как мешок с мусором. Шум воды и удары лодок о пристань подтвердили худшие подозрения: его притащили на берег Темзы, вероятно, чтобы сбросить в реку. Но ничего не происходило. Том мечтал впасть в сладостное забытье, но что-то мешало ему: что-то, похожее на мягкие и теплые прикосновения к окровавленному лицу. Видимо, кто-то из его палачей решил перед смертью придать ему достойный облик, стирая с щек запекшуюся кровь куском мокрой ткани.
— Этерна! Ну-ка иди сюда сейчас же! — крикнул кто-то.
Том почувствовал, что прикосновения прекратились, а через мгновение послышались тяжелые шаги медленно приближающегося к нему человека.
— Поднимите его, — приказал чей-то голос.
Приятели грубым рывком поставили Тома на ноги, но они отказывались слушаться, и тело его сразу же сложилось почти пополам, как у марионетки, которой внезапно перерезали нити. Он упал на колени. Чья-то рука успела схватить его за ворот рубахи, не давая снова повалиться на землю ничком. Преодолев рвотные позывы и попытавшись сфокусировать взгляд, Том безо всякого удивления обнаружил перед собой гигантский силуэт Гиллиама Мюррея, медленно и вальяжно приближающегося к нему. Вокруг Мюррея бегал и подпрыгивал его пес. У предпринимателя был несколько раздосадованный вид, как у человека, которого из-за какого-то пустяка подняли посреди ночи и заставили вылезти из постели. Казалось, он забыл, что именно по его приказу затевалась вся операция. Мюррей остановился в паре метров от Тома и внимательно смотрел на него несколько секунд. На его губах играла насмешливая улыбка.
— Ах, Томми, Томми, — произнес он наконец тоном отца, упрекающего провинившегося ребенка, — ну почему мы с тобой попали в такую неприятную ситуацию? Неужели так сложно было выполнять мои простейшие правила?
Том молчал. Не столько потому, что вопрос был риторическим, сколько потому, что сильно сомневался, что смог бы произнести членораздельно хотя бы одно слово со ртом, полным крови и обломков зубов. В голове немного прояснилось, и он увидел, что действительно находится на пристани, в нескольких шагах от реки. Кроме Мюррея, стоявшего перед ним, и его бывших товарищей, ждущих приказа, на берегу никого не было. Место было выбрано превосходно, никто никогда не узнает о том, что здесь произошло. Здесь умирали не известные никому люди, которых никто не знал. Их бездыханные тела сбрасывали в Темзу под покровом ночи как мусор, а город продолжал безмятежно спать. И на следующий день никто не замечал их исчезновения. Так будет и с ним: ни один человек никогда не спросит: «А где же Том Блант?» Жизнь пойдет своим чередом и без его в ней участия, поскольку он так и не совершил ничего, что как-то повлияло бы на ее течение.
