Андрей Прусаков - Древолюция
— Жаль. А я хотела кое‑что узнать…
— Спрашивай, — он не понял ее иронию.
— Здесь нельзя, — сурово ответила она. — Такие серьезные вопросы можно обсуждать только в сауне и только в голом виде!
— Хорошо! — согласился Алекс. — Тогда завтра соберем военный совет в бане. Буду я, ты, Вожаков, дядю Петю можно пригласить…
— Ты извращенец, Поборцев, — засмеялась Света. Алекс обнял ее и прижал к себе:
— В какой‑то мере.
На второй день пребывания в Дымове Светлана, наконец, познакомилась с Инной. На первый взгляд, девушка не производила впечатления чего‑то необычного и тем более уникального. Просто большой ребенок, обожающий вкусно покушать и поиграть с ребятишками, самый старший из которых был младше ее лет на десять.
— Понаблюдай за ней, — сказал Алекс, — присмотрись. А потом расскажешь. Если сможешь.
Последнюю фразу она не поняла. Алекс ушел по своим делам, а Светлана принялась наблюдать. Ее настойчивая попытка подружиться с Инной не удалась. Девушка относилась настороженно к новым людям. Светланы она не избегала, но и на контакт не шла. Инна была довольно замкнутой, но зато удивительно хорошо общалась с детьми, проводя в их компании почти все свободное время. И совершенно особое место в ее жизни занимал огромный дендроид, стоявший у бывшей заправки. Инна навещала его по несколько раз на дню, разговаривала с ним и подолгу стояла, обнявшись с мутантом.
Странный союз «красавицы и чудовища» шокировал Свету. Отношение Инны к мутанту было совершенно естественным, будто она общалась с человеком, с кем‑то равным ей. Несмотря на кадры, показанные ей Поборцевым, Светлана хотела сама, лично увидеть что‑нибудь необычное. Когда дендроид оставался в одиночестве — а это бывало редко, практически только ночью, Светлана приходила к нему и также как Инна, обнимала, прижимаясь всем телом к стволу, и пыталась уловить, почувствовать нечто… Но тщетно. Ничего не получалось. «Может, попросить помочь Инну, — думала Света, — но Алекс говорил, что она отказала ему, сказала, что он не сможет услышать дерево. Почему? Почему эта слабоумная девочка может что‑то чувствовать, а они — нет? Впрочем, Алекс говорил, что и дети чувствуют тоже, но рассказы их столь удивительны и противоречивы, что больше походят на выдумки». Но постепенно поразительные и необъяснимые истории и случаи, рассказанные, а подчас увиденные ей самой, складывались в костяк загадочной и пугающей силы, точное имя которой дал Алекс Поборцев: древолюция.
Была история с потерявшимся котенком. Дети искали его и не могли найти, до тех пор, пока Танюшка, дочь Николая Вожакова, не подошла к дереву и простояла с ним несколько минут в обнимку. После чего вся компания вместе со Светланой, направилась к одному из подвалов и вытащила упавшего в малозаметную трубу котенка. На вопрос изумленной Ольхиной девочка ответила, что это дерево ей подсказало… Множество похожих случаев убедили Свету в том, что и дети в какой‑то мере могут контактировать с живыми деревьями, и это уже сенсация! А то, что дендроиды могли «видеть» сквозь стены и расстояния, давно никого не удивляло, а Ольхину и подавно.
Потом ей рассказали о потерявшемся охотнике. Жители одного из сел, с которыми часто общался Поборцев–старший, рассказали поразительный случай. Один охотник провалился в болото, потерял оружие и еду, и едва не погиб. Снег лежал уже две недели, человек промок и легко мог замерзнуть. Но в чаще наткнулся на дендроида и решил остаться и переночевать под ним. Как такое пришло ему в голову, он объяснить не мог. Просто надеялся, что могучий мутант как‑то поможет ему. Ведь ни мороз, ни снег не могли заставить дендроидов сбросить листву, и зимой их листва оставалась зеленой, и снег не держался на ней. У человека не было даже спичек, и он знал, что пережить зимнюю ночь без огня вряд ли сможет. Но от дерева не отходил. На следующий день его отыскали друзья. Невероятно, но он остался жив и говорил, что всю ночь чувствовал энергию, исходящую от дерева. Он обнял дендроида и так согревался, удивляясь, почему это тепло не может растопить снег вокруг дерева?
Света смотрела на играющую в снежки Инну, на ее простое, открытое лицо, и думала, что поразительный дар достался девушке отнюдь не случайно. Она по–хорошему завидовала ей и чувствовала, что изменяется вместе с окружающими ее людьми, по–новому учится смеяться, сострадать и, главное, чувствует себя частицей целого. Не винтиком государственной машины, которому всегда найдется замена. Исчезни он — воткнут новый, и ничего не изменится. Здесь все ощущалось не так, и всеобщее единение захватило ее. Она чувствовала себя не только частью, но и душой общины. И если с ней или с кем‑то другим что‑то случится — изменится мир.
Как ученый, она пыталась понять и осмыслить все это, вывести какую‑то линию, сформулировать закон нового бытия, но быстро осознала бессмысленность научного подхода. «К черту науку, — подумала бывший научный сотрудник, — сейчас и без опытов видна правота Галеева. Живые деревья — не враги человечеству, а самые настоящие друзья, надо только понять и принять их, как эта девушка. Какая ирония: слабоумная, которая не могла найти работу в сибирском захолустье, может стать спасительницей мира. Если мы сможем донести до мира эту весть»…
* * *— Спасатели! Спасатели прилетели!
Истошный крик на улице сопровождался ударами в било. Лесник подвесил железку на ветку дерева специально на случай всеобщего сбора. После памятного столкновения с мародерами в него до сих пор ни‑кто не стучал.
Алекс выскочил из постели и выглянул в окно. В небе над городом барражировал вертолет. Не военный, а длинный, зеленый, с рядом круглых иллюминаторов. Вертолет снижался, ища место для посадки.
— Что там? — спросила Света. Она приподнялась на кровати, прижимая к груди одеяло.
— Вертолет! — ответил Алекс. — Одеваемся!
Повторять было не нужно. Через десять минут Алекс и Светлана выскочили на улицу, куда уже сбежалась добрая половина дымовцев. Вертолет сел на площадь перед заправкой. Люди бежали на место посадки, кричали и размахивали руками. Алекс увидал выходящего из дома Вожакова.
— Ну, что, дождались? — весело спросил он их. — Наконец‑то!
Из вертолета выпрыгивали люди. Но не в оранжевых комбинезонах спасателей, а в маскировочной форме и с оружием. Армия! Пусть будет армия, кто угодно, мы так долго этого ждали, подумал Поборцев, останавливаясь вместе со всеми у вертолета. Лопасти машины прекратили вращение, и гул двигателей затих.
Военные выстроились полукругом. Алексу не понравились их лица: будто не спасать их прилетели, а арестовывать. Суровые, неразговорчивые, отстраненные. Один из солдат грубо оттолкнул Влада, запросто подошедшего к нему… Последним из вертолета вылез невысокий, по сравнению с рослыми вояками, человек, и Поборцев тут же узнал его: Курмаев! Что он здесь делает? Зачем столь важному человеку прилетать в Дымов? Алексу стало тревожно, он дернул Свету за рукав:
