Боб Шоу - Венок из звёзд (сборник)
В тот вечер мы показывали «Встретимся в Манхэттене» — фильм с необычайно большим количеством эпизодических ролей, их которых чудовище Симпсона могло бы свободно выбрать себе образ. Во время демонстрации киножурнала я стоял в своей нише в конце зала и пытался убедить себя, что никаких дурных последствий мой план иметь не может. Если инопланетянин — только плод моего воспаленного воображения, то ничего страшного не случится. Если же он существует на самом деле, то, раскрыв его, я, возможно, окажу человечеству немалую услугу. Обосновав все таким образом, я, казалось бы, не должен был ни о чем беспокоиться, однако сегодня в дружелюбной темноте знакомого зала мне мерещились подкрадывающиеся со всех сторон ужасы, и к началу самого фильма я настолько перенервничал, что не мог больше оставаться на месте.
Я вышел в фойе и некоторое время наблюдал за опоздавшими к началу сеанса зрителями. Кассирша Джин Мэджи уставилась на меня из-за своего застекленного окошка, и я решил выйти на улицу проверить, на месте ли патрульная группа, обещанная Бартом Уайтменом. Около кинотеатра никого не было, Я уже собрался звонить ему, но тут разглядел почти в самом конце квартала машину, которая могла быть и патрульной. Как обычно по средам, накрапывал небольшой дождь, так что я поднял воротник и пошел вдоль улицы, то и дело оглядываясь на здание кинотеатра. Нелепая конструкция желтого куба больше чем когда либо казалась мне неуместной на тихой улочке, а неоновая вывеска раздражающе жужжала в шуме дождя, словно бомба с часовым механизмом.
Я почти дошел до машины, когда отражения на мокрой мостовой и в витринах магазинов внезапно исчезли. Резко обернувшись, я увидел, что светящаяся вывеска над кинотеатром тоже погасла. Здание оставалось в темноте добрых десять секунд — дольше, чем в предыдущие среды, затем огни вспыхнули с новой силой.
Напуганный происходящим, я бросился к машине и увидел опознавательные знаки полиции. Одно из окон открылось, и оттуда высунулась голова патрульного.
— Сюда, — закричал я. — Скорее!
— Что случилось? — твердым голосом спросил полицейский.
— Я… Я объясню потом. — Тут я услышал быстрые шаги и, обернувшись, увидел, как ко мне во весь опор несется Портер Хастингс. Он выскочил на улицу, даже не надев пиджак. У меня появилось нехорошее предчувствие.
— Джим, — задыхаясь, произнес он. — Тебе нужно скорее туда. Там черт знает что творится…
— Что ты имеешь в виду? — Вопрос прозвучал чисто риторически, потому что внезапно я понял, что случилось. — Ты пустил тот кусок фильма, как я тебе говорил?
— Конечно. — Даже в такой ситуации Портер сумел всем своим видом передать возмущение по поводу того, что кто-то усомнился в его профессионализме.
— Те самые кадры, что были заряжены?
На его лице появилось виноватое выражение.
— Ты ничего про это не говорил. Я прокрутил чуть вперед, чтобы посмотреть, что это такое.
— А ты отмотал пленку обратно к нужным мне кадрам?
Времени, да и необходимости отвечать на вопрос не было, потому что в этот момент в конце улицы началось что-то невероятное. Полицейские в машине, Портер Хастингс и я увидели, сцену, какой на Земле не видел никто уже более полутора тысяч лет: из тесного помещения кинотеатра на улицу вырывался римский легион в полном боевом облачении. Блестя шлемами, щитами и короткими мечами, они быстро построились под вывеской кинотеатра в плотное каре, готовые отразить нападение любого, кто к ним приблизятся. А над их головами (тогда а, видимо, был не в состоянии оценить иронию) горела моя неоновая вывеска: КОЛИЗЕЙ.
— Этому должно быть какое-то объяснение, — произнес один из полицейских, протягивая руку к радиотелефону для связи с участком, — и для вашего же блага оно должно быть убедительным.
Я мрачно кивнул. У меня было для них вполне убедительное объяснение, вместе с тем возникшее у меня тяжелое чувство подсказывало, что моим скромным ретроспективным показам по средам пришел конец.
ПОРОЧНЫЙ КРУГ
[3] Перевод Б. Белкина
— Думаю, что могу вам помочь, — произнес слабый голос. — Я хочу покончить с собой.
Лоример удивленно поднял глаза. Даже в полумраке бара было видно, что подошедший к столику усталый мужчина болен. Его узкие плечи уныло сутулились под старым плащом, придавая фигуре женственный вид, в глазах на бледном удлиненном лице тлело отчаяние.
— Я хочу покончить с собой, — повторил незнакомец.
— Не кричите. — Лоример оглядел бар и с облегчением убедился, что их никто не слышал. — Садитесь.
Незнакомец опустился в кресло и, понурив голову, застыл.
Глядя на него, Лоример почувствовал разгорающееся возбуждение.
— Хотите выпить?
— Если угостите, не откажусь.
— Возьму вам пива. — Лоример нажал нужную кнопку, и через несколько секунд из раздаточного отверстия появилась кружка темного пива. Незнакомец равнодушно принял кружку и пригубил.
— Как вас зовут? — спросил Лоример.
— Это имеет значение?
— Лично мне плевать, но надо же как-то к вам обращаться. Кроме того, я должен знать о вас все.
— Раймонд Сэттл.
— Кто вас прислал, Раймонд?
— Не знаю его имени… Официант из «Фиделио», рыжеволосый.
Лоример задумчиво смотрел на собеседника, недоумевая, что может довести человека до такого состояния. Судя по манере речи, Сэттл относился к кругу образованных людей, но, с удовольствием отметил Лоример, именно таких обычно легко ломают жизненные невзгоды.
— Скажите, Раймонд, — начал он, — у вас есть родственники?
— Родственники? — Сэттл угрюмо смотрел в кружку. — Всего один. Девочка, ребенок.
— Вы хотите, чтобы деньги достались ей?
— Моя жена умерла в прошлом году, малышка в приюте. — Губы Сэттла растянулись в подобии кривой улыбки. — Очевидно, меня сочли неспособным обеспечить ее воспитание. Будь у меня деньги, в епископате, вероятно, закрыли бы глаза на недостатки моего характера, но, увы, я не могу заработать денег. По крайней мере, обычным способом.
— Понятно. Уж так нам повезло — родиться на Орегонии.
— Я не знаю, что такое везение.
— Жизнь гораздо проще на таких планетах, как Авалон, Моргания, даже на Земле.
— Смерть тоже проще.
— Н-да… — Лоример решил вернуть разговор в деловое русло. — Мне нужны подробности. Я плачу двадцать тысяч и хочу убедиться, что мои деньги не пропадут впустую.
— Не извиняйтесь, мистер Лоример. Я готов. Сэттл говорил с безразличием человека, у которого нет будущего.
