Жюль Верн - Паровой дом (пер. В. Торпакова)
Но все было кончено. От банды не осталось и следа. Вместо того чтобы вернуться в Рипур к своему убежищу, теперь раскрытому, последние приверженцы Наны Сахиба были вынуждены рассеяться в долине Нармады. Что касается Стального Гиганта, то взрыв котла его полностью разрушил. Одна из его мощных ног валялась на значительном расстоянии. Кусок хобота, отброшенный в заросли, воткнулся в них и торчал оттуда как гигантская рука. Повсюду были разбросаны куски стали, покореженного листового железа, гайки, болты, колосники, остатки цилиндров, сочленения рычагов. В момент взрыва, когда клапаны перекрыли выход пару, его давление, очевидно, было фантастически высоким и могло достигать двадцати атмосфер. И сейчас от искусственного слона, которым так гордились жильцы Парового дома, от этого колосса, вызывавшего суеверный восторг индийцев, от механического шедевра инженера Банкса, от воплощенной мечты фантаста — раджи Бутана, остался искореженный и бесполезный каркас!
— Бедное животное! — не мог сдержать возгласа капитан Худ, стоя у тела своего дорогого Стального Гиганта.
— Можно сделать другого… Другого, еще более мощного! — сказал Банкс.
— Конечно, — ответил капитан, тяжело вздохнув, — но это уже будет не он!
Пока они исследовали место взрыва, инженеру и его друзьям пришло в голову поискать останки Наны Сахиба — если не голову набоба, то хотя бы руку без пальца для установления идентичности. Они хотели бы иметь неопровержимое доказательство смерти того, кого уже никак нельзя будет спутать с Балао Рао, его братом.
Но ничто из окровавленных останков, устилавших землю, не напоминало того, что было когда-то Наной Сахибом. Возможно, его друзья-фанатики унесли все, что оставалось от набоба. Это было более чем вероятно. Из этого следовало, что, поскольку нет никаких точных доказательств смерти Наны Сахиба, легенда вновь вступит в свои права, в умах населения Центральной Индии неуловимый набоб опять прослывет вечно живым, пока из бывшего главаря сипаев не создадут бессмертного бога.
Но для Банкса и его людей была неприемлема сама мысль о том, что Нана Сахиб мог выжить при взрыве.
Они возвратились на станцию, капитан Худ подобрал кусок одного из бивней Стального Гиганта — ценный обломок, из которого он хотел сделать сувенир.
На следующий день, 4 октября, все они уехали из Джаббалпура в вагоне, предоставленном в распоряжение полковника Монро и его друзей. Через сутки они пересекли Западные Гаты, эти индийские Анды, что тянутся на протяжении трехсот шестидесяти лье среди густых баньяновых, сикоморовых, тиковых лесов, перемежаемых пальмами, кокосовыми деревьями, посадками перца, арека, сандалового дерева и зарослями бамбука. Через несколько часов поезд железной дороги доставил их на остров Бомбей, который вместе с островами Сальсетт, Элефант и другими образует великолепный рейд и порт на юго-западной оконечности столицы президентства.
Полковник Монро не предполагал долго задерживаться в этом большом городе, где жили бок о бок арабы, персы, банианы, абиссинцы, парсы, или гебры, синдхи, европейцы всех национальностей и даже, кажется, индийцы.
Врачи, которых консультировали по поводу здоровья леди Монро, рекомендовали отвезти ее на какую-нибудь близлежащую виллу, где тишина, покой, а также повседневная забота врачей и неусыпная преданность ее мужа не могут не оказать целебного действия.
Прошел месяц. Ни один из друзей полковника, ни один из его слуг и не думал оставлять его. В тот благословенный день, когда они смогли бы увидеть исцеление молодой женщины, они все хотели быть рядом с ним.
И вот этот радостный день настал. Леди Монро постепенно приходила в себя. И наконец рассудок вернулся к ней. О том существе, что было когда-то Блуждающим Огнем, не осталось даже воспоминаний.
— Лоране, Лоране! — воскликнул полковник, и леди Монро, узнав его, упала в его объятия.
Неделю спустя обитатели Парового дома собрались в бунгало в Калькутте. Там начнется теперь совсем другая жизнь, совершенно иная, отличная от той, что наполняла до сих пор этот богатый дом. Банкс будет проводить там досуг, который оставит ему работа, капитан Худ — очередной отпуск, а что касается Мак-Нила и Гуми, то они были люди домашние и никогда не собирались расставаться с полковником Монро.
К этому времени Моклер был вынужден покинуть Калькутту и вернуться в Европу. Он уезжал одновременно с капитаном Худом, у которого кончился отпуск, и преданным ему Фоксом, последовавшим за капитаном в военные поселения Мадраса.
— Прощайте, капитан, — сказал ему полковник Монро. — Мне приятно думать, что вы не жалеете о своем путешествии по Северной Индии, разве только о том, что вам не удалось убить вашего пятидесятого тигра.
— Но он убит, мой полковник.
— Как! Убит?
— Несомненно, — ответил капитан Худ, делая величественный жест, — сорок девять тигров и… Калагани… Разве это не пятьдесят?
Конец
Примечания
1
Сипаи — индийские солдаты английской колониальной армии.
2
Президентство — Автор использует архаичный термин, уже устаревший ко времени действия повести. Термин «президентство» относится к тем временам деятельности Ост-Индской компании, когда территории, находящиеся под ее управлением, подчинялись власти специального чиновника — президента. Впоследствии эти территории были преобразованы в губернаторства — Бенгальское, Бомбейское и Мадрасское.
3
Набоб (набаб, наваб) — титул высших сановников при дворе султана в Индии, примерно соответствует князю.
4
Бунгало — одноэтажный дом, окруженный верандой.
5
Факир — религиозный нищий в Индии, бродячий монах.
6
Санскрит — древнейший письменный язык Индии; используется как культовый в индуизме.
7
Аурангзеб (1618–1707) — букв.: «краса престола», император из династии Великих Моголов, созданной завоевателями тюркского происхождения. Эта династия правила в Индии в 1526–1858 годах. Ее основателем был Бабур (1482–1530), потомок Тимура, полководец и поэт. Среди его наследников наиболее известны Акбар (1542–1605), расширивший и укрепивший границы империи, и Шах-Джахан (1592–1666), осуществивший постройку жемчужины могольской архитектуры — Тадж-Махала (в Агре). С кончиной Аурангзеба, называвшего себя «покорителем вселенной», империя Великих Моголов пришла в упадок.
