Андрей Костин - Чокнутый
Гораздо сложнее обстояли дела там, где схлестнулись обезьяноподобные. Орангутанги, равно как и другие, предпочитающие питаться бананами и гусеницами, никогда не испытывали друг к другу особой любви. Мало ли точек неприязни?! Зона охоты и проживания. Похищение детенышей или самок. Или самое больное - вера. Все просто. Племя орангутангов свято верило в свою собственную красоту и неповторимость. И, соответственно, не слишком признавало подобное право за всеми остальными прямоходящими. Тем более такими страшными, как орангутанги, макаки. О красоте горилл среди соплеменников Альварезы вообще говорить считалось дурным тоном.
И нет ничего странного в этой вере. История джунглей знает немало случаев, когда убивали и за меньшее. У одних вера в бога, у других - в собственную красоту. И возьми небо звезду, дающую планете тепло и свет, ради такой красивой веры можно было пролить и свою, и чужую кровь.
Альвареза со своими ребятами держался. На последнем издыхании, но держался. Слишком неравны силы. Но не зря, не зря их так долго мурыжил Мил, заставляя тренироваться. И если спасенные скажут Милу спасибо за те приемы рукопашного боя, что им так долго втолковывала белая пантера, это станет самой лучшей наградой бывшему полицейскому.
Что творится с флангов, Мил видеть не мог. Он уже бросил наблюдать и осмысливать. Джунгли не дают времени на долгие раздумья. Зачем крутить мордой, соображая, какую жертву лучше убить. Убивай ту, которая ближе. Но он был уверен, что мутанты, его мутанты, стояли, стоят и будут стоять до самого конца. Если уж кому и нет дороги обратно, то только им. Или проиграешь и умрешь, или выиграешь, оставаясь живым. Нет, эти уродцы будут стоять до последнего.
Мил сиганул к пантерам, вспомнив, что должен и им показать, что альбиносы не такие уж потерянные индивидуумы. Но тут случилось совсем непредвиденное. Первый же обладатель мохнатой гривы на шее и огромных, не в пример Милу, клыков, с которым он столкнулся нос к носу, аккуратно отбросил, парировал удар и довольно грубо бросил в глаза:
- Куда прешь, щенок! Дуй отсюда, пока бока не намяли.
Мил ожидал чего угодно, но только не этого. И только когда подскочивший Квар, старина Квар, отпихнул его своим телом, сумел внятно произнести:
- Что, черт возьми, происходит?
У Квара не было времени объяснять Чокнутому все в мельчайших подробностях, и он ограничился коротким:
- Нормально все.
Разве можно объяснить альбиносу, что ни пантеры, ни гривастые, ни прочие Большие кошки не способны убивать равных себе, тем более состоящих почти в кровном родстве. И не мог объяснить. Что же побудило кошек встать в ряды Проклятых? Мало ли причин. Джунгли...
Более подробную информацию дал Бобо, который затормозил четырьмя конечностями рядом с Милом:
- Это, что ли? Не бери в голову. Они в голодные времена не то что пищей - самками делятся. Эффект выживания. Сам понимать должен. А теперь и решай, как у них складываются отношения. Но ты лучше туда посмотри.
Мил обратил свой взор в ту сторону, куда показывал медведь.
Прямо на них, сметая все на своем пути, подминая тела своих и чужих, перла тяжелая вражеская кавалерия с широкими оттопыренными ушами. И не беда, что она была в единственном числе. Урон, который наносил длинноносый житель, мог сравниться только с зимним ураганом. Те смельчаки, которые рискнули встать на его пути, давно были мертвы.
- Черт! - Мил закусил нижнюю губу. Он как-то не подумал об убойной силе этого, по всей видимости, дикого слона. И, судя по общей картине, перевес потихоньку переходил на сторону Проклятых.
- Надо отступать, - нервно вздрагивая, сказал Бобо. Надо. Но тогда все будет проиграно. Стоить только чуть дрогнуть, чуть попятиться назад, и то легкое, неуловимое чувство удачи отвернется от них навсегда.
- Где серые странники?
- Да какие странники против такой махины, - отмахнулся медведь. Да они уже и так давно схлестнулись. Вон там, видишь, туча пыли? Так это они. Ну не выдержали. А ты сам бы стал ждать приказа? То-то же. Родж правильно поступил. Рыси сами хотели нас с флангов обойти, тут их страннички и перехватили. У них к Маленьким Но Дерьмовым Кошкам свои счеты. За прошлое. Пущай разбираются. Так что начет лопоухого? А, Чокнутый?
Думай, Мил, думай. На то ты и человек, хоть и бывший, чтобы думать. Находить выход из кризисных ситуаций. Еще немного - и жители дрогнут. Дрогнут и побегут. И тогда конец. Не помогут ни призывы, ни белая шкура. Бросить всех на эту тумбу? Это сколько новых смертей. И в этих смертях будет виноват он, Мил. Потому, что не продумал и не предугадал.
- А глаза мы ему выцарапать можем? - спросил он у Бобо. Просто так спросил. Без всякой надежды. Медведи этого не сделают. Не достанут. Орангутанги слишком заняты своими разборками. От пантер и мутантов проку мало. Больше умрет, чем хоть на пару шагов приблизятся.
Бобо не отвечал, тупо вглядываясь в одну точку.
- Или испугать его? - не унимался Мил, все более распыляясь, видя, как один за другим жители погибают под тумбами лопоухого.
- Испугать? - эхом отозвался пещерный медведь, но глаз от чего-то интересного не отвел.
- Ну да. - Ну почему медведи такие тугодумы? - Чего боятся слоны? Чего может бояться вислоухий?
- Они могут бояться только одного. - Голос Бобо упал до самой низкой отметки. Милу пришлось напрячься, чтобы расслышать все слова пещерника. - А вернее - кого.
- Мышей! - Хорошо, когда хорошие мысли приходят одновременно к двум умным жителям. Жаль только, что эти мысли такие несбыточные.
- Мыши, мыши, мыши! Да нет у нас мышей! - Мил готов был плакать от бессилия.
- Мышей нет, - как-то уж слишком радостно сообщил Бобо, расплываясь в довольной улыбке. - А вот в единственном числе - это можно.
Смутная, совсем слабая догадка промелькнула в голове у Мила. Боясь спугнуть ее, он медленно стал поворачивать морду в сторону звезды, дающей планете тепло и свет. Как раз в ту сторону, куда так настойчиво был устремлен взгляд Бобо.
- Матерь пантерья! - только и смог вымолвить он.
Тяжело переваливаясь из стороны в сторону, с легким хрустом валя вековые деревья, словно однодневную траву, загораживая собой весь горизонт, через джунгли шла Мышь. Та самая, которая до этого спокойно жила в могилах и была их Хранительницей.
Остановившись на краю пустоши, махнув хвостом, смяв по ходу дела близлежащую растительность, Мышь хрюкнула и обвела долгим взглядом поле боя.
Необычный звук, этот самый хрюк, был мгновенно услышан и над черным пепелищем пронесся всеобщий крик изумления. А потом наступила тишина.
Мышь подняла правую лапу, вытерла нос и двинулась прямиком к белой пантере.
За то время, которое Мил не имел удовольствия видеть это, несомненно, величественное чудо джунглей, Мышь заметно прибавила в росте. Но с такой же пропорциональностью похудела. В джунглях достаточно тяжело найти столько жертв, а питаться травой гордость не позволяет. Да и где настричь столько травы?
