Сергей Андреев - Особый контроль (сборник)
Травицкий лежал под разбитым корпусом пинасса в трех километрах от защитных устройств. Целыми у него были только руки, прикипевшие к рукояти аварийного выброса.
Филипп с помощью товарищей вытащил его из-под обломков и безучастно смотрел, как суетятся врачи скорой, примчавшиеся вслед за ними. За врачами прилетел Томах. Он посмотрел на тело Травицкого, опутанное проводами, на врачей, разворачивающих бесполезные свои аппараты, и дотронулся до плеча Филиппа:
— Пойдем, инспектор. Никто не виноват в том, что случилось. Предусмотреть такое мы не могли. Пойдем, ему уже не поможешь.
Филипп не шевельнулся. Станислав повздыхал, потоптался рядом и отошел к врачам.
— Плачь, плачь, — пробормотал он с тоской. — Кто не плакал — как не жил!..
— Простите. — К Филиппу подошел старший из врачей. — Мы прибыли слишком поздно… тридцать семь минут… многочисленные кровоизлияния, три десятка переломов… Вот, возьмите. — Врач протянул ему какой-то небольшой плоский предмет. — Это нашли в его руке.
Филипп спрятал предмет в карман, встал и пошел прочь, в пустыню, не разбирая дороги.
— Эксперимент, в общем-то, удался, — подошел к Станиславу угрюмый Генри Бассард. — А ваша служба подвела, подвела. СЭКОН теперь не слезет…
Томах посмотрел на него, багровея, и Бассард быстро отошел.
— Зачем его сюда понесло? — пробормотал Станислав, почувствовав за спиной дыхание Керри Йоса; успокоил дыхание.
— Спешил, — понял тот, глядя на тело Травицкого. — Значит, рассчитывал успеть.
— Куда успеть? Всем оборудованием можно было командовать из наблюдательного пункта.
— Не всем. По моим сведениям, он установил в главном конусе взрывной установки дополнительную ТФ-антенну с блоком аппаратуры управления и резонатор. Как ты думаешь, что его задержало? Ведь он мог успеть туда и обратно, времени хватало.
— Я задаю себе тот же вопрос.
Они встретились глазами.
“Генри прав, — сказал взглядом Керри, — подвела наша служба”.
“Я знаю, — ответил мысленно Томах. — Разберемся”.
Станислав подождал, пока врачи заберут тело Травицкого, и сел на крыло своего флейта ждать Филиппа.
Природа наконец успокоилась, и сквозь редеющие тучи проглянул настороженный лик солнца.
ГЛАВА 14
Оглянись вперед
Зона взрыва была все еще обнесена цепью маркерных огней и предупреждающих надписей, но ионизация почвы уже снизилась до уровня естественной, поэтому робота-сторожа сняли, и Филипп мог пройтись по зоне, не рискуя вызвать сиренный гнев автомата.
Снизившись, он спружинил на ноги и выключил пояс-антиграв.
Пустыня уже почти зализала нанесенную взрывом рану шершавым языком песков, но в том месте, где стояла ТФ-установка, зияла стометровой глубины воронка и на километр вокруг почва была покрыта слоем странного голубого праха, текучего, как вода.
Поднимая облачка голубоватой пыли, Филипп прошлепал к краю воронки, заглянул вниз. В глубине пропасти увязла густая тень, но все же благодаря низкому солнцу, лучи которого высвечивали противоположный край воронки, можно было разглядеть, что желтые стенки провала усеяны порами так густо, что напоминают полурастаявший в стакане чая кусок сахара. От ТФ-установки, конечно, не осталось и следа. Филипп представил, какие силы бушевали здесь месяц назад, чтобы стиснутым фокусирующим полем ударить в зенит, и ему на миг стало не по себе.
Присев на край воронки, он свесил ноги в пустоту и задумался над своими ощущениями, гонявшими его по Земле в поисках утраченного равновесия, в поисках неведомой истины. Кирилл Травицкий погиб, не успев сообщить, что он хотел доказать экспериментом. Почти все в Управлении считали, что погиб он глупо, и только Томах, Филипп да Никита Богданов имели другое мнение, но и у них не было доказательств. Единственный известный факт состоял в том, что по заданию Травицкого строители смонтировали на дне установки сложную антенну, способную возбуждать ТФ-волну необычайной, небывалой, сверхвысокой частоты, и ТФ-резонатор, но зачем они ему понадобились, не знал никто.
— Убежден, что он хотел до эксперимента подключить резонатор с антенной к главной антенне установки, — сказал после трехдневных разбирательств трагического случая Томах на коротком совещании у директора УАСС. — В каскад управления была встроена, кроме всего прочего, еще и аппаратура синхронизации пуска.
— Но проверить это невозможно, — буркнул Спенсер, не глядя ни на кого. — Поэтому конкретный виновник его гибели — ваш отдел.
— Мы и не снимаем с себя вины, — поморщился Керри Йос. — Но, к сожалению, Травицкий не оставил никаких записей, свидетельствующих о его намерениях, и что он хотел проверить — неизвестно.
— А я думаю, это не случайность, — проговорил Богданов, покосившись на Томаха. — Снова вмешался Наблюдатель.
— Наблюдатель не может быть равнодушным, — покачал головой Керри Йос. — В этом случае он действовал бы гораздо более жестко. Смерть Василия Богданова, конечно, связана с появлением Наблюдателя, но в смерти Травицкого гораздо больше загадочного и случайного. То же самое можно сказать и о совпадении точки взрыва с древним ядерным устройством. Кстати, не мешало бы просчитать все характеристики построенной по указанию Травицкого колебательной ТФ-системы. Вспомните, “зеркальные перевертыши” тоже использовали запредельные частоты. Зачем Кириллу понадобилось разрабатывать ТФ-контур с теми же параметрами?
— Не совсем с теми же, его антенна-резонатор способна излучать ТФ-поле на гиперчастотах, не изученных даже теорией.
— Вот и давайте привлечем теоретиков, пусть покумекают, на что рассчитан ТФ-луч с такими частотами.
— Что нам это даст?
— Не знаю. — Керри Йос поднял на Спенсера прозрачный взгляд. — Может быть, ничего. Глаза подчас бывают слепы, надо искать сердцем…
— Может быть, ничего, — пробормотал Филипп вслух, поднимаясь на ноги: солнце зашло, и в пустыне резко похолодало. Какая-то мысль родилась в мозгу, смутная, неопределенная, ускользающая…
— Характеристики ТФ-антенны…
Да, ученые провели расчеты ТФ-волны, которую могла излучать построенная по заказу Травицкого антенна, но выводы оказались такими необычными, что в них трудно было поверить: в зоне излучения должны были наблюдаться эффекты “сдвига” и даже “поворота” времени на макроуровне, и к чему это могло привести — никто предугадать, а тем более рассчитать не мог. Теоретики в том числе. Они только начинали свои колдовские исследования.
