Алексей Калугин - Не так страшен черт
- Это значит, что у меня есть шанс остаться в живых? - тут же спросил я.
- Это значит только то, что я сказала, - очаровательной улыбкой Светик попыталась смягчить резкость своих слов.
Все же, что ни говори, она была милой девушкой.
- Ну, хватит об этом, - ствол пистолета в ее руке едва заметно качнулся из стороны в сторону. - Где мини-диск?
- В тайнике, - ответил я односложно, чтобы заставить Светика задавать новые вопросы.
- Где тайник? - спросила Светик. Даже сейчас, когда она держала меня под прицелом пистолета, я и в мыслях не мог назвать ее своим врагом. Слишком уж хороша она была для этого.
- В диванной ножке, - я взглядом указал на диван, рядом с которым стояла Светик.
Взглянув в указанном направлении, Светик на мгновение выпустила меня из поля зрения. И в ту же секунду я, пригнувшись, кинулся на нее, рассчитывая в падении сбить с ног и успеть перехватить запястье руки, в которой она держала пистолет.
Как оказалось, по сравнению со Светиком я был всего лишь жалким дилетантом. Светик выстрелила автоматически, почти не целясь, и при этом у нее даже бровь не дрогнула. Так стреляют только профессионалы высочайшего класса хладнокровно и расчетливо, точно зная, какая точка на теле жерты будет поражена.
Пуля угодила мне в правое плечо, пробив мягкие ткани, но даже не задев кость. И все равно, ощущение было такое, словно я со всего разбега налетел на бетонную стену. Удар отбросил меня назад. Я потерял равновесие и упал на спину. И только после этого я почувствовал чудовищную боль в плече, которая, казалось, отдавалась во всем теле. Чтобы не закричать, я зарычал - страшно, по-звериному тупо и дико. Прижав ладонь к ране на плече, я попытался перевернуться на бок.
- Глупо, Дима, - услышал я негромкий голос Светика, в котором не присутствовало ни сочувствия, ни жалости - только холодная констатация факта.
Я поднял голову и попытался усмехнуться. Но, наверное, моя усмешка была больше похожа на болезненный оскал.
- И этой девушке я едва не признался в любви - прохрипел я.
Оперевшись здоровой рукой о пол, я сел.
- Ты не хочешь перевязать мне плечо? - спросил я.
Направленный на меня ствол пистолета был красноречивее любого ответа.
- Подними диван, - приказала Светик, отступив на шаг назад в направлении двери.
- У меня же плечо прострелено! - возмущенно воскликнул я.
- Это уже твои проблемы, - произнесла Светик, почти не разжимая губ. - И постарайся добраться до дивана, не поднимаясь на ноги.
Спорить было бессмысленно.
Опираясь только на три конечности, словно пес с перебитой лапой, я дополз до дивана и, сев на колени, попытался приподнять его одной левой рукой. Усилие тут же отозвалось болью в раненой руке. Я застонал и уперся лбом в подушки дивана.
- Ну?.. - услышал я у себя за спиной требовательный голос.
Снова ухватившись пальцами левой руки за край дивана, я стиснул зубы и со злостью рванул его вверх.
Понимая, что долго удерживать край дивана на весу я не смогу, Светик наклонилась и быстро отвернула ножку, в которую были уложены минидиски Щепы.
Бросив диван, я прижал ладонь левой руки к кровоточащей ране.
- Здесь их десятка два, - услышал я за спиной голос Светика.
Я не обернулся, потому что не хотел видеть её лицо.
- Бери все - сказал я, кожей чувствуя холод пистолетного ствола, направленного мне в спину. - Там разберешься...
Выстрела я не услышал, только почувствовал страшную боль, когда пуля, войдя под лопатку разорвала мне легкое и, пройдя навылет, вышла из груди. Упав, я ударился лбом о пол и закричал так, как, наверное, не кричал еще никогда в жизни. Я думал, что крик этот никогда не умолкнет, но внезапно он прервался, перебитый кашлем. Я едва не задохнулся из-за того, что что-то попало мне в горло. Перевернувшись на левый бок, я приподнялся, опираясь на локоть, еще несколько раз надсадно кашлянул и выплюнул на пол с полстакана крови.
Сознание мое уже заволакивал серый туман. Я был близок к тому, чтобы полностью отключиться, но разум мой, прекрасно понимая всю безысходность положения, все еще продолжал бороться за жизнь. Дела у меня были хуже, чем у Христа перед распятием, с простреленным легким мне вряд ли удалось бы прожить более получаса, и все же, зная то, как аккуратно всегда работала Светик, я не сомневался в том, что перед уходом она непременно сделает контрольный выстрел.
Наверное, нужно было обернуться, чтобы посмотреть, что делает у меня за спиной Светик, но вместо этого, захрипев от боли в боку, я встал на четвереньки и пополз в сторону балконной двери. Я не понимал, зачем я это делаю - ни малейшего шанса на спасение у меня не было, - я просто боролся до последнего. И боролся я уже не за собственную жизнь, а против всей той мрази, которая меня окружала. Казалось, мне нужно было сделать одно последнее усилие, чтобы наконец выйти за пределы того очерченного мелом круга, внутри которого я все это время находился.
Каждый удар своего сердца я считал последним, но третьего выстрела, которого я ждал уже почти как избавления от боли и мучительного осознания того, насколько глупо - и самое обидное, что неоправданно глупо! - я вел себя все последние дни, все не было.
Едва не задохнувшись от очередного приступа кровавого кашля, я упал, ткнувшись лбом в пол. У меня уже не было сил, чтобы ползти дальше, поэтому, откашлявшись, я перевалился на спину. Нет, мне вовсе не хотелось дерзко, с вызовом посмотреть в глаза собственной смерти. Просто в положении лежа на спине мне было легче дышать. И все же я снова увидел Светика, державшую в руке направленный на меня пистолет.
Я не понял, что произошло, когда неожиданно взгляд Светика сделался бессмысленным, устремленным куда-то в пустоту, а губы чуть приоткрылись, как будто она хотела удивленно произнести:
"Что?.." Пистолет выскользнул из ослабевших пальцев девушки и глухо стукнулся об пол. В следующую секунду Светик и сама начала заваливаться в сторону и неизбежно бы упала, если бы ее не подхватил за талию стоявший у нее за спиной черт. Сделав шаг назад, черт положил бесчувственное тело девушки на диван, после чего посмотрел на меня.
- Извини, что задержался, - сказал черт.
Все это здорово смахивало на бред, поэтому я молча закрыл глаза, позволив своему сознанию беспрепятственно отправиться в путь к границе небытия, до которой, как мне казалось, было уже совсем недалеко.
Глава 20
АНС
Я медленно продвигался сквозь плотную завесу тьмы. Мне было страшно, но зато я больше не чувствовал боли. Наверное, потому, что тела своего, которое осталось на каком-то совершенно ином уровне бытия, я тоже не ощущал. Я не знал, куда иду, но при этом был уверен, что, в каком бы направлении ни двигался, я непременно приду туда, куда следует. То, что цель близка, я понял, когда увидел впереди серебристое марево, похожее на полупрозрачный занавес, состоящий из множества тонких серебристых нитей, протянутых в горизонтальной плоскости, за которым находился источник ослепительно яркого света. Самым удивительным было то, что во всем, что я видел и ощущал, не присутствовало ничего мистического или хотя бы просто таинственного. И еще я отчетливо осознавал, что это был не иной мир, а просто переходное состояние от бытия к небытию. К полному, абсолютному небытию.
