Ильдар Абдульманов - Царь Мира
— На чем?
Но ответа уже не было, в трубке звучали гудки.
Эдик попал в аэропорт в промежутке между рейсами и должен был ждать часа полтора. Но делать этого он не стал. Зайдя к начальнику аэропорта, он потребовал, во-первых, немедленно предоставить ему самолет до Лондона, — он хочет догнать тот, что вылетел в Москву, и пересесть на него. Охранник попытался урезонить Власова, но получил сильнейший удар от эфэла и рухнул без сознания. Десять минут спустя из самолета, который должен был следовать в Глазго, были с извинениями высажены пассажиры, а лайнер с Царем Мира, переводчиком и эфэлом в салоне вылетел в Лондон.
Через полчаса полета Эдик немного успокоился и подумал, что опять поступает опрометчиво: если с ним хотят расправиться, то лучшей возможности не представится. Один истребитель или одна зенитная ракета могут кардинально решить проблему и избавить мир от Власова. Правда, придется пожертвовать экипажем и переводчиком. Вряд ли они на это пойдут, подумал Эдик, это все же Англия, а не какой-нибудь Ирак.
В Лондоне Эдик быстро прошел в здание аэропорта и увидел там Сергея. Он молча пожал ему руку и сразу направился к начальнику аэропорта, Уиллису. О его прибытии уже знали. Начальник аэропорта успел связаться с правительственными службами и получил распоряжение тянуть время, сказать, что самолет будет готов через несколько часов. Но остановить Власова было уже невозможно.
— Я должен улететь не позже чем через полчаса, — отчеканил он. — До тех пор, пока этого не произойдет, ни один самолет никуда не отправится. Он будет уничтожен на взлетной полосе вместе с пассажирами. Я не намерен шутить. Или через полчаса мы будем в воздухе, или в воздух взлетит весь ваш аэропорт.
— Хорошо, мистер Власов, я постараюсь сделать… — начал было его собеседник, но тут же был прерван:
— Не мистер Власов, а ваше величество! Так надо меня называть!
— Да, ваше величество, — показно произнес Уиллис. Эдик быстро вышел из кабинета, Уиллис начал звонить правительственным чиновникам. Эдик тем временем прошел на поле. Охранники пытались его остановить, но переводчик уговорил их не вмешиваться. Огромный «боинг» отходил от терминала, готовясь вырулить на взлетную полосу. Появившийся эфэл ударил молнией по переднему шасси, и резина вспыхнула. С земли панически махали флажками служащие аэропорта. Пилот остановил машину — тут же раздался скрежет и треск, и самолет осел, резко качнув носом.
— Что, мы так и будем смотреть, как куражится этот ублюдок? — злобно сказал один из охранников и решительно зашагал к Эдику, намереваясь пресечь безобразие.
Царь лишь мельком взглянул на него.
— Эй, мистер! — успел сказать охранник грозным голосом и тут же упал от удара эфэла. Коллеги оттащили его в сторону, прибежали врачи. На поле вышел Уиллис.
— Как вы думаете, что будет, если эта штука ударит по Цистерне с горючим? — спросил его Эдик.
Уиллис побледнел.
— Мистер Власов, — сказал он и тут же исправился: — Ваше величество, самолет на Москву будет готов к взлету через двадцать минут.
— Хорошо, — сказал Эдик. — Учтите, если со мной что-то случится, весь ваш аэропорт будет превращен в пепел. Вы поняли меня?
— Да, ваше величество.
* * *— Она здесь, — сообщил Ляшенко человек, следивший за домом Алины. — Только что вернулась.
— Одна?
— Одна.
Ляшенко по-прежнему не одобрял плана Самарина-младшего, но знал, что его придется выполнять, и, скорее всего, основная нагрузка ляжет именно на него, на Ляшенко. Все эти нувориши любят фантазировать, но за их капризы приходится отдуваться подчиненным. То, что придется убить Власова, его не смущало. Он знал, что будет щедро вознагражден. Дело в том, что Самарин-старший догадывался или был осведомлен о том, что намерены сделать его сын и охранник. Но он не только делал вид, что ничего не знает, но и дал понять бывшему спецназовцу, что устранение Власова и «доставка» Алины — это услуга, за которую можно получить столько, что простому смертному хватит на всю жизнь. А так как участвовать в операции Ляшенко будет не один, а под руководством Самарина-младшего, вряд ли ему самому грозит устранение. Каким бы мерзавцем ни был сын Самарина, пристрелить напарника после боевой операции он не способен. Пока, во всяком случае. К тому же не так просто справиться с Ляшенко — скорее всего, для этого Владимиру пришлось бы прибегать к чьей-то помощи, а об этом Ляшенко узнал бы почти наверняка, у него была сеть своих осведомителей.
Что же касается Самарина-старшего, он, конечно, предпочел бы красиво поухаживать за провинциальной актрисой и добиться ее добровольной сдачи. Но развернувшиеся события заставили его встревожиться — добыча ускользала из его рук, а этого он не любил. Что ж, придется действовать нахрапом. Когда Алина будет в его власти, то ей ничего не останется, как уступить Самарину. Альтернатива была бы весьма неприятной. Бывшему уголовнику уже приходилось убирать несговорчивых людей, включая и женщин, так, что они числились пропавшими без вести. Что же касается этого сумасшедшего с его молниями, то его убийство, скорее всего, припишут Самарину, но не смогут доказать это юридически. А это означает, что ему достанутся все лавры, включая благодарность властей и органов.
Войдя в квартиру, Алина бросила сумку на диван и сама села рядом. Почти час она просидела в полной прострации, не подозревая, какие бурные события разворачиваются вдали и вблизи от нее. Она не знала о панике в лондонском аэропорту, о том, что начальник аэропорта вынужден изыскать экипаж для резервного лайнера, что диспетчеры спешно освобождают воздушные коридоры для внепланового рейса, а шустрые репортеры готовят сенсационные сообщения об очередном кульбите Царя Мира. Впрочем, человек проницательный и хладнокровный заметил бы, что в сообщениях эти слова произносятся без издевки или усмешки, а в газетах этот титул пишется теперь без кавычек. Гибель Шарафа и Макговерна не прошла бесследно. Власова начинали воспринимать всерьез. Еще можно было воспользоваться его горячностью и легкомыслием — он летел в Москву без охраны, они с Сергеем были в пассажирском самолете вдвоем, — но правители не любят поспешных и опрометчивых шагов. И потому опасность грозила Царю вовсе не со стороны высокопоставленных официальных лиц.
В дверь позвонили, Алина вздрогнула и, быстро поднявшись, подошла к двери. Лицо человека, стоявшего на пороге, было ей знакомо. Но она не могла сразу вспомнить, где его видела.
— Я от Леонида, — сказал он, усмехнувшись. Потом покосился на паривший над Алиной эфэл и добавил: — Вы меня видели в театре с Александром Васильевичем, помните?
