Альфред Бестер - Человек без лица. Тигр! Тигр! Выбор. Пи-человек. Феномен исчезновения
— Вот как? И?..
— Мы купили Собор Св. Патрика, Формайл.
— А где это?
— На углу Пятой Авеню и бывшей Пятидесятой улицы. Мы разбили лагерь внутри.
— Благодарю, — Формайл захлопнул часы. — Мой адрес: Нью-Йорк, Собор Святого Патрика… Одного не отнимешь у запрещенных религий — по крайней мере, строили такие церкви, в которых разместится цирк.
Оливия Престейн восседала на троне, окруженная поклонниками. Снежная Дева, Ледяная Принцесса с коралловыми глазами и коралловыми губами, царственная, недосягаемая, прекрасная. Фойл посмотрел на нее раз и тут же в замешательстве опустил глаза перед ее слепым взглядом, который различал лишь электромагнитные волны и инфракрасный свет. Его сердце заколотилось.
— «Не будь дураком! — яростно подумал он. — Держи себя в руках. Это может оказаться опасным…»
Его представили. К нему обратились — хрипловатым снисходительным голосом. Ему протянули руку — изящную и холодную. Но она как будто взорвалась в его руке. Его словно пронзило током.
— «Что это? Она символ… Недоступная… Принцесса Мечты… Самообладание!»
Он боролся с собой так ожесточенно, что не заметил, как им пренебрегли, любезно и равнодушно. Он застыл, хватая ртом воздух, на миг потеряв дар речи.
— Что? Вы еще здесь, Формайл?
— Я не могу поверить, что вы уделили мне так мало внимания, леди Оливия.
— Ну, едва ли. Боюсь, вы мешаете подойти моим друзьям.
— Я не привык к такому обращению, леди Оливия. («Нет, нет. Все не так!») По крайней мере, от человека, которого хотел бы считать другом.
— Не будьте навязчивым, Формайл. Пожалуйста, отойдите.
— Я вас обидел?
— Обидели? Не смешите меня.
Леди Оливия… («Боже! Могу я хоть что-нибудь сказать правильно?! Где Робин?») Давайте начнем сначала.
— Если вы стараетесь показать свою неотесанность, Формайл, то у вас получается восхитительно.
— Пожалуйста, снова вашу руку. Благодарю. Я — Формайл с Переса.
— Ну, хорошо. — Она рассмеялась. — Я признаю вас фигляром. Теперь отойдите. Уверена, что вы найдете, кого развлечь.
— Что случилось теперь?
— Достаточно, сэр. По-моему, вы хотите меня разозлить.
— Нет. («Да, хочу! Хочу достать тебя как-то… пробиться сквозь лед».) Первый раз наше рукопожатие было… неистово. Сейчас же… оно пусто. Что произошло?
— Формайл, — утомленно вздохнула Оливия. — Я признаю: вы оригинальны, остроумны, неотразимы… все, что угодно, если вы только уйдете.
Фойл, спотыкаясь, отошел. «Дрянь. Дрянь. Дрянь. Нет. Она именно такая, о какой я мечтал. Ледяная вершина, которую надо штурмовать и покорить. Осадить… ворваться… изнасиловать… заставить пасть на колени…»
И тут он столкнулся лицом к лицу с Дагенхемом.
Он застыл парализованный.
— А, Формайл, — произнес Престейн. — Познакомьтесь. Саул Дагенхем. Он может уделить нам только тридцать минут и хочет одну из них провести с вами.
— «…Знает? Послал за Дагенхемом, чтобы убедиться?.. Нападай. Toujours audace».
— Что с вашим лицом, Дагенхем?
— А я думал, что знаменит. Лучевое поражение. Я радиоактивен. «Горяч» — Беспощадные глаза ощупали Фойла. — Что скрывается за вашим цирком?
— Страсть к популярности.
— Я сам мастер камуфляжа. Узнаю признаки Каким ремеслом занимаетесь?
— Разве Дилинджер делится с Капоне? — Фойл улыбнулся, успокаиваясь, сдерживая облегчение. («Я перехитрил их обоих».) — Вы кажетесь счастливее, Дагенхем.
Он тут же понял свою ошибку, Дагенхем мгновенно подхватил ее.
— Счастливее, Чем когда? Где мы встречались раньше?
— Не «счастливее, чем когда», а «счастливее, чем кто». Вы счастливее меня. — Фойл повернулся к Престейну — Я безнадежно влюблен в леди Оливию.
— Саул, твои полчаса истекли.
Дагенхем и Престейн, по разные стороны от Фойла, обернулись. К ним подошла высокая женщина в изумрудном платье, статная, с длинными отливающими медью волосами. Это была Джизбелла Маккуин. Их взгляды встретились. Прежде чем потрясение могло отразиться на его лице, Фойл отвернулся, пробежал шесть шагов до ближайшей двери и выскочил наружу.
Дверь захлопнулась. Он оказался в коротком темном коридоре. Раздался щелчок, шорох, и механический голос вежливо произнес: — Вы ступили в запретную часть дома. Пожалуйста, покиньте помещение.
Фойл судорожно вздохнул, пытаясь прийти в себя.
— Вы ступили в запретную часть дома. Пожалуйста, покиньте помещение.
«Я и представить не мог… Думал, она убита… Она узнала меня…»
— Вы ступили в запретную часть дома. Пожалуйста, покиньте помещение.
«Я пропал. Она никогда не простит мне… Сейчас, наверное, рассказывает Дагенхему и Престейну».
Дверь из зала отворилась, и на миг Фойлу почудилось, будто он видит свой пылающий образ. Потом он понял, что смотрит на огненные волосы Джизбеллы. Она не шевельнулась; она просто стояла и улыбалась в неистовом триумфе возмездия.
Фойл выпрямился.
«Нет, я не заскулю!»
Не торопясь, Фойл вышел из коридора, взял Джизбеллу под руку и вернулся с ней в зал. Он не удосужился оглядеться. Дагенхем и Престейн сами проявят себя, в свое время, охраной и силой. Фойл улыбнулся Джизбелле; она ответила все той же торжествующей улыбкой.
— Спасибо за бегство, Гулли. Я никогда не думала, что ты мне можешь доставить такое удовольствие.
— Бегство? Моя дорогая Джиз!..
— Ну?
— Ты невообразимо хороша сегодня. Мы далеко ушли от Жофре Мартель, не так ли? — Фойл взмахнул рукой. — Потанцуем?
Она была поражена его хладнокровием и покорно позволила провести себя к площадке.
— Между прочим, Джиз, как тебе удалось избежать Жофре Мартель?
— Это устроил Дагенхем… Итак, ты теперь танцуешь, Гулли?
— Я танцую, скверно изъясняюсь на четырех языках, занимаюсь наукой и философией, пописываю жалкие стишки, то и дело взрываюсь к черту при идиотских экспериментах, фехтую как марионетка, боксирую как фигляр… Короче говоря, я — пресловутый Формайл с Цереса.
— Гулли Фойла больше нет…
— Он лишь для тебя… и для тех, кому ты сообщишь.
— Только Дагенхему. Тебе жаль, что я сказала?
— Ты не более властна над собой, чем я.
— Да, ты прав. Твое имя просто вылетело, я не могла удержаться. А сколько бы ты заплатил за мое молчание?
— Не валяй дурака, Джиз. Этот случай принесет тебе семнадцать миллионов девятьсот восемьдесят тысяч.
