Сергей Фрумкин - Улей
- Почему, Отец?!! - едва не плача, закричал богатырь. - Дор погиб! Лод погиб! Сак погиб! Десятки тысяч Братьев погибли!!! И ты даешь им уйти?!
- Не я им. Они нам. - Отец с мрачным видом обвел рукой голографическую карту, раскинувшуюся на половину площади стены центра управления. - Посмотри сам!
Кас приблизился. На карте красными огоньками светились корабли противника - сплошное красное море.
- Сколько их?! - ошеломленно пробормотал Первый Брат.
- Сотни тысяч. Нам нельзя было ввязываться в эту битву, Кас. Теперь вся надежда только на Бога.
- А Бог поможет?
- Бог уже проснулся! Остались считанные минуты!
Кас зарычал от душевной боли, огляделся, разыскивая, на ком бы сорвать злобу, яростно ударил кулаком по спинке тут же разлетевшегося на куски кресла Отца и выскочил из центра управления.
- Он не скоро успокоится! - грустно подметил Вик.
Старший Первый Брат сидел в углу центра бледный, ошеломленный и беспомощный. И он боялся посмотреть в глаза Отцу, бродившему взад-вперед, как средневековый призрак - такой же неживой, такой же мрачный, такой же озлобленный.
Отец ответил ему долгим печальным взглядом.
- Приведите ко мне мой приз.
Солдаты вахты Первого Уровня отшатнулись от сбежавшего с лифтовой площадки Каса, как от внезапно вырвавшегося из клетки льва. Первый Брат действительно был страшен - взъерошенные волосы, обнаженный торс, покрытый свежими, полученными еще сегодня на арене ранами, сжатые кулачищи...
- Живо!!! - заорал Кас. - Это мой приз, и я хочу его видеть! Мне нужно забыться... иди убью всех!..
Он пошел в свои покои, а Демоны вахты переглянулись и бросились исполнять поручение - очень странное для времени, когда весь "Улей" находится на грани гибели; когда каждый вернувшийся воин разыскивает своих друзей; и когда сердце каждого оставшегося в живых обливается кровью утраты!
Сидя в своем домике в карантинной зоне, Линти не слышала ничего: ни об исходе поединка, ни о нападении эскадры Лиги, ни о потерях Братства. Она чувствовала, конечно, что вокруг происходит что-то серьезное и непоправимое, но только чувствовала и потому не находила себе места от страха.
За ней пришли только ближе к вечеру. Ничего не объяснили и повели. По "Улью", охваченному потрясением и скорбью.
Кас ждал полуголый, грязный от пота и засохшей крови и настолько злой, что у Линти от его вида задрожали колени.
- Раздевайся! Братству нужны новые воины, - приказал Кас. - Остальные вон!
- Что? - не поняла Линти.
- Раздевайся. Ты - мой приз. Я выиграл тебя и хочу, воспользоваться.
- Я не буду!
- Что?
- Не буду...
Кас подошел к Линти, схватил девушку за волосы левой рукой, а правой всего одним движением сорвал всю одежду.
- Ты что?! - Линти дернулась от боли и закричала от ужаса. Она попыталась вырваться, но разжать руку Каса не смогли бы и пятьдесят таких Линти.
- Сегодня погибло много моих друзей, - пробормотал Кас, изучая трепыхающуюся жертву. - Пусть у меня будет сын. Все равно ведь ты - мой приз. Жалко только, слишком хилая. Но раз Вик считает, что родишь настоящего воина, - ему виднее...
- Что?!
- Не важно, - Кас швырнул девушку на ложе. - Пока не родишь, будешь жить здесь - не хочу, чтобы мой сын рос среди отрепья Девятого Уровня.
- Что?! - Глаза Линти стали огромными. Она вскочила на ноги, но Кас двинулся наперерез к дверям, отрезая путь к отступлению.
- Но я не собираюсь "рожать"! - Линти попробовала спорить, но ее дрожащий, умоляющий голос сорвался на писк и прозвучал очень неубедительно. - Никто уже тысячу лет не рожает! Это же дикость! Рожать опасно и для ребенка и для матери...
- Не говори глупостей! - Кас аккуратно взял Линти за талию, поднял, как пушинку, и повертел в руках, раздумывая, с чего начать столь серьезное дело. Сегодня мне нужна хоть одна полная победа, - объяснил он. - Пусть даже такая...
- Но есть же искусственное оплодотворение! Ну... Кас! Ну... пожалуйста!
- Не говори глупостей! - повторил Первый Брат. - Мой сын должен расти, как положено природой!.. И ничего с тобой не станет...
Григ так и не смог выбрать определенного места для своего ноющего тела. "Тело" продолжало бродить по коридорам, по лабиринтам сверкающих золотом покоев, по библиотекам, смотровым площадкам, спортзалам. И все потому, что молодой Первый знал: остановиться - значит позволить депрессии окутать себя с головы до ног. Значит - погрузиться в размышления, которые не приведут ни к чему хорошему. Линти досталась Касу, а ему - позор поражения. Позор если не перед Братством, то перед самим собой!
Григ категорически запретил любым мыслям терзать его голову. Но в душе его сохранилась тоска по потерянной первой любви и еще живая надежда, что есть все же какой-то шанс что-то сделать, на что-то повлиять, что-то изменить...
Крик Линти застал Грига во внутренних покоях Отца - парень и сам не заметил, как попал в один из кабинетов Владыки. Крик раздался совсем рядом, буквально за стеной, и сразу же стих. Григу даже показалось, что слух обманул его - здесь не могло быть Линти и здесь не мог звучать ее голос. Но, понимая всю абсурдность своих действий, молодой Первый все же взялся внимательно изучать завешанные древними картинами стены - без всякой надежды, без всякой цели.
Вдруг крик повторился, заставив Грига задрожать - настолько умоляющим был такой дорогой ему голос. Дрожа нервной дрожью, молодой Первый перевернул все картины и нашел, что искал - большую кнопку в виде выпирающего из стены камня. Он торопливо нажал, камень ушел внутрь, а часть стены за картиной чуть отъехала в сторону, оказавшись секретной дверью. Из образовавшейся щели упал луч света и донесся приглушенный голос Каса. Затем - женский крик и тяжелый гулкий звук удара.
Кас! Линти... Кас имеет на это право! Полное право!
Это же его приз!
Не думай, Григ! Только не думай! И... уходи, уходи отсюда, пока не поздно!!!
Кас притянул девушку к себе. Линти забилась, крича и вырываясь. Боялась она, или нет, но инстинкт самосохранения оказался сильнее страха: острые зубки альтинки впились Первому Брату в плечо, а длинные ногти в спину. Боль бы Кас стерпел, тем более - такую слабую. А вот дикий визг в самое ухо его взбесил сегодня и так все вокруг действовало Первому на нервы. Руки солдата разжались, Линти упала и тут же получила затрещину, от которой перелетела через ложе и кувыркнулась на пол.
Она едва успела подняться, хватаясь руками за гудящую голову, когда Кас оказался рядом и ударил еще раз - по лицу тыльной стороной ладони. Девушка вскрикнула, ударяясь о стену,
Больше Кас не торопился - посчитал воспитательный момент завершенным. Он вовсе не хотел повредить мать своего будущего сына.
