Натали Хеннеберг - Кровь звёзд. Мутанты
— Хорошо ли спрятался Бюркхалтер, Гобсон? Если нет, я…
— Он в безопасности. Он на встрече с друзьями, но Селфриджу не так-то просто будет найти его.
— Ладно. Я подожду.
Затем Гобсон соединился с дюжиной Немых, рассеянных по всему континенту от Ниагары до Салтона. Все были готовы действовать по первому зову.
Гроза собиралась вот уже девяносто лет, и когда она разразится, это может обернуться настоящей катастрофой.
Встреча проходила в спокойной мирной обстановке, что обычно свойственно подобным мероприятиям, организуемым Лысоголовыми. Мозг Бюркхалтера занял свое место в узком телепатическом кругу и посылал приветствия друзьям. Бюркхалтер уловил беспокойство Дьюка Хита, а затем проникся абсолютным спокойствием собравшихся.
Сначала на берега этого озера психической энергии выплескивались различные искажения, что объяснялось чрезмерной чувствительностью телепатов, но затем чистка, чем-то напоминавшая исповедь у древних, оказала благотворное воздействие. Лысоголовые не могут ничего скрывать друг от друга. Они постоянно связаны неосязаемыми, но прочными узами.
Языковой барьер не существовал, все доверяли друг другу и были друзьями. Одиночество, характерное в прошлом для каждого мыслящего человека, уступило место умственной близости, той совершенной близости, которая была выше брачных уз.
Всякое меньшинство как целостность старается сохранить свою самостоятельность и независимость, поэтому оно, как правило, преследуется большинством. Наверно, впервые в истории Лысоголовым удалось сосуществовать на равных с большинством, которое не смогло их поглотить. Что, впрочем, было парадоксально, так это то, что Лысоголовые стремились быть ассимилированными. Они могли себе это позволить, ведь телепатическая мутация была генетически доминантной: дети, рожденные от Лысоголового и обычной женщины или, наоборот, от обычного мужчины и Лысоголовой, становились телепатами.
Телепаты испытывали потребность в этих встречах, этом символе мирной борьбы, которую они вели на протяжении жизни нескольких поколений и в которой они достигли полного единения. Это была своего рода религия в чистом виде, но она вовсе не разрушала существующего чувства соперничества.
В начале встречи (этого нетелепатам не понять) происходят контакты между собравшимися: вас приветствуют и уступают вам место. Затем поле контактов расширяется, вы приближаетесь к центру, все ближе к этой необъяснимой точке пространства-времени, которая является синтезом умственного развития. Тому, кто не имел подобной практики, описание вряд ли поможет. Отдаленно это похоже на состояние человека во сне: он спит и в то же время осознает все, что происходит вокруг него.
Сначала должна исчезнуть напряженность, обусловленная психологическими проблемами. Их следует изучить, решить, а затем растворить в кристально чистом составе союза. Затем, в центре, каждый предлагает что-то свое: оттенки цветов, которые кому-то понравились, звуки, свет, чувства; словом, в этом оркестре у каждого своя партия. И к этой партии добавляются реакции каждого из участников встречи. Ощущение от прикосновения к ткани и тут же удовольствие от решения сложной математической задачи… все способствует гармонии целого. А потом этот созданный единый гигантский мозг начинает думать, при этом сохраняются все чувства, присущие человеку.
И вот в этот союз ворвалось сообщение. Все телепаты объединились в последнем мысленном объятии, чтобы потом расстаться друзьями, преисполненными надежды и страха. Круг распался, и каждый Лысоголовый остался один на один с полученным сообщением: «Погромы начались».
Гобсон передал послание через Дьюка Хита, ведь не все могут читать мысли Немого. Он продолжал рассылать предупреждения: «Отправляйтесь все в больницу. Избегайте нетелепатов. Вас могут линчевать.»
У себя дома мужчины и женщины обменивались испуганными взглядами. Новость распространялась по планете со скоростью мысли, мозг всех телепатов излучал невиданное напряжение, но ни один из нетелепатов об этом и не догадывался.
Тысячи Лысоголовых, где бы они ни находились, — в домах, в вертолетах, в наземных транспортных средствах, — поддерживали своих собратьев: «Мы — одно целое. Мы с вами.»
Параноики, в свою очередь, распространяли послание, в котором смешивались ненависть и торжество: «Убьем всех волосатых!»
Только в Секвойе ни один нетелепат не знал, что же происходит на самом деле.
Бюркхалтер прятался в старом пластиковом доме на краю города. Ночью он бесшумно вышел во двор. Было холодно. Желтый диск луны блестел на небе. Вдали по цепочке огней можно было узнать Редвуд Стрит и другие улицы. Бюркхалтера охватила паника. В течение ряда поколений Лысоголовые с опаской ожидали этого момента, и вот он наступил.
До него донеслась навязчивая мысль Барбары Пелл. В этой мысли он прочел столько торжества, что хотел поставить защиту, но какая-то сила заставила его выслушать все до конца:
— Он умер, Бюркхалтер, он умер! Я убила Фреда Селфриджа.
Он выделил в этом сообщении не столько слово «убить», сколько чувство кроваво-красного торжества, чудовищное ликование убийцы.
— Сумасшедшая! — бросил Бюркхалтер в тишину улиц.
— Сумасшедшая! Это вы все начали?
— Он хотел вас убить. Он был опасен. Если бы он заговорил, он бы все равно спровоцировал погром…
— Это нужно прекратить!
— Ну как же… У нас есть планы.
— Что конкретно произошло?
— Ральф, брат Селфриджа, видел, как я его убила. И он призвал к суду Линча. Слушайте же!
Она Ликовала. Он прислушался, и вскоре до него донесся гул толпы, который становился все громче. Мозг Барбары Пелл излучал желание террора, даже в этот момент, когда ей необходимо было бежать, скрыться. Злоба взбунтовавшихся людей явилась эхом кровавой злобы Барбары Пелл. Рев толпы усиливался…
Мысленно Бюркхалтер видел женщину, убегающую от толпы по темной улице. Вот она спотыкается, падает, встает и снова бежит изо всех сил.
Затем появился мужчина, Лысоголовый;, он сорвал свой парик и стал размахивать им над головой. Ральф Селфридж, бешеный от ярости, направил толпу на эту новую жертву. Женщине удалось убежать, и тогда все набросились на мужчину. Если умирает Лысоголовый, в пространстве появляется пустота, от которой телепаты в суеверном страхе шарахаются в сторону. Но еще до этого мысль об агонии жертвы дошла до всех телепатов Секвойи, и кровавое насилие потрясло их.
«Убивайте волосатых людей!» — продолжала неистовствовать в своем безумии Барбара Пелл. Мозгом женщины может овладеть такое неистовство, которое невозможно потушить. В доисторические времена женщина не останавливалась ни перед чем, чтобы защитить своих детей. Это безумие ожило в Барбаре Пелл, теперь она была заражена «вирусом ненависти», и повсюду, где бы ни появлялась, разжигала искры этой ненависти. Даже Бюркхалтер чуть не попал под ее влияние, но инстинктивно поставил защиту, чтобы сохранить самого себя. Другие параноики дали себя увлечь, и теперь участвовали в этом жертвоприношении.
