Владислав Выставной - Запредельность
– Смею заверить: ваш корабль – самое безопасное место в пределах ожидаемого сражения, – сказал капеллан. – Вряд ли противник сочтет его за серьезную цель…
– Капеллан, – решительно сказал Лекс. – Я хотел бы участвовать в реализации вашего замысла.
– Мессия, – почтительно, но твердо сказал капеллан. – Я вынужден настаивать: перейдите на свой корабль и следуйте в направлении нейтральных планет. Координаты уже введены в бортовой компьютер…
– О чем говорите?! – возмутился Долин, тряся слабыми старческими кулаками. – «Ермак» не в состоянии совершить прыжок!
– Это не важно, – терпеливо сказал капеллан. – Двигайтесь по заданным координатам – и останетесь в безопасности…
Он сделал паузу и добавил:
– Это не просьба. Это приказ. Простите, мессия…
Раздался грохот тяжелых ботинок, со всех сторон компанию окружили скай-пехотинцы – с бледными лицами, дикими взглядами. Похоже, начиналась серьезная заварушка.
Первой мыслью было нырнуть в тон – и раскидать всю эту братию, а после – бежать, что-то делать… Только, вот, куда бежать и что делать?
– Не беспокойтесь, мессия, – прямо над ухом раздался шепот капеллана. – Так надо…
Морок словно прочитал его мысли, предугадал действия…
Инстинкт подсказал: надо подчиниться.
– Ладно… – сказал Лекс, беря Джи за руку. – Пойдемте, друзья…
Ашоку и Долин потянулись к выходу узким коридором из бронированных солдатских торсов.
Конрад окинул капеллана тяжелым взглядом и последовал за остальными. Темп задавал идущий впереди скай-майор, который сам едва не сбивался на бег. Солдаты мрачно переглядывались, и сам воздух был словно наэлетризован предчувствием боя.
Конрад нагнал Лекса и сказа тихо:
– Что-то здесь не чисто.
– Похоже на то, – отозвался Лекс. – Предлагаешь бежать?
– Некуда бежать, – сказал Конрад. – И вряд ли имеет смысл. Флагман – цель номер один для мироматов…
– Что же делать?
– Не знаю, мессия…
Едва достигли стыковочного узла, «гостей» буквально впихнули на борт «Ермака». Хлопнула, сливаясь с корпусом, тяжелая дверь, зашипел воздух, мерзко, от перепада давления, заложило уши. Едва индикаторы шлюза возвестили о герметизации корпуса – корабль ощутимо тряхнуло.
– Отстрелили, – пробурчал Долин и прислушался. – Надо же – двигатели включены! Они как знали!
– Скажем им спасибо, – сказал Лекс. – Что теперь?
– Бегом на центральный пост! – решил Долин. – Похоже, эти умники у меня в управлении копались…
– Правильно, – сказал Конрад. – Пойдем. Сейчас начнется самое интересное, стоит понаблюдать…
Долин, чертыхаясь, гонял по служебным панелям бесчисленные столбцы данных, качал головой, хмурился. Остальные же мрачно смотрели на большой панорамный экран, где обманчиво медленно двигались разноцветные метки целей.
– А вот и мироматы, – сказал Конрад. – Ого, сколько «барракуд»!
Мыслетроника «Ермака», конечно же, не была адаптирована для военных целей, метки «своих» и «чужих» различить было трудно.
Но чутье форса и память о предыдущем сражении, сложившись, дали Лексу достаточно полную картину.
Корабли врага шли в плоскости эклиптики со стороны орбиты Нептуна (сама планета находилась по другую от Солнца сторону). Барракуды были построены тремя волнами, прикрывая скатов, шедших широкой дугой. Столько кораблей мироматов Лекс видел только тогда, на «Ангеле». Наверное, та «перегруппировка» имела целью именно удар по Бета-Земле…
Только теперь стало понятно, насколько громадна группировка Последнего Рубежа. Возможно, сюда успели перебросить силы со всего периметра обороны Протектората. Так оно было или нет, но мироматов ожидал заслон из доброго десятка «ударных линз», титанических сэндвичей из броненосцев и крейсеров. К тому же сюда со стороны Урана неслось целое облако файтеров и бомберов.
Наверное, тактика Протектората придавала важное значение соседству с планетой-гигантом. И теперь за громадным голубым диском, видимо, прятались какие-то резервы – как «тузы» в рукаве у шулера.
Но ужас, что поднимался сейчас из пыльных уголков души, подсказывал: никакие козыри не помогут ни Протекторату, ни Ассоциации, ни нейтралам, наивно рассчитывающих отсидеться, пока дерутся гиганты.
До огромной жирной точки этих миров оставалось менее суток.
Большой экран центрального поста рябило от огромного количества меток. Пожалуй, только Лекс да Конрад могли воспринять единовременно такой объем информации, да и то – лишь в состоянии тона.
Войдя в резонанс, Лекс словно протянул руки в сторону врагов, готовых броситься друг на друга, сцепившись в последней схватке. Казалось, он ощущает в ладонях эти горячие, злые метки, готовые плюнуть ядом, как стрекательные клетки медузы.
Тут же на ум пришел другой образ.
Одуванчик. Словно подуло со стороны звездной бездны ледяным ветерком, а потом, уже навстречу – горячим, солнечным ветром. И в лицо непрошенного гостя понеслось огромное облако летучих семян…
Конечно же, одуванчик не так коварен к глупцу, дующему против ветра. И его семена не плюются огнем, как верткие файтеры Протектората.
Не нужно заканчивать военную академию, чтобы понять: маленькие стремительные машины летят на верную смерть. Крошечные «семена» сгорали, как комары, летящие на свет лампочки. И, все же, всместе с собой, в вечность, файтеры и бомберы унесли всю первую и частично вторую волну барракуд, пробив изрядную брешь в первом эшелоне наступающих мироматов.
Этим не приминули воспользоваться три ближайшие «ударные линзы»: увеличивая урон, нанесенный барракудам, дали чудовищный залп ускорителями, после чего синхронно сжались, «стрельнув» во врага длинными, опасными как лезвия, крейсерами. Крупные корабли, сжимаясь в плотную группу, кстремились в образовавшуюся брешь, словно кислота, разъедая заслон из барракуд.
В этот момент могло показаться, что группировка Последнего Рубежа посностью захватила инициативу в этом сражении. Наверное, так подумалось и командирам крейсеров. Нескольким наступавшим кораблям не хватило места в гуще этой мясорубки, и они имели неосторожность пройти над заслоном, проникнув в зону скатов. Казалось, последние сейчас и вступят в бой.
Но случилось нечто неожиданное и жуткое: откуда-то из черной бездны, из пространств за пределами досягаемости сканеров, протянулись длинные, туманно-лиловые «языки» – и словно «слизнули» неосторожные корабли. Именно слизнули: на увеличенной картинке было видно, как лиловая тень накрыла крейсер – и от него осталась лишь косо срезанная корма. Еще одно движение жуткого «языка» – и не осталось вообще ничего.
