Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 11
— И что вы решили?
— Это не роторианское судно. Оно идет издалека. И пока еще оставалась надежда, что корабль окажется нашим, мои ребята сидели тихо и не беспокоили вас, согласно полученным указаниям. Ну а когда оказалось, что нам он не принадлежит, они обо всем доложили и просили сообщить вам, но сами делать это отказались. Знаете, Янус, в пренебрежении людьми не следует заходить слишком далеко — в конце концов это может плохо кончиться.
— Да помолчите же! — раздраженно выкрикнул Питт. — Как это — не роторианский корабль? Откуда он может здесь взяться?
— Скорее всего, он прибыл из Солнечной системы.
— Невероятно! Чтобы такой крошечный кораблик, с полудюжиной человек на борту, мог осилить путь от Солнечной системы? Даже если земляне изобрели гиперпривод — а в этом теперь едва ли можно сомневаться, — в таком тесном корабле шестерым не выдержать целых два года. Разве что удалось подобрать прекрасно обученный образцовый экипаж, приспособленный к межзвездным перелетам. Впрочем, в Солнечной системе никто на это не решится. Только поселение, замкнутый мир, населенный людьми, с детства привычными к такому образу жизни, может совершить межзвездное путешествие и уцелеть.
— Тем не менее, — сказал Леверетт, — сюда летит небольшой корабль, который сделали не роториане. Это факт, и вам остается только смириться с ним. Откуда он? Ближайшая к нам звезда — Солнце. С этим тоже не поспоришь. И если корабль не из Солнечной системы, значит, он летит от какой-то другой звезды, и тогда его путь длился дольше чем два года. Впрочем, если уж два года, по-вашему, чересчур много — что уж думать о другом?
— А если этот корабль сделан не людьми? — спросил Питт. — Предположим, что существуют иные формы жизни, с психологией, отличающейся от человеческой. Возможно, они способны к долгим путешествиям в тесном помещении.
— Если они вот такого роста, — Леверетт развел большой и указательный пальцы на четверть дюйма, — тогда корабль для них поселение. Но это не так. Это не чужаки. И не какие-то гномы. Корабль сделали люди — но не роториане. Мы считаем, что чужаки во всем отличаются от людей, а значит, и корабли их должны быть совершенно не похожи на наши. А этот имеет вполне земной внешний вид, вплоть до серийного обозначения, выведенного земными буквами.
— Вы не сказали об этом!
— Полагал, что и так понятно!
— Но если корабль земной, он может оказаться автоматическим. На борту его могут быть только роботы.
— Возможно, — согласился Леверетт, — а раз так, нам следует взорвать его. Раз людей на борту нет, то и этических проблем не возникнет. Мы уничтожим чью-то собственность, но ведь они нарушили границы наших владений.
— Вот и я об этом думаю, — сказал Питт.
Леверетт широко улыбнулся.
— Пожалуй, не стоит. Этот корабль провел в космосе меньше двух лет.
— О чем вы?
— А вы забыли, каким был Ротор, когда мы сами здесь появились? Мы летели больше двух лет. И половину этого времени провели в нормальном пространстве при скорости чуть меньше световой. У нас вся поверхность была побита, исцарапана атомами, молекулами и частицами пыли. Пришлось полировать и чинить, насколько я помню. Вы-то не забыли?
— А этот корабль? — спросил Питт, не потрудившись ответить на вопрос.
— Блестит, словно прошел всего каких-нибудь несколько миллионов километров с обычной скоростью.
— Но это невозможно! Что вы опять несете?
— Вовсе не невозможно. Несколько миллионов километров они и прошли с обычной скоростью — остальной путь проделали в гиперпространстве.
— О чем вы говорите? — Терпение Питта явно истощалось.
— О сверхсветовом полете. Они освоили гиперпространство.
— Но это теоретически невозможно.
— Да? Соглашусь, если вы найдете другое объяснение.
Питт открыл рот.
— Но…
— Я знаю. Физики будут утверждать, что такое немыслимо, — однако же корабль здесь. А теперь позвольте сказать вам следующее. Если они уже умеют путешествовать со скоростью света, значит, обладают и сверхсветовой связью. И Солнечная система знает, где они находятся и что здесь происходит. И если мы взорвем судно, об этом станет известно на Земле и через некоторое время сюда явится целый флот таких кораблей и примется за нас.
— Что же делать-то, а? — Питт на время даже потерял способность соображать.
— Остается принять их как друзей, выяснить, кто они и откуда и зачем явились сюда. Я предполагаю, что они собираются высадиться на Эритро. Нам тоже придется полететь туда, чтобы вступить в переговоры.
— На поверхности Эритро?
— Янус, если они опустятся на Эритро, где еще мы сможем с ними переговорить? Придется встретиться там. Рискнем.
Питт почувствовал, как в голове вновь начали двигаться колесики.
— Раз вы полагаете, что это необходимо, быть может, вы и займетесь? Возьмете корабль с экипажем и…
— А вы, значит, не собираетесь?
— Разве комиссар обязан встречать неизвестные корабли?
— Понимаю, это унижает ваше достоинство. Значит, с этими инопланетянами, гномами, роботами — чем там еще? — придется разговаривать мне одному?
— Салтаде, я, конечно, буду на связи. Голос, изображение…
— Но издалека.
— Да, однако успех вашей миссии будет отмечен наградой.
— Если так, то… — и Леверетт многозначительно взглянул на Питта.
Тот помолчал.
— Вы собираетесь назвать цену?
— Я собираюсь предложить вам свои условия. Если вы хотите, чтобы я встретил корабль на Эритро, — отдайте мне планету.
— Что это значит?
— Я хочу там жить. Я устал от астероидов. Я устал от чужих глаз. Я устал от людей. С меня довольно. Мне нужен пустой мир. Я хочу соорудить себе дом на Эритро, получать все необходимое из Купола, завести там животноводческую ферму — если мне это удастся.
— И давно вам этого хочется?
— Не знаю. Но чем дальше, тем больше. И сейчас, когда я снова здесь, на Роторе, с его шумом и столпотворением, Эритро кажется мне еще более привлекательной.
Питт нахмурился.
— С вами — уже двое. Вы прямо как эта свихнувшаяся девица.
— Что за свихнувшаяся девица?
— Дочь Эугении Инсигны. Вы же знаете ее — она астроном.
— Астронома-то знаю, но с дочерью не встречался.
— Совершенно сошла с ума. Ей хочется жить на Эритро.
— Подобное желание считать безумным я не могу, по-моему — это весьма здравая мысль. Кстати, если она желает жить на Эритро, с присутствием женщины я еще могу смириться.
Питт поднял палец.
