Джеймс Гарднер - Неусыпное око
— Парни! — проорала я. По крайней мере, моему сиплому горлу это далось как крик, и ушам, прикрепленным к больной голове, звук показался громким. Я перекатилась на спину и сделала новую попытку. — Парни! Сюда!
Секунда ползла за секундой. Я лежала лицом вверх и таращилась в потолок, и мне было видно, что снова стемнело. Ночь. Фестина лежала возле меня и все еще дышала, но вдыхала теперь с трудом, как бы с присвистом. Я задумалась: как часто можно поражать нервные окончания, прежде чем они полностью атрофируются?
— Павлин? — шепнула я.
Тишина.
Потом в комнату вошли Рот и Бицепс, и я попыталась не слишком плаксиво потребовать отвести меня в туалет.
Мы не будем останавливаться на унижении, от которого краснеет и каменеет лицо, когда писаешь под пристальным наблюдением двух мужчин, скованная по рукам и ногам… стоит, правда, заметить, что я была рада присутствию там Бицепса. Он свел всю процедуру к деловой операции, тогда как Рот едва не пританцовывал на месте от нетерпения поиграть со мной в игры типа «хозяин и его рабыня», покуда я была в кандалах. Сбрендивший козел. Если б у меня был шанс сломать ему второе колено…
Оставалось лелеять эту мечту.
После шоу женщины в туалете говнюки дали мне воды и богатого протеинами желе — все, что был способен на данный момент удержать мой желудок. Они так и били теперь копытом в нетерпении поскорее отправиться в бункер, но Фестина почти не подавала признаков жизни — двух разрядов хватило, чтобы свалить ее надолго… бедная утонченная натура — не то, что ваша покорная слуга. Она была натренирована в спортзалах, но не закалена попойками, драками… и снова попойками, драками. Бицепс не соглашался бросить ее здесь без присмотра, а Рот не соглашался волочь ее бесчувственное тело за собой по пересеченной местности. Они отошли пошептаться в дальний конец комнаты, и тут меня окатила ледяная волна ужаса — я поняла, что они обсуждают, не проще ли ее убить.
— Не будьте кретинами! — выпалила я. — Если вы утопите ее в собственной крови — если вы даже всерьез задумаетесь об этом, — Лига никогда не выпустит вас с Дэмота. Что означает для вас ворох неприятностей, причем не только с полицией; к нам идет новая чума, и уж эта безжалостная сволочь никого не пощадит. Хочется вам оказаться в ловушке и заразиться птеромиком только потому, что вы решили не дожидаться ее пробуждения?
— Адмирал Рамос уже заражена, — сказал Рот. — Не правда ли? Поэтому тихо и безболезненно избавиться от нее сейчас будет просто актом милосердия.
— Да все шансы за то, что вы тоже заражены, идиоты вы этакие! Вы дышали одним воздухом с нами. Если уж вам так неймется убить кого-то из милосердия, начинайте с себя.
Рот отвернулся от меня и прошептал что-то Бицепсу. Вопреки полученной от досточтимого проктора Смоллвуд информации, предполагаемое убийство все еще рассматривалось и обсуждалось комиссией.
— Просыпайся, Фестина, детка, — сказала я. После своего путешествия в туалет я сидела на краю кровати, моя спутница распласталась рядом со мной. Я извернулась так, чтобы дотянуться до нее связанными руками. Ухватилась за ее колено и потрясла ее. — Давай, просыпайся. Не давай им повода решиться.
Ноль реакции. Ее дыхание не изменилось, и на ее лице по-прежнему застыло отсутствующее выражение типа «никого нет дома». Я потрясла ее за ногу посильнее, сжимая ее колено. — Просыпайся, просыпайся же, Фестина!
Абсолютнейший, полнейший ноль реакции.
Я дернула ее за ногу изо всех сил и проорала:
— Разведчик Рамос, равняйсь, смирррно!
И вдруг меня с постели как ветром сдуло. Меня с реактивной скоростью несло через комнату, а ускорение мне придала пара ног, лягнувшая меня пинком-выпадом двойной силы. Полсекунды мне казалось, что я сейчас со всей силы впишусь головой в стену, но я успела сгруппироваться и врезаться в нее плечом, оставив на штукатурке солидную вмятину, после чего свалилась на пол. Станнеры выдернули из кобуры — я упала физиономией об стену, но звук был мне знаком.
— Стоять! — заорала я. — Всем стоять! — Потом прибавила: — Ох.
— Прости, Фэй, — сказала Фестина у меня за спиной. — Это рефлекс.
— Я буду помнить об этом в следующий раз, когда мы уляжемся в одну постель. Ой-ой-ой-ой-ой.
Моему плечу светил как минимум мощный синячище. Я оценила пульсирующую боль, пока Рот и Бицепс нетерпеливо водили Фестину в туалет. Они едва дали ей глотнуть воды, а пищи не предложили вовсе; мне даже стало любопытно: такой заскок у них был насчет самой Фестины или по отношению ко всем адмиралам?
Далее: из дома к их глиссеру, стоящему в гараже. Погода была мягкой и теплой как никогда — вокруг благоухала весна, Когда открылись двери гаража, я успела увидеть ночное небо, по которому быстро проплывали пушистые груды облаков.
Рот занял водительское сиденье, а я села рядом, чтобы показывать дорогу. За две минуты, понадобившиеся нам, чтобы добраться до бункера, Рот как минимум раз десять сказал:
— Вам лучше нам не врать.
Так он понимал поддержание беседы. Ох уж эти мужчины.
Говнюки и наполовину не так играючи справлялись с защитой класса 2, как им хотелось думать: городским хвастливым мальчишкам и представить было сложно, что ночь в тундре темная, хоть глаз коли, что тучи полностью закрыли небо, а фонарей поблизости не предвидится. Ближайшим жилищем были полусферы дома Кросби в сотне метров от шахты, а у Кросби всегда был пунктик насчет экономии, они бы ни за что не оставили гореть фонарь во дворе, после того как все ушли в дом спать. В свои семнадцать я иногда заваливала Эгертона прямо посреди лужайки возле его родительского дома, где мы и кувыркались, пока звезды глядели на наши голые задницы…
Ну, да сейчас не об этом.
Криворукие говнюки ковыряли и проклинали замок добрых минут пять, не смея зажечь свет из опасения, что его заметят Кросби. Пока они увлеклись этим занятием, я размышляла, не прохромать ли мне к портативной глушилке радиосигналов и не подпрыгнуть ли на ней разок-друтой. Если я ее сломаю, то пусть тогда говнюки вырубают меня своими станнерами. Мировой разум сможет уловить слабый сигнал моего связующего кристалла, даже когда я буду без сознания. Видит бог, власти должны уже искать меня к этому часу — мировой разум должен был поднять тревогу, как только мой радиосигнал пропал из гостевого дома. Но Рот и Бицепс, очевидно, успели смыться со мной до того, как прибыла полиция Замок класса 2 со щелчком открылся. Так я и прохлопала свою возможность для маленькой диверсии за спинами говнюков. Бицепс взял глушилку и перекинул пристегнутый к ней ремень через плечо, а Рот тем временем ухватил нас с Фестиной за руки, подталкивая к туннелю.
