Тэд Уильямс - Город золотых теней
Бизли помахал лапками.
— Все перечисленное в иске оборудование как минимум четырехлетней давности, а некоторое еще старее. Желаете получить отчет относительно финансового положения бабушки? Диллер, Джудит Раскин…
— Нет. — Орландо повернулся к Фредериксу, который сидел, подавшись вперед, и начинал понемногу верить. — Этот парень в коме, считай что мертв. Наследники хотят отключить его сетевое оборудование — наверное, из экономии. А бабушка подала в суд на Срединную страну. Но его сетевой узел не закрыли. И кто-то им пользовался минимум дважды. Его аппаратура когда-то считалась неплохой, но теперь устарела, а у бабушки нет денег. Зато подступы к узлу охраняет самая совершенная и очень дорогая модель грифона. На сколько спорим, что его купили уже после того, как этот Диллер вышел из игры?
— Я работаю по грифону, босс, — вставил Бизли. — Но это не так просто.
— Пробуй дальше. — Орландо поднял ноги и положил их на ничто. — Ну, что ты теперь думаешь, Фредерикс?
Его друг, такой возбужденный еще несколько секунд назад, теперь странно стих, словно вышел из сима.
— Не знаю, — произнес он наконец. — Не нравится мне это, Орландо. Очень не нравится. Как можно держать сетевой узел в Срединной стране открытым, если владелец захотел его закрыть?
— Готов поспорить, кто-то подделал записи в центральном архиве. Мы сами узнали об этом только потому, что выданное судьей распоряжение о закрытии осталось зарегистрированным в самом узле. Но если кто-то влез в центральный архив и изменил там записи, то автоматического отключения не произойдет. Сам знаешь, система настолько велика, что этого никто не заметит, — по крайней мере, до тех пор, пока дело не попадет в суд и все снова не всплывет.
— Так об этом я и толкую! Ты сам только что признал, что какой-то хакер орудует в центральном архиве Срединной страны!
Орландо раздраженно фыркнул:
— Фредерикс! Мы и прежде знали, что они на такое способны. Вспомни, что со мной проделали в той гробнице. Они просто изъяли кусок записи и сшили разорванные концы, словно хирурги.
— Но зачем?
— Не знаю. — Орландо повернулся и взглянул на окно с марсианским пейзажем. Он успокаивался, наблюдая за строительными роботами, терпеливо перепахивающими красную марсианскую почву, словно смотрел на пасущихся коров. А сейчас ему требовалось успокоить возбужденные мысли. — Я знаю лишь, что прав.
Фредерикс встал, на сей раз осторожнее, и вышел в центр комнаты.
— Но, Орландо, ведь это… это не Морфер или Дитер. Дело ведь не в том, что кто-то просто хочет подложить нам свинью. Эти люди, они как… преступники. Но зачем они так все запутали, зачем пошли на такой риск? Чтобы просто показать тебе какой-то город? Ерунда какая-то.
— Да, верно.
Подумав, копнув, затем снова подумав, строительные роботы занимались своим делом. Они находились по другую сторону виртуального окна и одновременно в миллионах миль от него. Орландо попробовал вспомнить величину временной задержки при передаче изображения, но не смог. Впрочем, то, что они делали в текущую секунду, наверняка мало чем отличалось от сдвинутой во времени версии, на которую он сейчас смотрел. И эти безропотные аппараты будут работать и работать, умирая и сменяясь новыми, собранными на автоматической марсианской фабрике, пока через несколько лет проект не завершится. А над марсианской поверхностью поднимется небольшой пластиковый пузырь, под которым несколько сот человек смогут укрыться от суровости чужого мира.
— Орландо! — Голос друга вернул его в столь же чужой мир его виртуального дома. Широкоплечий сим Фредерикса стоял, скрестив на груди руки и словно удерживая что-то в бочкоподобной груди. — Знаешь, старина Гардино… мне страшно.
* * *Орландо сидел, подложив под спину подушки и плотно, словно замерзший нищий, обернув тощие ноги одеялом, и вслушивался в ничто.
Из книг он знал, что дома не всегда были такими. Он подозревал, что дома в других частях света и даже многие из американских тоже не такие, как этот. Он знал, что во многих зданиях поскрипывают доски пола, над головой топают одни соседи, а за стенами разговаривают другие. Однажды он был в гостях у приятеля из медицинского центра, парнишки по имени Тим, чьи родители жили в доме на улице, ничем не отделенной от остальной части города. В комнате Тима даже днем было слышно, как по шоссе, находящемся на расстоянии полумили, проносятся машины.
А в ночи вроде нынешней, когда отец ненадолго переставал храпеть, Орландо и вовсе ничего не слышал. Мать всегда спала как убитая. Домашних животных у Гардинеров не было, если не считать пары десятков экзотических рыбок, но рыбки существа тихие, а все устройства, обеспечивающие жизнь в аквариуме, были химическими и потому тоже шума не производили. О живущих в доме людях заботились не менее старательно. Аппаратура в стенах поддерживала температуру, следила за качеством воздуха, время от времени проверяла электропроводку и системы сигнализации, но все это проделывалось бесшумно. На улице, за массивными стенами и изолированными окнами, сейчас могла маршировать целая армия, но пока посторонний не пересечет охранный луч системы безопасности, Орландо об этом даже не догадается.
Следовало отдать должное тому уровню безопасности и уединения, что можно купить за деньги. Мать и отец Орландо могли делать покупки, посещать театр, выгуливать собаку — если бы таковая у них имелась, — не покидая границ огромного охраняемого района под названием «Краун Хайтс». Мать утверждала, что живут они здесь исключительно ради сына. Они с отцом решили, что такого ребенка, как Орландо, нельзя подвергать опасностям городской жизни; в то же время не стоит жить и в сельской местности, откуда до ближайшего островка цивилизации надо долго добираться на машине или вертолете. Но поскольку большинство друзей его родителей также жили в Краун Хайтс или подобных укрепленных и охраняемый районах (в рекламных объявлениях их называли «эксклюзивными поселениями) и при этом не оправдывали свой выбор поводом, имевшимся у родителей Орландо, он иногда задумывался, правду ли говорила мать. А порой гадал, знает ли она вообще эту правду.
В доме было тихо. Орландо сидел одинокий и немного расстроенный.
Его пальцы нащупали кабель линка возле кровати. Ему захотелось подключиться к сети, но он знал, что случится, если мать встанет, чтобы сходить в туалет или еще зачем-то, и увидит его подключенным. Она уже развернула противосетевую кампанию, хотя так и не смогла толком объяснить, чем же ему весь день заниматься. И если он попадется, то может потерять эту, как мать ее называла, «привилегию» на несколько недель. Сейчас Орландо не осмелился бы так рисковать. Особенно после таких событий.
