Джек Макдевит - Звездный Портал
Они принялись выстраиваться в шеренгу, образуя живой барьер между противниками.
– Гулд, – проговорил Лесли в микрофон, – палеонтолог.
В кадре появился высокий мужчина с аристократической наружностью.
– Чарльз Курран, теолог. – Лесли поднес ему микрофон.
– Это не просто диспут о правах собственности. – Курран словно собирался призвать к порядку недисциплинированного ребенка. – Гребень Джонсона не принадлежит ни одному правительству или даже правительствам. Он принадлежит всем и каждому. – Теолог посмотрел прямо в объектив. – Сегодня его защитники в осаде. В таком случае все мы в осаде.
– Артур Майер Шлезингер-младший, историк.
Карие глаза Шлезингера за стеклами очков в роговой оправе гневно полыхнули, и Гибсона вдруг охватило ощущение бесполезности оружия.
– Скотт Карпентер, астронавт.
Второй пилот Макса, все еще полный сил – хоть сейчас на орбиту, – кивнул невидимой аудитории.
– Грегори Бенфорд, астрофизик и писатель.
Бенфорд – среднего роста, бородатый, одетый в чересчур просторную, наверняка с чужого плеча, охотничью куртку – едва удостоил Гибсона взглядом и взмахом руки позвал губернатора. Ходок неуверенно занял место в шеренге:
– Джеймс Ходок. Вождь Мини Вакан Ойяте – Народа Озера Духа. Спасибо, – вымолвил Ходок, посмотрев налево и направо.
– Гарри Марковиц, экономист.
Марковиц скрестил руки на груди, олицетворяя собой непокорность.
– Ричард Уилбур, поэт.
Уилбур кивнул, мысленно пребывая где-то далеко, измеряя взглядом пропорции пространства, отделяющего Купол от окружающих холмов, словно бы узнавая знакомую, памятную местность.
– Дэвид Шрамм, астрофизик.
В шеренгу встал «полузащитник», испачканный кровью Асквита:
– Стивен Хокинг, физик.
Как и остальные, Хокинг был одет не по сезону, словно его оторвали от дела в других, более теплых краях и в спешке затолкнули в самолет. Он холодно смерил Гибсона взглядом с головы до ног.
– Уолтер Ширра, астронавт.
Карие глаза, квадратная челюсть, средний рост. Гибсон узнал его. Он где-то читал, что Ширра – самый общительный и жизнерадостный из астронавтов. Но сегодня в его взгляде не было даже искорки благодушия.
– Урсула Ле Гуин, писатель.
Она все еще стояла, глядя на место, где пал Асквит. На ее одежде тоже алела кровь.
– И Карл Саган, астроном.
Как и остальные, Саган источал гнев и отчаяние, события последних часов поколебали присущий ему оптимизм.
– С нами был еще Уолтер Асквит, – провозгласил он. – Уолтер был поэтом.
– Знаете, – низким, полным угрозы голосом пророкотал Гибсон, – даже вам не встать выше закона.
– Порой закон просто глуп, – отрезал Марковиц.
Подошедшая сзади Эйприл Кэннон заняла место между Ширрой и Хокингом.
А Гибсон уже прикидывал в уме, что скажет начальству.
33
Наша песнь достигнет
Той дальней земли...
Из поэзии южных пайютовОни провели вечер по ту сторону ворот, расположившись на берегу безымянного моря. Подложив под головы рюкзаки, Саган и Шрамм лежали на песке, разглядывая незнакомые созвездия; Карпентер, Уилбур, Хокинг и Ширра безмолвно сидели вокруг угасающего костра, прислушиваясь к шелесту прибоя и ощущая то же, пожалуй, что испытывают люди, выброшенные морем на неведомый берег. Ле Гуин, Курран и Ходок сбросили обувь и шлепали босиком по воде, гадая, что лежит за морем. Шлезингер, Гулд и Марковиц обменивались с Эйприл мнениями о транспортной системе, доставившей их сюда, и прикидывали, во что выльется ее адаптация к местным условиям.
– Городам конец, – высказался Марковиц.
– Города имеют социальную значимость, – не согласился Гулд. – Хотя бы как места, откуда можно удрать.
Макс держался особняком, испытывая робость, пока Эйприл не заметила его. Вручив Максу банку коки, Эйприл затащила его в круг друзей.
– Не знаю, поблагодарили ли мы тебя, – вымолвила она. – Если бы не ты, ничего этого уже не было бы.
Марковиц засмеялся и обнял его за плечи.
– Да, Макс, нравится вам это или нет, но это вы привели нас сюда. Что бы ни произошло в дальнейшем, это будет на вашей совести.
* * *– На самом деле вопрос заключается в том, – заметил Саган, когда похолодало и все сгрудились вокруг костра, – куда мы отправимся дальше?
– В каком это смысле? – уточнила Эйприл.
– По-моему, он имеет в виду, что правительство в чем-то право, – пояснил Уилбур. – Я с ним согласен.
– Поддерживаю, – подхватил Ширра. – Начав эксплуатацию Купола, мы выходим далеко за рамки человеческого опыта. Взять хотя бы то, что возникнет экономика совершенно нового типа. Разве не так, Гарри?
– О да, – кивнул Марковиц. – Но мы можем подготовиться. Адаптироваться. – Он с улыбкой махнул рукой в сторону моря. – Будущее ждет нас где-то там.
– На нас лежит ответственность, – через свою электронику проговорил Хокинг. – Более того, своим сегодняшним решением мы сами возложили ее на себя. Теперь уж на попятную не пойдешь.
Море дышало покоем, тихо накатывая волны на пляж, вольготно раскинувшийся под чужими небесами.
– Но нас подстерегают опасности, – проронил Ходок.
Курран согласно кивнул:
– Риск пропорционален масштабам свершения, как и страх. – Он ухмыльнулся. – Нам придется за многое ответить.
– Нам нечего бояться, – откликнулся Шрамм.
– Стивен прав, – высказался Шлезингер. – Перед нами новый мир. А старые миры всегда не в ладах с новыми идеями.
Бенфорд открыл коробку со сладостями, насадил кусочек на прутик и поднес его к огню.
– Итак, речь идет о том, что во главе должны пойти мы?
– По-моему, вам просто придется, – ответил Макс.
Несколько лиц обернулось к нему. Макс подметил, что эта перспектива не так уж пугает их. Ле Гуин потыкала палкой в костер. Дрова затрещали, туча искр взвилась в темное небо.
– Не слишком ли самонадеянно? – произнесла писательница.
Шрамм откупорил две банки пива и одну из них протянул Бенфорду.
– Конечно, самонадеянно. Но мне кажется, что немного самонадеянности тут не повредит.
– А ведь нас могло и не оказаться на месте, когда нужна была помощь, – заметил Курран. – Я еще не уверен, но, по-моему, вчера вечером мы совершили федеральное преступление.
– По-моему, нам не о чем беспокоиться, – улыбнулся Саган. – Мэтту Тейлору понадобится наша помощь, да еще как!
– Ага, – отозвалась Эйприл. – Я с искренним удовольствием помогу президенту. Ведь он едва нас не прикончил.
– Его загнали в угол, – возразил Шлезингер. – А сейчас весь мир загнан в угол, и мы приложили к этому руку.
