Вячеслав Назаров - Вечные паруса
- Вы с Джеймсом думаете одинаково, и я одинаково хорошо слышу ваши мысли.
- Вот здорово! Если бы люди умели читать мысли, как дельфины, то все бы понимали друг друга и не надо было бы учить иностранные языки!
От полноты чувств Юрка изо всей силы хлопнул Джеймса по плечу.
- Слышишь, Джеймс, тогда мне не надо было бы зубрить английский! Ура!
Джеймс непонимающе нахмурился и спросил что-то у дельфиненка. Судя по движению плавника, тот ему ответил, но ответа Юрка почему-то не услышал. А Джеймс вдруг разулыбался до ушей и тоже ударил Юрку по плечу:
- Энд я нет изучал русский язык! Ура!
Дельфиненок насмешливо заскрипел.
Юрка лег на спину и стал смотреть на облака. Еще час назад они низко висели над морем, а сейчас поднялись высоко-высоко и похожи на белые пятнышки в сиренево-синем небе.
И от этого мир стал большим и просторным, а их лодка маленькой-маленькой. И бриз утих - ему просто не хватает силы стронуть с места столько воздуха и света. Он свернулся клубочком где-нибудь в ущелье и ждет, когда солнце будет садиться, облака снова опустятся ниже и мир уменьшится. Тогда бриз выйдет на волю и примется гонять вдоль побережья мелкую зыбь. А потом придет ночь, и море сольется с небом: звезды вверху, звезды внизу, тишина вверху, тишина внизу.
А потом из моря встанет красная луна. Она будет идти по небу, постепенно уменьшаясь и бледнея, и утром от нее, как от растаявшей во рту конфеты, останется только тонкий полупрозрачный диск. И потом все повторится сначала...
- Ты приплывешь завтра сюда?
- Да.
- Послушай, тебя надо как-то назвать по-человечьи. Давай мы будем звать тебя Свистун.
- Свистун! Хорошо, вери гуд, - как эхо отозвался Джеймс.
- Свистун? Хорошо.
- Су-и-ти-ун!!! - локомотивным сигналом пронеслось над морем, и все трое засмеялись.
"Все-таки это не обычный дельфин, - думал Юрка. - Недаром у него звездочка на лбу. То, что он приплыл на свист, конечно, здорово, но в этом нет ничего необыкновенного: такие случаи часто бывают, про них написаны горы книг. Вся заковыка в том, что он заговорил. Но ведь он не говорит, оборвал себя Юрка. - Он просто думает. Он думает - как это? - "громко думает", - а я слышу его мысли. А он слышит мои, когда я их громко повторяю про себя или вслух. Словом, самая обыкновенная телепатия.
Почему же тогда такого, как сегодня, ни с кем до этого не случалось? А, может, случалось? Он знает, что дельфины разумные существа, а если кто не знает? Услышит он голос внутри себя - подумает почудилось. А если дикий человек, религиозный - подумает, что бог или черт с ним разговаривает.
Так что, ничего сверхъестественного в сегодняшнем происшествии нет. Просто - счастливый случай".
Юрка потерся щекой о нежную кожу своего друга. "Нет, все-таки произошло чудо! Вообще, чудес на свете много бывает, но все они случаются почему-то с другими. Но вот теперь..."
Дельфиненок вздрогнул и метнулся от лодки.
- Мама зовет, - виновато сказал он.
Друзья понимающе переглянулись.
- Ну что ж, - со вздохом сказал Юрка. - Ступай. До свиданья! До завтра!
- До завтра!
Дельфин скрылся в воде, словно его и не было. Мальчишки растерянно оглядывались по сторонам, но знакомого плавника нигде не было.
- До завтра! - прозвучало где-то внутри стуком крови в ушах.
И вдруг от самой кромки горизонта, уже начавшей таять в полуденном мареве, донесся лихой пересвист:
- Хрю-юль-ка! Джи-эй-им-иэс! С-ис-ти-ун!
Мальчишки разом вскочили, замахали руками, до рези в глазах вглядываясь в слепящую даль, но ничего не увидели.
Джеймс молча завел мотор. Каким неуклюжим корытом показалась им сейчас их алая крылатая лодка с инициалами "J" и "Ю" на покатом носу!
Уже у самого берега Джеймс спросил:
- Ты будешь рассказать отец про Свистун?
- Нет, - подумав, ответил Юрка. - Он все равно не поверит. Вот мама та бы поверила. Она ведь все-все про дельфинов знает. Но мама далеко...
7. ХРАМ ПОЮЩИХ ЗВЕЗД
Было полнолуние, и борт "Дельфина" сверкал серебряным барельефом на фоне ночи. Тяжелые ртутные волны лизали выпуклые бока маленькой надувной лодки.
Нина вытащила из багажника узкую черную коробочку радиомаяка, выдвинула антенну и нажала пусковую клавишу.
В наушнике маски стеклянными колокольчиками зазвенели сигналы пеленга. Это - на всякий случай. Невидимая ниточка потянется за ней в лабиринты глубины и, если произойдет непредвиденное, - поможет выбраться на поверхность, к этой пухлой луне, к этим сочным звездам, к тем, кто спит сейчас в серебряной скорлупе корабля - ко всему этому привычному миру, который несмотря ни на что, незаменим для любого человека...
Что за странные прощальные мысли! Неужели она все-таки трусит? Но ведь рядом с нею будет Уисс - могучий и добрый Уисс, который ни за что бы не позвал, если бы была хоть малейшая опасность. И о какой опасности может идти речь, если ее опекает сам Повелитель Моря? Конечно, трагедия в Атлантике перевернула все вверх ногами, и она едва довела до конца тот последний пента-сеанс, но Уисс не зря идет на нарушение, он доверяет ей пока только ей! - и разве может она оскорбить его недоверием? Сейчас она не просто Нина Савина, не просто ассистентка известного профессора: она представительница человечества... Как это говорил Уисс: "Пусть сердце дельфина увидит сердце человека, остальное решит будущее..."
Нина вытащила из-за пояса импульсный пистолет-разрядник и бросила его в багажник. Оружие ни к чему. Лишний вес. Тем белее, что ей придется возиться с видеомагнитофоном, который Толя почему-то именует "переносным". От этого аппарат не становится ни удобнее, ни легче. Хорошо бы взять у Гоши подводный скутер, но... Ничего не поделаешь.
Уисс у борта проскрипел тихо, но нетерпеливо.
Нина опустила маску акваланга, прижала к груди тяжелый бокс аппарата, еще раз глянула на луну, которая сквозь поляроидное стекло маски показалась огромной хвостатой кометой, и нырнула в черный омут.
Вода нежно и сильно сжала ее тело, тонкими иглами проникла в поры, щекочущим движением прошлась по обнаженной коже, и Нина сразу успокоилась. Каждый раз, при каждом погружении приходило это ни с чем не сравнимое чувство глубокого покоя и уверенности. Все, что волновало, злило или радовало там, на поверхности, под водой казалось незначительным и мелочным. Мысль работала четко и ясно, тело, лишенное веса, словно переставало существовать, и острое ощущение слияния с чем-то великим пронизывало все существо. Акванавты полушутя, полусерьезно называют это состояние "подводным гипнозом"...
Нина, блаженно вытянувшись, ждала Уисса. Тусклая, молочно-желтая мгла от преломленного поверхностью лунного света растекалась вокруг. Ни малейшего движения, ни малейшей тени не ощущалось в этой густой пелене.
