Гайворонский Борисович - Незваные...
Нодар сосредоточился и, было заметно, начал оглядывать просторы планеты Земля, расплываясь в блаженной улыбке.
– Вот она, матушка… Я ведь и этого не мог в последнее время… Скакну-ка я, с вашего позволения…, вот сюда, пожалуй.
Марина и Серж подключились и увидели горную речушку с красивым пейзажем вокруг.
– Родина? – не вникая в географию, ляпнул Серж, предположив, что это Кавказ.
– Какая ещё родина? Родина моя в Кургане. А это Урал. Хотел побывать тут… Я сейчас, воздуха глотну только.
– Да гуляй, сколько влезет! – весело кинула напутствие Марина.
Нодар исчез из зала, но появился на картинке и помахал руками. Стало немного не по себе. Вот точно так же он махал из пустыни в первый раз, когда обескураженные Марина и Сергей рассматривали примитивную кубическую голограмму.
Пока гость отсутствовал, дыша горным кислородом и наслаждаясь настоящей природой, хозяева продолжили прерванный ранним утром разговор. Поспать так и не удалось. И рассказать Нодару об увиденном ночью чуде тоже не вышло. А тема ждала обсуждения.
– Если они прорывались к нашему разуму ночью, во время сна, то теперь предпринимают попытки во время бодрствования? – выразил предположение Серж. – Ну не настолько же мы глупы, чтобы не понять их языка!
– Им проще на человеческом говорить с нами, – заметила Марина.
– На нашем они уже умеют, вспомни сны.
– Но ведь не понял же ты, что жук тебе рассказывал о себе, значит, нашего языка явно недостаточно. Согласись, если их цивилизации миллиарды лет, мы для них букашки. Как с нами общаться?
– Только повысив наш интеллект.
– Вот именно! А как? Мозг в сотни раз увеличить? У нас процессор слабенький.
– Хм. Задачка не из лёгких. Мусь, послушай, но ведь смог жук построить муравьёв! Они-то вовсе отсталые по сравнению с нами!
– Не скажи. С чего ты взял, что они отсталые? Иной человек тоже, посмотришь, дурачком кажется, если ведёт себя скромно, молчит, погружённый в собственные думки. Или наоборот, умные речи толкает с трибуны, книжки пишет, известным считается, а на поверку такой же, как и все, – ниже среднего. Муравьи замкнулись в себе, а их поведение учёные до сих пор объяснить не могут. Или тех же пчёл. Как и чем измерить уровень их интеллекта? С помощью тестов, применяемых к человеку? Нелепость. А с точки зрения муравьев, возможно, человек – отсталое существо. Какой-нибудь тибетский монах, лама, в глазах европейца-циника и материалиста – шизофреник и дебил, темень беспросветная. А в глазах тибетца этот же европеец – тля, с которой разговаривать даже не стоит, потому что не поймёт высших духовных материй.
– А может, они нас так тестируют?
– Тест давно идёт, если им нужен этот тест, – Марина посмотрела на кольцо, покрутила его, погладила. И то в ответ сменило оттенок, размягчилось. – Я замечаю, оно всё быстрее нагревается, когда его трогаешь. И зеленеет. И мякнет. Смотри…
Марина растянула его на пальце, как резинку, без всякого сопротивления.
– Осторожно! Не порвётся?
– Сам попробуй.
Серж уже увлечённо следовал продемонстрированному примеру. Через пятнадцать секунд заигрываний с кольцами они действительно превратились в сверхэластичные резинки. Никакого сопротивления их растягивание уже почти не вызывало, а восстановление прежнего диаметра происходило как бы нехотя, медленно и плавно.
– А ведь это, Мариш, что-то да значит. Надевай хоть на шею, хоть на талию…, хоть вдвоём сюда пролазь.
Марина обернула растянутое кольцо несколько раз вокруг пальца. Ничего, казалось бы, не изменилось. Через какое-то время образовавшийся жгут расплылся в аморфную массу, как разогретая жвачка или парафин, и кольцо приняло прежний вид.
Но такие выкрутасы позволяли проделывать с собой только кольца клопов. Два кольца на правой руке Сержа, принадлежащие жукам, тоже теплели, приобретая зеленоватый оттенок, но эластичности жвачки не достигали.
Марина решительно завязала волосы на макушке в плотный узел, сняла кольцо с пальца и, растянув его, надела через голову на шею.
Серж с любопытством и некоторым волнением смотрел на молча проделанную процедуру и уже готов был повторить то же самое.
Девушка смотрела на себя через эсвэ, как в зеркало, со стороны. Получившееся тонкое ожерелье, словно ниточка, медленно растеклось по коже и бесследно растворилось в ней.
Всё! Кольца больше не существовало. Какое-то время Марина прислушивалась к внутренним ощущениям, затем взволнованно задышала, посмотрела на Сержа загоревшимися глазами и шёпотом произнесла:
– Котик мой…, надевай немедленно, мы приняли их, а они принимают нас.
Серж быстро скопировал ритуал «приёма», хотя ещё не понимал в полной мере его смысла. Но когда шея «впитала» инородный материал, криптер посмотрел на свою возлюбленную и изменился в лице. Оба встали со своих мест, подошли друг к другу и обнялись…
…Нодар Чатурия резвился как ребёнок. Холодная вода горной реки Белая на Южном Урале приводила его в восторг после раскалённого песка пустыни. Перескакивая с места на место, он любовался природой – от вершины горы «Три брата» до Белого пляжа и Мягких песков, от пещеры «Миндигуловская» до Каменного пляжа, от скалы «Семь сестер» до заповедника Шульган-Таш. Он знал об этих легендарных местах только понаслышке от друзей-студентов, когда учился в институте. Сколько раз они звали Нодара с собой в туристические походы и сплавы по этой реке, да так и не довелось. То времени не было, то решимости не хватало. Иногда попадались на глаза группы туристов, палатки – и дикие, и на оборудованных стоянках. Слышались громкие голоса мужчин, разносящиеся на многие километры, шутки, звонкий девичий смех. Как хотелось присоединиться к одной из таких компаний, да объяснения правдоподобного в голове не было – откуда тут взялся одинокий мужчина в чёрных брюках, белой рубашке и с босыми ногами.
У какой-то деревушки обоняние уловило запах бараньего шашлыка. У Нодара потекли слюнки, омлетом он явно не наелся.
– Ребята! – шепнул он по эсвэ-каналу. – Деньжат подкиньте! Шашлыка хочу и вам возьму!
В ладонь без каких-либо комментариев легла хрустящая купюра. Взвизгнув от восторга и предвкушения настоящего мяса, Нодар, утомлённый за много лет тошнотворными ящерицами, насекомыми и змеями, кинулся к деревне.
– Как нам теперь разговаривать, котик мой? Ты так понимаешь меня?
– Да, Мариша. Понимаю. Давай так. Непривычно только.
– Но мы больше не скованы никакими привычками.
– Не скованы, верно. А психика наша выдержит, если общаться так?
– А психика ни при ч ём, если ты имеешь в виду мозг, нервную систему нашего физического тела.
– Ты стесняешься, Мариш?
– Есть немного, а ты?
– Мне есть чего стесняться и стыдиться…
– Теперь мы видим и чувствуем друг друга насквозь, а наши стеснения и стыд общие, Серёж. Но я люблю тебя ещё больше. Даже больше чем люблю.
– Ещё бы. Спой, Мариш.
– Мы так близки, что слов не нужно,
Чтоб повторять друг другу вновь,
Что наша нежность и наша дружба
Сильнее страсти, больше, чем любовь…
– Пока мы здесь, я скажу тебе. Бог создал рай, разделив некогда единую сущность на Адама и Еву. Они не стеснялись друг друга, потому что по-прежнему считали себя половинками целого. Но появился соблазн втайне от Создателя почувствовать себя индивидуумом. Они вкусили этот аллегорический запретный плод и познали неведомое ранее чувство – стыд индивидуальности. А индивидуальность нага и бросается в глаза. А уж Бог тем более не мог этого не заметить и изгнал согрешивших из рая, но в утешение оставил им наслаждение. Теперь я понимаю, чего Бог лишил первых людей. Того, что мы испытываем сейчас. Разве могут с этим сравниться Страсть, Любовь, Наслаждение – они ничто в сравнении с тем, что творится сейчас в нашей душе. Верно?
– Да. Неужели это райское чувство покинет нас, когда мы разъединимся?
– Увидим. Думаешь, уже пора, девочка моя?
– Видишь, туман обретает структуру?
– Опять эта досадная фрактальность… Значит, чувства наши возвращаются. Пора.
– Но мы теперь умеем это делать. И будем делать всё чаще. Так ведь, любимый мой, ангел мой, Бог мой?
– Да. И с каждым разом у нас всё легче и лучше будет получаться. Как это назвать? Есть такое слово?
– Единение? Слияние? Общность?
– Возвращение.
– Похоже. Но это только слова. Ах! Как здорово…
13.
Прошло около часа, как Нодар получил запрошенные деньги. Он вернулся с шестью шампурами дымящегося бараньего шашлыка, свежевыпеченным домашним хлебом и охапкой зелени.
– Ребята! За стол! – весело крикнул Чатурия. – Потом обниматься будете.
