Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 8
— Напротив, — возразила Мэг, — она сейчас далеко, очень далеко отсюда.
Добравшись до реки, они устроили привал в ивовой роще на берегу, возвышавшемся над водой на добрую сотню футов. После долгого перехода через прерию с ее скудной растительностью это местечко показалось им райским уголком, и они отдыхали тут целую неделю, объедаясь рыбой, которой кишела река. Эзра сдружился с огромной древней ивой. Он часами простаивал под деревом, обнимал его, шептал что-то и слушал ответное бормотание трепещущих листьев. А Илейн все время сидела в сторонке на земле, прикрыв голову изъеденным молью платком и сложив руки на коленях. Время от времени Трепещущая Змейка покидала Ролло и кружилась в танце над головой девушки, но та обращала на нее не больше внимания, чем на всех остальных. Иногда и Преследователи, пурпурные сгустки тьмы, окружали ее, словно стая голодных волков, и они занимали девушку не более, чем Трепещущая Змейка. Наблюдая за ней, Кашинг вдруг подумал, что она не замечает никого из них потому, что, раз увидев, поняла их суть, и они больше не интересуют ее.
Ролло все искал гризли, и Кашинг пару раз охотился вместе с Ним. Но гризли не попадались; здесь вообще не было никаких медведей.
— Смазка почти на исходе, — сетовал Ролло. — Я скоро начну скрипеть, потому что вынужден экономить ее.
— Но ведь убитый мною олень был такой толстый, — возразил Кашинг.
— Там сало! — вскричал Ролло. — Терпеть не могу сало!
— Ничего, когда выйдет твоя смазка, будешь рад любой. Надо было убить медведя еще на Миннесоте, там их было полно.
— Я искал гризли. А здесь гризли тоже нет.
— Вот проклятое упрямство! — вспылил Кашинг. — Жир гризли ничем не отличается от жира любого другого медведя, можешь ты это понять или нет?
— Это не совсем верно. Но делать нечего.
— Может, на западе будут гризли.
В восточной прерии Энди с отвращением жевал чахлую горькую траву, которой ему едва хватало, чтобы не испустить дух. Теперь он пасся на сочных лугах с высокой, по колено, травой. Фыркая от удовольствия, он катался с раздувшимся брюхом по песчаному берегу и наслаждался, а кулики и сороки возбужденно трещали вокруг, негодуя по поводу такого вторжения в их вотчину.
Потом Энди помогал Ролло и Кашингу таскать плавник, выброшенный на берег весенним половодьем. Из этого плавника Кашинг и Ролло соорудили плот, туго связав бревна ремнями из оленьей кожи. Во время переправы на плоту сидели Мэг и Ролло. Мэг — потому что не умела плавать, а робот — из-за боязни воды, которую начал испытывать теперь, когда смазка почти кончилась. Все остальные плыли, держась за плот и стараясь править против течения, чтобы плот не слишком сносило. Сначала Энди не пожелал входить в быструю реку, но потом все же плюхнулся в воду и поплыл так рьяно, что скоро обогнал всех и первым выбрался на другой берег, оглашая воздух веселым ржанием.
Переправившись, путешественники решительно двинулись к предгорьям. Даже Эзра не просил больше остановиться, дабы побеседовать с растениями. Мало-помалу река скрылась из виду, а громадная пурпурная вершина горы, казалось, все никак не приближается.
…Кашинг сидел у вечернего костра. Завтра, думал он. Завтра мы сумеем до нее добраться…
Пять дней спустя они увидели Громовый Утес. Всего лишь пятнышко на северном горизонте. Но они знали, что это она — вершина одинокой скалы. Ведь ничто другое на этой равнине не могло вознестись так высоко и нарушить идеально правильную окружность горизонта.
— Мы нашли то, что искали, — сказал Кашинг Мэг. — Через пару дней будем на месте. Интересно, что мы там увидим?
— Это не суть важно, мой мальчик, — ответила она. — Путешествие было просто чудесное.
Глава 16
Три дня перед ними маячила одинокая вершина Громового Утеса. И вот путь им преградили пять всадников. Они стояли на низком взгорке, и, когда Кашинг со спутниками приблизился, один из них выехал вперед, подняв левую руку в знак того, что не желает раздора.
— Мы — стражники, — сообщил он, — и дали слово задерживать здесь нарушителей и любопытных.
На стражника он был мало похож, хотя Кашинг слабо представлял себе, как должен выглядеть настоящий стражник. Этот скорее смахивал на бродягу, переживающего худшие времена. Копья у него не было, но за плечами висели лук и колчан с короткими стрелами. Его короткие штаны были протерты на коленях, рубахи не было вовсе — вместо нее видавшая виды кожаная безрукавка. Вероятно, когда-то его лошадь отличалась красотой и норовом, но теперь всаднику угрожала опасность рухнуть наземь вместе с околевшей от старости клячей. Остальные четверо, восседавшие поодаль на своих доходягах, выглядели не лучше.
— Мы не зеваки и не нарушители, — сказал Кашинг, — так что можете нас пропустить. Мы знаем, куда и зачем идем, и не хотим ссориться.
— Тогда лучше бы вам направиться в другую сторону, — заявил всадник. — Если подойдете к Утесу еще ближе, не миновать вам беды.
— Это Громовый Утес? — спросил Кашинг.
— Именно так, — ответил стражник. — Если вы видели его нынче утром, то должны были сами догадаться. Над Утесом висела громадная черная туча, а в вершину били молнии. И грома тоже хватало.
— Мы видели, — сказал Кашинг. — И еще подумали: неужто утес прозвали Громовым именно по этой причине?
— Изо дня в день над Утесом висят огромные черные тучи, — сообщил стражник.
— То, что мы видели утром, было обыкновенной грозой, — возразил Кашинг, — которая прошла стороной на север.
— Ты ошибаешься, дружище, — сказал стражник, — мы говорим чистую правду.
Он махнул рукой остальным и спешился, потом подошел поближе и присел на корточки.
— Вы тоже можете сесть, — пригласил он. — И давайте побеседуем.
Его товарищи приблизились и тоже уселись; лошадь первого стражника побрела к своим соплеменницам.
— Ладно, — произнес Кашинг, — мы посидим с вами, если вы хотите, но недолго: нам еще идти и идти.
— А этот? — спросил стражник, ткнув пальцем в Ролло. — Никогда не видал подобной личности.
— Будьте спокойны, — ответил Кашинг. — Он безобиден.
Приглядевшись, он заметил, что все стражники, за исключением одного коротышки, были страшно худыми и изможденными, чистые пугала, будто их морили голодом до полного истощения. Сквозь бурую пергаментную кожу лиц проступали кости; руки и ноги напоминали палки.
Со взгорка, на котором они сидели, был хорошо виден Громовый Утес. Он один господствовал над голой равниной. Подножие опоясывала темная полоса — должно быть, те деревья, которые, как сказал Ролло, образуют защитное кольцо и о которых, по утверждению Эзры, говорили подсолнухи и другие растения.
