Джек Вэнс - Джек Вэнс. Месть. (Сборник)
В дверях появился Птиду Эпиптикс, все такой же бесстрастный и несокрушимый, как бронзовая статуя, и стал смотреть на Бека. Выждав еще какое-то время, Бек неторопливо поднялся на ноги, готовый к чему угодно.
Птиду Эпиптикс сделал несколько шагов ему навстречу. Бек следил за каждым его движением с враждебной настороженностью. И все же — неужели это на самом деле Птиду Эпиптикс? На первый взгляд, это был все тот же человек. На нем был шлем с шестью остроконечными шипами, все тот же пультик-переводчик свободно болтался у него на груди. Этот человек и был Птиду Эпиптиксом — и не был им. Ибо он очень сильно изменился. От него больше не исходила прежняя ничем не прикрытая злоба.
— Ступайте за мною, — раздалось из пультика. — Сначала мы вас покормим, а затем я многое для вас проясню.
Слова застряли у Бека в горле. Похоже было на то, что полностью переменилась сама личность пленившего его ксексианина.
— Вы ошеломлены? — спросил Эпиптикс. — Этому есть своя причина. Следуйте за мной. — В полнейшей растерянности Бек прошел в большую комнату, служившую, судя по обстановке, столовой. Эпиптикс не нуждающимся в переводе жестом пригласил его присесть, сам же направился к раздаточному лотку и вскоре вернулся с мисками с похлебкой с лепешками из какого-то темного вещества, внешне напоминающего прессованный изюм. Только вчера этот человек подвергал меня пыткам, подумалось Беку. Сегодня же он выступает в роли гостеприимного хозяина. Бек внимательно осмотрел похлебку. В отношении пищи он был не очень-то привередливым, однако еда, приготовленная из продуктов совершенно чужой для него планеты, не вызывала у него повышенного аппетита.
— Наша пища сплошь синтетическая, — сказал Эпиптикс. — Мы не можем себе позволить употреблять в пищу натуральные продукты. И не бойтесь отравиться — у нас совершенно идентичные процессы обмена веществ в организме.
Превозмогая тошноту, Бек попробовал содержимое миски. Оно оказалось просто безвкусным. За все время, что он ел, он не проронил ни слова, только время от времени краешком глаза поглядывал за Эпиптиксом.
Никакая неожиданная — и возможно, чисто обманчивая — перемена в поведении не могла опровергнуть факты, бывшие красноречивее всяких слов: этот человек все равно в глазах Бека оставался убийцей, похитителем, палачом.
Эпиптикс разделался с едой очень быстро — для него процесс поглощения пищи вряд ли предполагал какие-либо эстетические аспекты, — после чего устремил незрячие глаза на Бека, как бы погрузившись в угрюмое раздумье. Столь же мрачным был и ответный взгляд Бека. Ему припомнился фотоснимок головы слепня, сделанный под большим увеличением, который ему когда-то довелось увидеть. У ксексиан были точно такие же глаза, пронизанные множеством жилок и разделенные тканями на совершенно одинаковые выпуклые участки, такие же абсолютно ничего не выражающие — даже не глаза, а огромные пузыри.
— Ваша реакция вполне естественна, — заметил Эпиптикс. — Вы сбиты с толку и испытываете смущение. Вы никак не в состоянии разобраться, что же все-таки с вами произошло. Вас очень взволновало, почему сегодня я воспринимаюсь вами совершенно иначе, чем вчера. Это разве не так?
Бек вынужден был признать, что в данном случае он нисколько не ошибается.
— Разница не во мне. Она в вас самом. Вот, взгляните-ка, — он провел рукой у них над головами. — Присмотритесь получше.
Бек стал пристально разглядывать потолок. Вскоре перед его глазами поплыли какие-то бесформенные пятна, несколько раз открыв и закрыв глаза, он попытался освободиться от них. Ничего особого не увидев на потолке, он вопросительно поглядел на Эпиптикса.
— Что вы увидели? — спросил Эпиптикс.
— Ничего.
— Посмотрите снова, — он показал рукой. — Вот сюда.
Как пристально ни всматривался Бек в потолок, ему так и не удалось ничего на нем разглядеть, перед уставшими глазами только плыли пятна и ленты. Сейчас они особенно ему докучали, затрудняя зрение.
— Ничего не вижу... — Тут он запнулся. У него возникло ощущение, будто на него самого пристально смотрят какие-то странные, совиные глаза. Когда он попытался отыскать их, они расплылись в беспорядочное движение бесформенных пятен.
— Продолжайте смотреть, — сказал Эпиптикс. — У вашего мозга нет должной подготовки. Пройдет совсем немного времени, и вы станете различать их совершенно отчетливо.
— Кого? — растерянно спросил Бек.
— Нопалов.
— Но здесь же абсолютно ничего нет.
— Неужели вашему взору не предстали фантомы, этакие едва различимые странные движущиеся силуэты? Зрение у землян развито во много раз лучше, чем у ксексиан.
— Я вижу только плавающие пятна в глазах. Ничего более.
— Приглядитесь повнимательнее к этим пятнам. Вот, например, вот к этому конкретному пятну.
Удивляясь в душе, как это Птиду Эпиптиксу удается судить о пятнах перед чьими-нибудь чужими глазами, Бек внимательно осмотрел пространство вокруг себя. Ему показалось, что пятна стали собираться вместе, сосредотачиваться, и вот в самом деле на него зловеще глядят два огромных глазных яблока, совершенно ни с чем другим не связанные, как бы извлеченные из глазниц. Теперь он даже ощутил некоторую игру света, отражаемого ими.
— Что это? — воскликнул он. — Гипноз?
— Это нопал. Айксекс наводнен нопалами несмотря на все наши усилия. Вы закончили еду? Тогда следуйте за мною — вам непременно нужно еще раз поглядеть на еще не прошедших процесс очищения «читуми».
Они вышли из здания, и сразу же оказались под мощными потоками ливня, который, казалось, никогда не прекращался на этой планете. Повсюду среди развалин светились рассеянным светом лужи, мертвенно-бледные, как ртуть. Зазубренных горных вершин вдали видно не было.
Птиду Эпиптикс, не обращая внимания на дождь, твердой походкой направился к загону для «читуми». Их там оставалось всего лишь десятка два, не больше. Даже через затянутую каплями дождя сетку ограждения было видно, какой лютой ненавистью горят их глаза, но теперь эта ненависть была направлена и на Бека тоже.
— Последние из «читуми», — сказал Эпиптикс. — Приглядитесь к ним еще раз.
Бек подошел почти к самой сетке и заглянул внутрь загона. Контуры головы и верхней части туловища несчастных созданий показались ему размытыми. Как будто... — Он в изумлении вскрикнул. Теперь он видел все совершенно четко, без каких-либо помех. Как оказалось, каждый «читуми» был как бы оседлан странным и ужасным наездником, прицепившимся к затылку и черепу с помощью студнеобразной присоски. Над головой у каждого из «читуми» высоко вверх гордо вздымался роскошный султан, состоящий из множества продолговатых щетинок и выраставший из комка темного пуха размерами и формой напоминающего футбольный мяч, а между человеческими глазами и плечами в воздухе висели две сферы, по-видимому, выполняющие те же функции, что и глаза. И если это на самом деле были глаза, то обдавали они Бека точно такой же ненавистью и вызывающим презрением, какие были написаны и на лицах «читуми».
