Сергей Анисимов - Первый удар (сборник)
Туда и направилась пиратская флотилия.
Дербент казаки обошли стороной – штурмовать сильную крепость никому не хотелось, но тем горше была участь шемаханского города Баку. Грабили его основательно, выбирая все подчистую, а что не могли утащить – уничтожали. Край был разорен полностью, о чем на следующий год сами же казаки горько жалели. Хотелось бы пограбить еще – ан, нечего!
Авторы школьных учебников, оправдывая бандитские действия предков, уверяют, что главной причиной Персидского похода было желание выручить русских пленников, которые томились в рабстве у восточных сатрапов. И в самом деле, более двух тысяч освобожденных полоняников присоединились к отряду. Вот только основной поток работорговли шел не через Астарабад и заштатный городишко Баку, а через хорошо укрепленный Дербент. Но, как уже говорилось, именно его освободители предпочли оставить в покое.
Зато их внимание привлек прохладный город Решт. Здесь находились летние дворцы падишаха, фруктовые сады, широколиственные рощи… Вообще, в Персии климат континентальный, средняя июльская температура – тридцать градусов жары, а порой столбик термометра взлетает и под пятьдесят. Зимами случаются морозы до двадцати пяти – тридцати градусов. И только в благословенной Гиляни зима всегда теплая, а лето – прохладно. Неудивительно, что Гилянь от века была курортной зоной всей Персии. Нападения здесь никто не ждал; Россия считалась надежным союзником, туркмены не имели даже каботажного флота, а у турок и хивинцев не было выхода к морю. Так что со стороны Каспия курортный город защищала только толстая цепь, потянутая через узкий пролив, соединявший с морем лиман Энзели-кальи, на берегу которого стоял Решт.
Вот там, в самом, можно сказать, добычливом месте, каспийские пираты попали в ловушку.
Разумеется, персидские власти знали о разорении соседей и приняли превентивные меры. К летней резиденции были заранее стянуты войска: личная гвардия Аббаса II – шах-севены. Разбойники оказались заперты на песчаной косе посреди лимана. Казалось бы, Персидский поход закончился, едва начавшись, казакам осталось только геройски умереть. Однако судьба пришла на выручку разбойникам. Вместо того чтобы вырезать незваных гостей до последнего человека, великий визирь Карчкан, а именно он командовал шах-севенами, предложил окруженным поступить к нему на службу. Вместо плахи и кольев казакам было обещано жалование, плодородные земли для поселения и ратный труд во славу шах-ин-шаха. Разумеется, против таких условий никто не возражал.
В современной историографии бытует мнение, будто «имеющиеся в литературе сведения о переговорах Разина с персидским шахом Аббасом относительно поселения разинцев в Персии являются сомнительными». Разделяющих такую точку зрения можно понять: неприятно сознавать, что два народных героя при первом же серьезном столкновении с противником сдались в плен и пошли на службу к победителям. Очень-очень неприятный факт! А история, как известно, пишется для того, чтобы грядущим поколениям было приятно. Реальное ее течение интересует немногих.
Так или иначе, но зиму 1668/69 года казаки провели в курортной Гиляни, а шах-севены, только что державшие их в железном кольце, были отведены на границу с Турцией. Восток, конечно, дело тонкое, но трудно представить, как такое могло произойти, если бы казаки не были взяты на персидскую службу.
И вот наконец-то пришла долгожданная пора сослагательного наклонения. Помнится, мы предположили, что еще полтора года назад каленое пушечное ядро до смерти ушибло Стеньку Разина и все это время казаки плавали без своего легендарного командира. Тем не менее история продолжала идти своим чередом. И лишь теперь мы подошли к тому моменту, когда параноидальный призыв Степана своротил мир с предначертанного пути. Как мы знаем из реальной истории, перезимовав в выделенных персами землях на полуострове Миян-кале, Разин на казачьем круге призвал продолжить поход. Казаки обрушились на беззащитные персидские города, в две недели разорив всю Гилянь. Поступок безумный – вполне достойный такого отморозка, каким был Стенька Разин.
Но с чего мы взяли, что второй атаман не поступил бы точно так же? Сережку Кривого традиционно изображают патриотом, положившим жизнь ради величия Руси, неужто такой человек остался бы на персидской службе? Кочующий образ для портрета российского героя…
Кто жизни не щадил своей
В разбоях, злато добывая,
Тот будет думать ли о ней,
За Русь святую погибая?
Разумеется, мифический, разукрашенный поэтами Сережка не остался бы на службе у шаха. Удивительно, как вообще сия ходячая добродетель попала в разбойники. Более того, человек, думающий о благе России (Русь, которую воспевает поэт, в ту пору давно скрылась во тьме веков), никоим образом не начал бы военных действий против Персии – стратегического союзника русского государства.
Реальный Сережка Кривой, о благе России не думал. Был он законченным мерзавцем, не отягощенным никакими идеалами, и сравнивать его нужно не с Кутузовым и не с адмиралом Нельсоном, а с его коллегой, карибским пиратом Генри Морганом, который за год до Сережки был заперт в небольшом заливчике Маракайбо и сумел невредимым уйти оттуда. Как и Сережка, Морган был ловок, удачлив и чудовищно жесток. И точно также, впоследствии образ негодяя был облагорожен стараниями пишущей братии. Кто читал не только знаменитый роман Сабатини, но и послесловие к нему, знает, что человеколюбивый капитан Блад все свои приключения позаимствовал у кровавого пирата Генри Моргана.
Точно так же русские землепроходцы не отличались утонченностью манер и слыхом не слыхали о гуманизме. Когда речь идет о каких-нибудь конкистадорах, мы с готовностью принимаем этот факт но свои, российские джентльмены удачи непременно должны быть ангелами во плоти. Мы уже упоминали Ермака-Василия – к тому же человеческому типу относился и Сережка. Без малейших угрызений совести он убивал и грабил, с легкостью пошел на персидскую службу… а вот разрывать договор он бы не стал. От добра добра не ищут – вспомним, что Морган, разграбивший Панаму, с готовностью принял приглашение английской короны, когда ему предложили пост вице-губернатора Ямайки. Спустя сто лет после описываемых событий казаки Задунайской Сечи верой и правдой служили турецкому султану, атаман Осип Гладкий увел их в Россию лишь в 1828 году, после того как турецкие власти опрометчиво бросили казаков против братского сербского народа. Персидское правительство такой ошибки не допустило бы, великий визирь обещал разинцам, что их никогда не пошлют против единоверцев. Так что у Сережки Кривого не было никаких оснований нарушать присягу и загонять самого себя в безвыходное положение.
