Кир Булычев - Покушение на Тесея
– Мне явилась богиня Деметра, – повторила Кора более решительно. – И моя мать предупредила меня, что если ты останешься в гроте один, то погибнешь.
– Но если Ариадна будет бегать… если у нее болит живот! Мне что, сопровождать ее на каждую прогулку?
– Ты не понял, юноша, – произнесла Кора.
– Говори же, госпожа.
– Она выйдет не по нужде, она выйдет сознательно, чтобы смерть, которая ворвется туда, не причинила ей вреда.
– Она? Моя невеста?
– Так случилось. Так повелели некоторые из богов, решившие наказать тебя.
– Но почему?
«Ну сейчас я тебе выдам все родственные связи, которыми меня снабдил говорливый Феак, пока мы плыли сегодня по спокойному морю, еще не названному в честь твоего папы. Сейчас ты у меня затрясешься от суеверного отца».
– Ты забыл, кто отец Миноса?
– Я об этом никогда не знал.
– Любой мальчишка в Аттике или на Крите скажет тебе, что Минос – сын Зевса и Европы, брат самого Сарпедона. А слышал ли ты когда-нибудь, чья дочь Европа? Она дочь Феникса! И кстати, Зевс похитил Европу, приняв облик… Чей?
– Не знаю, о госпожа. – Голос юного героя дрогнул.
– Зевс принял облик быка, похитил ее, когда она с подругами резвилась на берегу моря, увез на своей спине на Крит, а потом сделал с ней то, что позже изобрел Дедал для Пасифаи, но совершенно без всяких технических ухищрений.
Но Тесей не желал воспринимать иронию. Он был существом того времени, и для него родственник Зевса был тем же, что и брат начальника районной милиции в России двадцатого века. Он трепетал…
– И она будет мстить мне?
– Не она сама, – великодушно сказала Кора, – а рассерженные родственники используют ее как орудие мести.
– И я не смогу спастись?
– У тебя есть один путь спасения. Полностью подчиниться мне.
– Я готов, госпожа. Я повинуюсь.
– Тогда пусть все идет своим чередом. И пусть взойдет твоя невеста на свое ложе, но вскоре после этого она под каким-то предлогом покинет грот. И тогда, если ты останешься там, тебя ждет неминуемая гибель.
– Конечно, я верю тебе… Но как же так получается? Она ради меня предала своего отца и помогла мне убить своего брата…
– Вот именно, – настоятельно произнесла Кора, – и тогда боги покарали ее безумием.
– О я несчастный! – Тесей искренне переполошился. – За что же мне такая немилость богов? – Вдруг он нашелся и схватился за соломинку: – Но ведь я сын Посейдона! Он должен за меня вступиться!
– Говорят, что ты сын Посейдона, – согласилась Кора. – Твой дедушка Питфей любил рассказывать об этом. Но почему-то ты понес свой меч в Афины к Эгею, а не на дно морское.
– Но ведь я нашел кольцо!
– Тесей, дорогой, – сказала Кора устало, – ты мне надоел. Если ты хочешь проверить, испытывает ли к тебе Посейдон отцовские чувства, то, пожалуйста, спускайся вниз, ныряй и ищи своих родственников.
– Но, может, мы уйдем отсюда?
– Тесей боится?
– Нет, лучше я ее зарублю!
– Беззащитную девушку? За что? За то, что ты поверил моим словам, продиктованным завистью или ревностью. А что, если я решила убрать со своего пути соперницу? Да ты не оберешься позора во всей Элладе, если поступишь так с самой внучкой Зевса.
Короткая, но энергичная речь Коры привела Тесея в полное смятение. Больше всего на свете ему хотелось бежать отсюда за тридевять земель к маме в Трезену.
– Возьми себя в руки, Тесей, – сказала Кора, стараясь не улыбнуться, ибо вид здорового парня, который дрожал от волнения, как от холода, был нелеп, – ничего плохого не произошло. А если ты будешь вести себя как тебе велят, то и не произойдет.
– Может быть… может быть, вы побудете со мной в пещере?
– Еще чего не хватало! – рассердилась Кора. – Свадьба со свидетелем? Но я буду поблизости. И когда нужно, я тебе помогу. Только ни в коем случае не подавай виду, что ты о чем-то догадываешься! Ни в коем случае. Иначе погибнешь.
«Пожалуй, я его достаточно запугала».
Они дошли уже до площади перед гротом. На земле возле входа горела масляная плошка. Еще одна светила внутри, возле ложа из листьев, прикрытого несколькими морскими хламидами, какие носят моряки, – заботливый Феак велел принести их с корабля.
Кора едва успела остановиться и не войти в слабенький круг света. Темная фигурка Ариадны поднялась при приближении Тесея.
– Тебя так долго не было, мой повелитель, – прошептала невеста, – я уже боялась за тебя.
– Ну что со мной может случиться на этом острове! – ответил Тесей, обретая в присутствии маленькой Ариадны остатки прежней смелости.
– Я готова развязать свой пояс перед тобой, – прошептала Ариадна.
– Я бы сначала выпил чего-нибудь, – сказал Тесей. – Неужели эти лодыри не догадались принести сюда вина?
– Вон там стоит кувшин, – сказала Ариадна. – Я позаботилась обо всем.
Кора подошла к самому входу в грот и наблюдала за тем, как, грациозно опустившись на колени, Ариадна протягивает Тесею глиняный кубок. Тот жадно выпил его.
– А теперь – на ложе! – провозгласила царевна и одним движением развязала тонкий пояс и скинула короткий хитон и сандалии.
Тонкая, хрупкая, как девочка, она стояла на коленях перед богатырем, который послушно отставил выпитый кубок и, понимая, что выхода нет, отстегнул пояс с мечом.
Подогнув под себя ногу, он уселся на груду плащей. Он вел себя как муж, который прожил в браке с Ариадной уже лет двадцать. Сейчас спросит, заперла ли она скотину, засыпала ли птице корм…
– Наверное, нам лучше, – сказал Тесей, – чтобы свадьба такого рода состоялась достойно, при жрецах и гостях, в нашей опочивальне…
Ариадна осторожно сложила свой хитон, прикрыв им детонатор.
– Не говори глупостей, мальчик, – сказала она, – сейчас само по себе, а в Афинах само по себе. – Она задула светильник, и грот погрузился в темноту.
Тесей охнул.
Кора, которая стояла сбоку от входа в грот, с тоской подумала: сейчас она его изнасилует. И удивилась, почему это должно ее касаться? Мало ли какие племянники спят со своими тетушками, а тем более не подозревая, что это их тетушки.
– Иди ко мне, – прошептала девица, которая по роли должна была бы быть самой невинностью.
– Да, – согласился Тесей. – Подожди немного, я так устал сегодня!
«Это ты устал? Бычок! – усмехнулась Кора. – Просто я тебя так пуганула, что тебе кажется, будто с тобой возлежит сама горгона Медуза».
– Ну давай же, ну где ты! – сердилась Ариадна.
Тесей что-то мычал в ответ.
Коре стало неловко, да и неприятно подслушивать эту сцену. Она отошла подальше к краю площадки, метров за пятьдесят. Теперь звуки из грота еле доносились, и исход схватки между невинностью и перепуганной сексуальностью ей был неизвестен.
