Юрий Иванович - Преодоление
«А за что башню собираются разрушить?»
«Обитатели оной нарушили главный запрет: ограничение передвижений массы животных! Нельзя было строить стену!»
И почему эта сволочь о таком запрете только сейчас говорит?! Но подумать об этом было некогда. Я подхватил свои одежды в охапку, да так и прижимал левой рукой к телу, метатель подхватил правой, и уже стоя возле лестницы, орал по её направлению вверх:
– Всем! Всем немедленно вниз! Используйте верёвки для скоростного спуска! Бросать всё! Башня сейчас рухнет!!!
Больше крикнуть я ничего не успел, потому как последовавшие звуки заглушили все остальные шумы и крики. Но эти же звуки заставили и всех остальных обитателей башни нестись вниз по лестнице и спускаться по верёвкам с такой скоростью, что только чудом никто не свернул себе шею. А всё потому, что откуда-то из-под самого свода раздавался залихватский, но муторно переворачивающий душу свист. Так свистит ветер среди развалин, так свистел, пусть и намного тише, я, привлекая в нужные моменты хищников в выбранном направлении. И большинство моих соратников этот свист осознали и поняли правильно: кто-то или что-то привлекает в нашу сторону стада монстров! А тех за вчерашний день на ближайшем Поле скопилось, словно тут им мёдом намазано! Но если все они ринутся в нашу сторону, то…
«Куда же нам тогда прятаться?! – уже выскочив наружу, запаниковал я. – Стада просто прорвутся за стену по головам друг друга!» – передо мной выбежали мои полуголые красавицы, тоже держа одежды единым клубком и тоже умудрившись захватить свои персональные, доставшиеся им после предательства Ольшина и Тимофея метатели. У нас четверых всё-таки времени добежать вниз с восьмого этажа было больше, чем у остальных.
И из дверей у меня за спиной уже выскакивали наружу и все остальные обитатели Пирамидки. И хорошо, что я вспомнил очевидное:
– К стоянке! – начал орать я, перекрикивая свист. – Всем бежать к серпансам! Ксана! Будите их и грузите людей в багаж!!!
Там было хоть как-то возможно спрятаться за валунами, а то и попросту усевшись на скакунов и заставив их подняться хотя бы на те же валуны. По сути, такое было возможно уже хорошо освоившимся с управлением наездницам. Да и управляющие могли хорошо распоряжаться серпансами в пределах огромного радиуса вокруг всадниц. Ко всему, на каменных полках у самой стены у нас имелось простейшее режуще-колющее оружие, в основном копья и дротики, которые мы собирали по иным строениям и развалинам и которые нуждались в небольшой доработке или восстановлении. Там же, в скальных расщелинах, мы складировали и десяток вимлачей, коих скопилось у нас и в башне предостаточно.
Пятясь в угол наших угодий, я только и молил судьбу, чтобы все люди успели покинуть строение. Вроде как выбежали и спустились по верёвкам все на первый взгляд, никто никого не звал истерически и не разыскивал, но уверенности у меня полной не было. Надо будет прямо сейчас, на стоянке пересчитать людей. Жаль, что я никак не мог крикнуть об этом сразу. Сплошная неразбериха вокруг, паника, крики, бессмысленные взвизги… а Степан Живучий уже проскочил к серпансам. Рядом со мной крутился Хруст, тогда как Чамби всё так же бесцеремонно и настойчиво продолжал меня отталкивать от Пирамидки.
И когда я почти уткнулся спиной в валуны, началось светопреставление.
Это было бы величественно красиво, если не было бы так кошмарно страшно. В нависающей стене ущелья, возле которой мы находились, нечто раскрылось, осыпая нас мелким гравием, песком, кусками мха и мелкими кустиками и открывая тёмный, мрачный зев помещения, в который даже вездесущий сумрак не проникал. А потом оттуда с гудением выметнулся ярко-голубой луч, упёршийся в основание нашей Пирамидки, и легко срезал её наискосок, словно острая шашка лозу. Причём срез получился с уклоном в сторону стены. Потом луч метнулся вверх, делая там асимметричный разрез. Башня ещё только со скрипом первый раз качнулась, а зев со всеразрушающим лазером уже закрылся наглухо с противным, чавкающим звуком.
А мы с выпученными глазами, держась друг за друга от прущих из нас эмоций, наблюдали, как вначале медленно, а потом всё с большим ускорением башня заваливается в сторону стены. Прочность продольная оказалась у Пирамидки намного меньшая, чем у той же Лежащей, наша обитель начала раскалываться ещё в падении. Ну а когда рухнула, то рассыпалась почти окончательно, осталось только несколько крупных половинок и углов от средних этажей. Так что непонятно было, с чего это вдруг обломки занялись обильным и повсеместным пламенем. И на этой фазе катастрофы не все беды закончились! Огонь ещё только разгорелся, как стали рваться оставленные в спешке груаны!
Вот тут уже крупные осколки камней, щебня, а то и горящие обломки мебели, пылающие дрова – полетели опасными для жизни фейерверками в разные стороны. Пришлось нам всем прикрывать отвисшие челюсти и выпучившиеся глаза да словно на войне во время артобстрела хорониться за россыпью валунов непосредственно на самой стоянке. Хорошо хоть с началом взрывов противный, лишающий способности соображать свист прекратился. И только когда всё начало стихать, я присмотрелся к соратникам.
Большинство были почти раздеты догола, кое-кто держал одежду в руках, кое-кто делился ею с теми, кто находился рядом. Но главное, что Степан, сам будучи полураздетым, уже быстро и дельно всех пересчитал и крикнул мне, даже не дожидаясь встречного вопроса:
– Командир! Все здесь! И относительно здоровы! Мелкие травмы, ушибы и царапины – можно не считать.
Ксана с двойняшками уже парами укладывали людей на спину серпансов, сажали кого-то из них на места сидения наездника и поднимали наших скакунов в стоячее положение. Вот как раз первые из оказавшихся чуть повыше женщин и закричали, тыкая рукой в сторону стены:
– Монстры! Много! Очень много!
Несмотря на то, что останки башни ещё местами горели, в пролом уже начала втягиваться буквально река шевелящейся массы. Похоже, там в едином строю двигались все представители хищной фауны Дна. Ну разве что скользких зайцев не хватало, которые тоже наверняка были недовольны построенной стеной, перекрывшей охраняемые нами угодья сразу множества прекрасных долин.
Ну и уже сам, усаживаясь на своего Росинанта, я окончательно рассмотрел, что мы лишились практически всего. По два пояса, со «своими» и «чужими» груанами имели только шесть-семь человек. В том числе я со своими жёнами. Ну и большим чудом можно было считать наличие у нас здесь всех шести метателей. Помимо меня и моих жён к этому новому оружию отнеслись ответственно и обладающие им Степан Живучий да Неждан Крепак.
