Роберт Силверберг - Волшебники Маджипура
- Матушка, неужели вы на самом деле хотите быть Хозяйкой Острова?
Казалось, что этот вопрос застал ее врасплох.
- Да! - сказала она спустя несколько секунд. - Конечно же. Почему ты спросил об этом?
- Я слышал, что вас... тебя всегда вполне устраивал ваш остров в Заливе, - ни на секунду не задумавшись, ответил он. - Твой прекрасный дворец, мягкий теплый бриз, яркий солнечный свет, твоя... ваша роскошная и праздная жизнь.
- И дворец, и бриз, и солнечный свет, ну и, конечно, роскошь я, если захочу, с тем же успехом буду иметь и на Острове Сна. Что же касается праздности, у меня было ее более чем достаточно на целую жизнь.
- Ах, - снова сказал он.
- Ты же понимаешь, я никогда не рассчитывала стать Хозяйкой Острова или кем-то еще, кроме как бывшей женой лорда Конфалюма, кем я и была. Но что же это значило? Миру я была известна лишь по имени человека, за которого я когда-то вышла замуж. Когда я жила в Замке, у меня не было никаких занятий с рассвета до темноты и очень мало занятий по ночам. Примерно также я жила и на Шамбетиррантиле. Но тут ты, Корсибар, каким-то образом умудрился стать короналем, а это делает меня Хозяйкой Острова, за что я тебе бесконечно благодарна. Наконец-то я получила в этом мире достойную роль. О да, я жажду власти! Не заблуждайся на этот счет, сын.
- Понимаю, - сказал он.
Это значило, что она была очень похожа на Тизмет не только внешностью, но и душой. Красивая праздная женщина, слишком умная для того, чтобы удовлетвориться собственным положением. Да, конечно, Роксивейл была во всех отношениях матерью своей дочери. Он никогда не сомневался в этом, просто сейчас получил дополнительное подтверждение.
- Между прочим, как Конфалюм все это воспринял? - бесцеремонно спросила она.
- Что - все?
- Это. Когда Пранкипин умер, ты выхватил корону из его рук и надел ее себе на голову. Ведь ты поступил именно так, верно? Во всяком случае, так говорят. Мы, я и Конфалюм, на днях поговорили несколько минут; по-моему, это были первые слова, которыми мы обменялись за последние двадцать лет. Мне показалось, что он очень изменился. Это лишь тень того человека, которого я знала. В нем не осталось внутреннего содержания. Как ты думаешь, он здоров?
- Насколько мне известно, его здоровье в полном порядке.
- Но тем не менее он позволил тебе стать короналем? И вообще не возражал? Ведь, как я слышала, он предполагал посадить на трон Престимиона. Почему же Конфалюм ничего не сказал, не остановил тебя?
- Все уже было сделано, - ответил Корсибар. - Мы считали - Тизмет, Фаркванор, кое-кто еще, ну и, конечно, я - что Престимион не годится для трона, что он слишком горд, слишком поглощен собою. И в нем не было настоящей царственности: он держался совсем не так, как, по моему мнению, подобает королю. Он всегда чересчур охотно якшался невесть с кем. Так что я решил действовать. И все произошло так стремительно, что отец не смог или не захотел вмешаться. Он позволил этому свершиться, и мы победили,
- Горд и поглощен собою... Точно так же я описала бы твоего отца. Ты знаешь, мне никогда не нравился Конфалюм. Я говорю не о любви, мой мальчик. Я никогда не испытывала к нему даже симпатии. Жесткий, напыщенный, полностью погруженный в ощущение того, насколько великим короналем он является. Спать с ним было все равно что спать со статуей Стиамота. Поэтому однажды утром, вскоре после того, как ты и твоя сестра появились на свет, я проснулась и сказала себе, что у меня нет больше никакой причины оставаться здесь, что мне совершенно неинтересно воспитывать детей и еще менее - быть супругой короналя. И я уехала. Но все равно меня удивляет, что Конфалюм позволил тебе устроить такую штуку - провозгласить себя короналем. Должно быть, он сильно постарел.
- Да, он не молод, - веско сказал Корсибар, кинув отчаянный взгляд на дверь. Хоть бы кто-нибудь постучал и прервал этот тягостный разговор. Но, к сожалению, на вторую половину дня у него не было намечено никаких посетителей.
- Что ж, матушка... - начал было он.
- Не пугайся, - прервала она его. - Я уже довольно скоро уйду. Но мне нужно сначала сказать тебе еще несколько слов, дать материнский совет.
Корсибар улыбнулся впервые за все то время, пока она находилась в кабинете.
- Лучше поздно, чем никогда, так что ли?
- Возможно, материнский совет это не совсем верное название. Точнее было бы - совещание правительства. Ведь мы оба теперь властители. Это политический совет.
- Очень хорошо.
- Первое. Как можно скорее выдай Тизмет замуж. Отдай ее кому-нибудь из своих красивых молодых дворян, например Навигорну. Или твоему другу Мандрикарну, тому, который из Сти. Это должен быть достаточно дюжий человек, который сможет в полном смысле удовлетворить ее, и притом достаточно лояльный к тебе, чтобы ему не пришло в голову сразу же после женитьбы на сестре короналя начать против тебя интриги. Ты не должен позволить ей оставаться одинокой. Красивые одинокие женщины - беспокойные существа, а беспокойные женщины устраивают неприятности. Уж я-то знаю это, Корсибар.
- И основы для тревоги уже появились, - заметил Корсибар. - Я благодарю за совет и приму его к сведению.
- Второе, - продолжала Роксивейл. - Избавься от Престимиона.
Он вскинул голову от удивления.
- Избавиться?..
- Именно. Только не высылай его. Проследи, чтобы он исчез навсегда. Надеюсь, в твоем окружении есть кто-нибудь, хорошо умеющий устраивать такие вещи?
- Думаю, Фаркванор. Или Санибак-Тастимун. Но Престимион не представляет никакой опасности! Судя по всему, он полностью смирился с потерей короны.
- Ты так думаешь?
- О, конечно, это его глубоко задело, тут не может быть сомнений. Но он трезвый практичный человек. Я король, за мной армия, и что он может этому противопоставить? Он благонамеренный чистосердечный человек. Я всегда относился к нему как к другу.
- Другу... - презрительно передразнила Роксивейл.
- Да, как к другу! Что вы... ты знаешь об этом? Для тебя все эти люди просто имена, но я-то провел с ними всю жизнь. Конечно, Престимион думает, что был бы лучшим короналем, но что ему еще остается? Все, дело сделано! Трон перешел от отца ко мне, и Престимион знает, что вернуть ничего нельзя. Я не желаю причинять ему никакого вреда, наоборот, намерен предложить ему высокое место в правительстве, чтобы умиротворить его, притушить негодование, которое он, несомненно, все еще ощущает.
- Избавься от него, - повторила Роксивейл. - Такого человека не купишь местом в совете. Он такой же гордец, также поглощен собой, как Конфалюм. Я знала его отца: тоже гордый человек, похожий в этом на твоего. И Престимион таков же. Если он в последнее время не проявляет враждебности к тебе, то лишь потому, что выжидает своего часа, ловит момент, чтобы сделать ход. Говорю тебе, Корсибар, он не успокоится, пока не примерит твою корону, наступив на твой труп. Убей его.
